– Я нашла телефон, – сообщила Людмила.
– Там есть фонарик. Включи его, – коротко бросил Максим и подобрал палку, которая валялась возле фонаря.
Ему было страшно, но не хотелось этого показывать перед девушкой, которую только сегодня увидел вживую. Он не понимал, что происходит, почему эти люди идут к ним, отчего так воздух наполнился гнилостно-сладковатым запахом и что делать дальше.
Людмила нашла в телефоне фонарик, включила его, но руки так сильно дрожали, что она не удержала его, и смартфон выскользнул из пальцев, скользнув в темноту серебристой коробочкой. Свет фонарика заскользил в темноте, освещая шаркающие фигуры, пока не остановился возле одной из них. Фигура наклонилась и подняла телефон, выхватив из темноты своей лицо. Максим задохнулся собственным воздухом, а Людмила коротко вскрикнула. В яркое пятно фонаря попало лицо того незнакомца, который кричал и призывал их бежать. Сейчас глаза его были пустыми и белесыми, а на щеке рваная рана, сквозь которую виднелась кость. Мужчина оскалил зубы и бросил телефон на землю, разбив дисплей – смартфон потух.
– Максим, что это? – чуть не закричала Алексина, прижимаясь к юношеской спине.
– Не знаю, – хрипло ответил тот и прижал девушку к столбу фонаря. Сам встал перед ней, удерживая палку двумя руками.
Черные фигуры остановились в метре от светлого пятна, окружив его с трех сторон, но дальше не решаясь двигаться. Максиму удалось разглядеть искаженные лица, пустые глаза и оскаленные рты. Существа тянули руки в сторону Стриженова и Алексиной, но, ни один из них не пересек границу света.
– Они бояться его, – догадался молодой человек. – Пока мы стоим здесь, нам ничего не угрожает. Люда, ты слышишь?
На плечо Максим опустилась холодная рука с потертым от времени изящным ремешком и разбитыми часами. Юноша обернулся. На него взглянули красные глаза.
– Ты нам подходишь, – просипела Людмила разорванным ртом и с силой толкнула Стриженова в грудь.
Юноша отлетел в темноту. Тут же его ухватили десятки рук, потянули в разные стороны, в кожу впились зубы и парень закричал. Его стон быстро захлебнулся, когда горло разорвали чьи-то пальцы. Последнее, что он видел, как криво улыбаясь к нему подходит девушка с красными глазами и грязным от времени, и земли платьем…
Алексина нервно вышагивала по автобусной остановке. Было уже половина седьмого, а нужно троллейбуса все не было. Ей никак нельзя было опоздать на важную встречу. Сегодня она должна накормить своих друзей.
– Фигня какая-то.
Илья недовольно сплюнул в костер. Небольшие языки пламени угрожающе зашипели, бросив в сторону подростка скудный сноп искр, и тут же вернулись к своим прямым обязанностям – жадно и со вкусом пожирать поленья.
– Плита прав – ты не умеешь рассказывать страшные истории, – поддержал друга Стеблов.
На защиту понурого Сашки выступила Лена Копылова:
– Вань, ну чего ты к нему привязался? – положила маленькую ладошку на острую коленку парня. В свете костра было видно, как вспыхнули румянцем его щеки – Лена нравилась Иванченко с пятого класса. Копылова посмотрела на него: – Ты хорошо рассказываешь, – произнесла ободряюще, но тут же добавила, будто извиняясь: – Только не всегда страшно.
Сашка понимающе вздохнул. Сейчас ему было важнее, что девочка не убирает свою ладонь с его ноги, он даже дышать боялся. И пусть он не умеет так вещать как Илья Плиточкин, пусть его за это в очередной раз ругают, зато Лена прикоснулась к нему и жалеет. Ради этого он готов пересказать еще десяток скучных и не ужасных историй, которые в большинстве своем основаны на фильмах.
Ребята сидели возле догорающего костра, над которым недавно возвышался мангал. Подростки изредка подкармливали его небольшими веточками, чтобы он совсем не потух – крупные поленья почти превратились в угли. Недалеко от костра возвышался большой двухэтажный дом: яркие проемы окон манили теплом, дверь распахнута, но вход прикрыт противомоскитной сеткой, слышится негромкая музыка.
Александр Иванченко, Илья Плиточкин и Иван Копылов дружили с первого класса. Сестра Ивана – Лена присоединилась к их группе два года спустя, когда пошла в первый класс. Она быстро понравилась остальным ребятам и у нее появилась тройка защитников, которые заступались за нее, как за родную сестру. Дружба ребят вылилась в дружбу их родителей и теперь, когда на дворе июль месяц, а впереди еще два с половиной месяца каникул, они собирались на даче у Копыловых на выходные.
– Вы там не замерзли?
– Нет, мам. Не мешай, – отмахнулся Иван от миловидной женщины, что выглянула из дома.
– Не буду, не буду. Только долго не засиживаетесь, а то комары сожрут.
– Хорошо! – хором ответили брат с сестрой. Ванька покачал головой: – Мама.
– Она беспокоится за нас.
Подросток вновь отмахнулся рукой, теперь от сестры, но увидев, что та немного расстроилась его поведением, обнял ее и произнес примиряющее:
– Знаю. Но мы давно не маленькие и уж как-нибудь справимся с комарами. Правда, Илюх? – подмигнул другу.
– Это точно… Так, кто еще не пытался нас напугать? – Плита оглядел ребят.
Прежде чем кто-то ответил, в свет костра вошел высокий мужчина, в шортах и сандалиях на босу ногу.
– Привет, архаровцы. Чем занимаетесь? – присев возле Иванченко, подкинул в костер несколько веточек.
Лена пожала хрупкими плечами.
– Да так – ничем. Страшные истории рассказываем, костром любуемся.
Мужчина посмотрел на ребят, подмигнул Илье.
– И о чем же ваши истории? Наверняка про монстров обитающих в лесу и о маньяках, что живут в подвале дома. – Мужчина усмехнулся, поняв по глазам ребят, что догадался. – Это все детский лепет на лужайке, который в каждом фильме можно увидеть.
Плиточкин посмотрел на сидящего напротив мужчину, спросил заинтересованно:
– А ты знаешь другие страшилки?
– Знаю, сын, знаю. Только не страшилки – это у вас они для детского сада, вижу же, что ни капельки не напуганы, – Владимир Сергеевич вновь подмигнул сыну: – Мы в свое время не знали таких ужастиков, что сейчас по ТВ показывают. Для нас «Дикая охота короля Стаха» и «Вий» были верхом ужаса.
Саша удивленно посмотрел на дядю Вову.
– Как же вы тогда играли?
Плиточкин-старший улыбнулся.
– Эх, молодежь, мы сами придумывали страшилки и, поверьте, вашим голливудским Фредди Крюгерам и прочим монстрам, что из телевизора после телефонного звонка вылезают, далеко до наших историй.
Владимир Сергеевич ностальгически смотрел на потрескивающий огонь.
