Боже, его лицо было мокрым, хотя он не плакал; это ничего не изменило бы. Он перекатился на бок и уставился в стену, шумно дыша, как говорил Габриэль. Время шло. Алек никак не мог прийти в себя. Может быть, он даже отключился ненадолго. Он поклялся быть сильным, но имя Лиама заставило его сломаться.
День закончился. Поднялась луна, и Алека начало трясти. Он не сможет. Не сможет.
- Я сильная, - услышал он детский чистый девичий голосок, Алек резко выпрямился. Он едва удержался от крика и быстро заморгал, пытаясь собраться с мыслями и понять, кто и что говорит.
Сквозь слезы он увидел маленькую голую девочку с карими глазами и спутанными волосами.
Рыжими, наверное, в лунном свете не разглядишь.
- Это я, Клэр, и я сильная.
- О, Клэр. – Его голос прервался. Такая хорошенькая, но слишком худая, слишком грязная и слишком напуганная. Синие венки выделялись на ее лице и худой груди. Плечи опущены.
- Ты был такой грустный. Я подумала, ты будешь рад меня видеть.
- Я очень рад тебя видеть, - сказал Алек. – И рад, что ты сильная, - добавил он.
Она опустилась на четвереньки, и Алек заворожено смотрел, как она подбирается к нему, ее движения очень напоминали волчонка Клэр. Алек протянул ей руку, она по-волчьи ткнулась в нее носом, но потом прижалась к нему, как маленький ребенок. У него заныло сердце – что за жизнь была у этой малышки?
- Ты знал, что я умею разговаривать? – спросила она.
Алек заморгал, он даже и не думал иначе, хотя, наверное, стоило.
- Да, - просто ответил он.
- Меня научила мама.
- Здорово.
- До того, как ее забрали.
О, какая безумная ночь, Алеку казалось, что еще немного - и его сердце просто не выдержит.
- Мне жаль, что ее забрали, Клэр. – Он прерывисто вздохнул.
- Моя мама хорошо за мной присматривала. Так говорит Трей.
Кто такой Трей? Но Алек решил, что сначала нужно задать другой вопрос.
- Где Габриэль и Люк? – Он бы не вынес, если бы кто-нибудь из них решил его проведать.
- Они гуляют, - сказала она, словно это все объясняло. Что ж, по крайней мере, их нет здесь. – Я еще слишком маленькая, чтобы забегать далеко.
Алек кивнул, словно ему это было прекрасно известно. Какое-то время они сидели молча.
- Спасибо за то, что превратилась для меня в человека, Клэр.
- В полнолуние это нелегко. Некоторые волки не могут быть людьми во время полной луны. Но Трей говорит, что я очень сильная, поэтому я могу.
- О. – Что ж, можно и спросить. – А Трей – тоже оборотень, да?
- Да. – Она кивнула для выразительности. – Но он хороший. Он мой друг.
Алек задумался, возможно ли это. Он надеялся, что да. Клэр заслуживала друга, и хотя теперь Алек считал и себя ее другом, сейчас он самый бесполезный из друзей. Потерявшие надежду всегда такие.
- Клэр, Люк и Габриэль плохие, очень плохие люди. Ты должна бежать. Где сейчас твой друг? Ты можешь пойти к нему? – Может, Алек и не выберется отсюда живым, но она должна, должна.
Клэр стала отковыривать грязь с пальца на ноге, и Алек ждал, пока она не подняла глаза и не посмотрела на него сквозь растрепавшиеся волосы.
- Габриэль говорит, что они убили Трея, но Габриэль лжет.
- Габриэль лжет, - повторил Алек, крепче обнимая Клэр.
- Да. Габриэль сказал, что не станет делать тебе больно, потому что ты мой любимец.
Алек потер лицо.
- Да, и что?
- Ты есть хочешь?
Он не хотел, совсем не хотел есть. Но если он не хочет сдаваться, то нужно хотя бы попробовать.
- Да.
Она встала.
- Клэр. Ты простудишься. Надень что-нибудь. И, может, ты сможешь принести мне одеяло?
- Хорошо. – Она побежала к дому, словно ей нравилось выполнять его поручения, хотя, может, так оно и есть. Других развлечений у нее все равно не было.
Спустя полчаса они уже жевали мясо с чипсами. Алек завернулся в одеяло, пальцы больше не немели, а вот сердце…
- Моему другу Трею нравятся чипсы.
- Угу, - кивнул Алек.
- Значит, тебе тоже?
Алек улыбнулся.
Личико Клэр стало серьезным.
- Но я не могу быть с Треем. Хотя я ему нравлюсь, он не умеет воспитывать детей. Он собирался отвезти меня к оборотню, который умеет.
У Алека стало покалывать в затылке, перед глазами встал Лиам.
– Оборотню, который умеет воспитывать детей?
Она торжественно кивнула.
- А Лиам хороший? – Она посмотрела прямо на Алека, встревоженно нахмурив брови. – Габриэль говорит, что ты знаешь его.
У Алека перехватило дыхание – он не мог ответить. Боялся, что ему слишком хочется, чтобы Лиам в самом деле оказался хорошим.
Она посмотрела на свои ноги, обхватила лодыжки и начала раскачиваться.
- Габриэль лжет, а Трей – нет. Трей говорил, что Лиам сможет за мной присмотреть. А еще, если бы Лиам взял меня к себе, то у меня был бы брат. – Она говорила с такой тоской, словно думала, что это никогда не произойдет.
Айра. Айра тоже оборотень. Черт.
- Но Лиам не пришел за мной. – В ее голосе звучало отчаяние. – Он пришел за Айрой, потому что Айра его брат, а я никто.
Алек сглотнул, пытаясь говорить ровно. У него было слишком много вопросов, а выбрать нужно было самые важные.
– А Габриэль и Лиам – друзья, Клэр?
Она покачала головой.
- Габриэль ненавидит Лиама. – Она с надеждой посмотрела на Алека. - Ты ведь мой друг, да?
- Да, Клэр, я твой друг.
Она огляделась.
- Они не должны узнать. Я не хочу, чтобы они знали, что я с тобой говорила.
- Я тоже не хочу. Но ты должна поговорить со мной еще как-нибудь.
- Хорошо, но они могут скоро прийти.
- Тогда тебе пора.
Она выскользнула из сарая, и Алек тяжело опустился на пол, прижав ладони ко лбу, словно чтобы не дать голове расколоться. Сколько же всего этих оборотней?
Габриэль ненавидел Лиама. Алек ненавидел Габриэля. Может, Габриэль солгал, и Лиам вовсе не ненавидел Алека. Потому что сделать из своего любовника игрушку – так можно было поступить только с кем-то, кого ты ненавидишь или презираешь. А Алек мог бы поклясться, что Лиам его не презирал.
И все же он оборотень, напомнил себе Алек, а еще Лиам хотел увидеть его шрам.
И, конечно, прекрасно понял, что это такое. Метка.
На следующий день Габриэль пришел позлорадствовать, но ему быстро надоело, потому что Алек вел себя так же как раньше. Видимо, называя имя Лиама, Габриэль ожидал более сильной реакции. «Габриэль лжет», - повторял про себя Алек словно мантру. Он молился, чтобы это было правдой.
Когда Габриэль ушел, Алек тихо заговорил с волчонком, попросив ее снова придти к нему, когда мужчины уйдут.
