На другом конце — недоумение.
— Нейоми? Не можем мы…
Послышался щелчок: она повесила трубку.
Связь была прервана.
4
Сэм просидел в своем кабинете почти до половины десятого. глотая успокоительные таблетки и беспрестанно выписывая то одно, то другое имя на том же отрывном блокноте с бланками, который он использовал, когда составлял первый вариант своей речи. Он в течение некоторого времени смотрел на написанное им имя, а потом зачеркивал его. Прожить в одном месте шесть лет — немалый срок, так всегда казалось раньше. Но сегодня этот период показался совсем небольшим, ну, как уик-енд.
«Крейг Джоунз», — писал он.
Он уставился на имя и подумал: «Крейг, возможно, знает об Аделии… но он пожелает знать, для чего это мне».
Достаточно хорошо ли он знал Крейга, чтобы ответить ему со всей откровенностью? Ответить на этот вопрос можно было со всей определенностью «нет».
Крейг принадлежал к числу более молодых адвокатов, активно делающих себе карьеру. Они были на нескольких деловых ланчах…, и конечно, посещали Ротари Клаб, и Крейг приглашал его к себе домой на обед, правда один раз. Когда они случайно встречались на улице, они разговаривали приветливо, иногда о бизнесе, но чаще о погоде. Ясно. что они не становились от этого большими друзьями, и если Сэм хотел поделиться своей пикантной историей с кем-нибудь,+10 не с каким-то корешом, который после второго бокала шипучки с джином будет называть тебя старина.
Он вычеркнул имя Крейга из списка.
Живя в Джанкшн Сити, он довольно олизко подружился с двумя людьми: с ассистентом доктора Мельдена и с городским полицейским. Русс Фрейм, ассистент-медик, перешел на более высокооплачиваемую работу к другому семейному доктору у Великолепной Стремнины в начале 1989 года. А Том Уайклиф с первого января служил во вновь образованном дорожно-транспортном управлении штата Айова. И он утратил связь с ними обоими; он медленно сходился с людьми и не умел удерживать друзей.
И где он теперь оказался?
Сэм не знал. Но он точно знал, что имя Аделии Лортц действовало на некоторых людей из Джанкшн Сити, как школьное обвинение в воровстве. Он знал или думал, что знал, что он видел ее, даже если ее нет на этом свете. Он не мог даже признаться себе, что у него была родственница или он был знаком с какой-нибудь чокнутой по имени Лортц. Потому что…
«По-моему, я встретился с привидением. В действительности, по-моему, я встретился с привидением в привидении. По-моему, я вошел в библиотеку в Джанкшн Сити. какой она была, когда Аделия Лортц была жива и заведовала ею. По-моему, вот почему она казалась такой таинственной и неприспособленной. Едва ли это было путешествие во времени, я по-другому представляю себе путешествие во времени. Больше было похоже на то, что ты на некоторое время ступил в преддверие ада. Но это было. Я уверен, что это было».
Он помедлил, постукивая пальцами по столу.
«А откуда она мне звонила? В преддверии ада есть телефоны?»
Он пристально посмотрел на список зачеркнутых имен, затем медленно вырвал желтый листок из блокнота. Он скомкал его и бросил в корзину.
«Не надо было связываться», — продолжала причитать все та же часть его сознания.
Но ведь он связался. Ну, и что теперь?
«Позвони кому ты доверяешь. Позвони Руссу Фрейму или Тому Уайклифу. Просто найди их номера телефонов и позвони».
Но он не хотел этого делать. По крайней мере, сегодня. Он понимал, что это неразумно и полусуеверно: совсем недавно он передал и получил массу неприятной информации по телефону, такое у него было чувство, и ему было трудно побороть себя сегодня вечером. Если бы он мог хорошенько поспать сегодня (а он думал, что ему удастся. если он снова оставит включенной лампу у кровати), может быть. что-нибудь получше, поконкретнее случиться с ним завтра утром, когда у него будет ясная голова. Далее, он думал, что попытается наладить отношения с Нейоми Хиггинз и Дейвом Данканом. Но поначалу он хотел бы знать, а какие между ними отношения.
Если бы он мог.
Глава девятая. ПОЛИЦЕЙСКИЙ ИЗ БИБЛИОТЕКИ (I)
1
Он спал хорошо, без снов. На следующее утро, когда он принимал душ, ему на ум пришла мысль легко и непринужденно, как приходят на ум мысли, когда твое тело отдохнуло, а ум отдыхал и не забит всяким дерьмом. Публичная библиотека — это не единственное место, где можно получить информацию, и если вас интересовало краеведение, события последних лет, лучше не ходить в библиотеку.
«Редакция „Газетт“» — вскричал он и подсунул голову прямо под струю воды, чтобы смыть мыло.
Спустя двадцать минут он был внизу, полностью одет, оставалось лишь надеть галстук и пиджак, и пил кофе. Блокнот с бланками опять лежал перед ним, а в нем перечислены вопросы.
1. Аделия Лортц — кто она? Или кто она была?
2. Аделия Лортц — что она делала?
3. Публичная библиотека в Джанкшн Сити — реставрирована? Когда? Плакаты?
В это время позвонили в дверь. Он взглянул на часы, когда вставал, чтобы пойти и открыть дверь. Было почти половина девятого, время идти на работу. Он мог бы забежать в редакцию «Газетт» в десять, когда он обычно пьет кофе, и проверить кое-какую старую информацию. Но какую? Он все еще обдумывал, какую — одна информация принесет лучший результат, чем другая пока он искал в кармане чаевые для разносчика газет. В дверь позвонили опять.
«Иду-иду, Кейт! — крикнул он, выходя из кухни и хватаясь за набалдашник на двери. — Не забивай почтовую щель в этой чертовой две…
В этот самый момент он поднял глаза и увидел, что кто-то, намного белее крупный, чем Кейт Джордан, маячит за занавеской окошка в двери. Все его мысли были заняты делами предстоящего дня, и ритуал вручения вознаграждения разносчику газет, имевший место каждое утро в понедельник, мало занимал его, но в это самое мгновение страшный ужас сковал его рассеянные мысли. Ему не надо было смотреть на лицо; даже через дверь он узнал очертания, фигуру и… конечно, шинель.
Во рту почувствовался приторно-сладкий, тошнотворный привкус красной лакрицы.
Он выпустил ручку двери, но было уже поздно, потому как Сэм успел повернуть дверной замок. И как только он это сделал, великан, стоявший на заднем крыльце, протаранил дверь. Сэма буквально отбросило назад, на кухню. Он размахивал руками, чтобы удержать равновесие, и даже задел и свалил три пиджака, висевшие на плечиках у входа.
Полицейский из библиотеки, окутанный дымкой холодного воздуха, вошел в дом. Он ступал медленно, как будто время для него не существовало, и закрыл за собой дверь. В одной руке он держал Сэмову „Газзет“, аккуратно свернутую в трубочку. Он поднял ее, как полицейскую дубинку.
