– Я не могу, – ответил Шон. – Мне очень жаль.
– Но у нас же «Нерв» по четвергам, ты что, забыл?
Ханна и Шон давно подсели на это реалити-шоу с участием четырех пар, которые познакомились в Интернете. Сегодняшний эпизод был чрезвычайно важным, поскольку два их любимых персонажа, Нейт и Фиона, собирались кое-чем заняться. Ханна подумала, что это поможет ей раскочегарить Шона.
– Я… у меня сегодня собрание.
– Что за собрание?
– Мм… в «Д-Клубе».
У Ханны отвисла челюсть. «Д-Клуб»? «Клуб девственников», что ли?
– А ты не можешь пропустить?
Он долго молчал.
– Не могу.
– Но ты хотя бы придешь завтра к Ноэлю?
Еще одна пауза.
– Я не знаю.
– Шон! Ты должен прийти! – Ее голос взвился до крика.
– Хорошо, – ответил он. – Ноэль, наверное, разозлится, если я не приду.
– И не только он, – добавила Ханна.
– Я знаю. До завтра.
– Шон, подожди… – спохватилась Ханна, но он уже повесил трубку.
Ханна отперла дверь дома. Шон должен был прийти на завтрашнюю вечеринку. Она придумала беспроигрышный романтический план: заманить Ноэля в лес, где они признаются друг другу в любви, а потом займутся сексом. Клуб «Д» не мог запретить секс по любви, верно? К тому же о лесах Канов ходили легенды. Их называли Лесами Возмужания, поскольку здесь многие ребята с вечеринок Кана лишились девственности. Поговаривали, что деревья нашептывают новичкам секреты успешного секса.
Она остановилась у зеркала в прихожей и задрала рубашку, осматривая тугие мышцы живота. Она повернулась боком и оглядела маленькую круглую попку. Потом подошла ближе и присмотрелась к коже. Вчерашние пятна исчезли. Она оскалила зубы. Нижний клык опять пошел вкривь. Они что, всегда так росли?
Она бросила на кухонный стол свою золотистую кожаную сумку с широкими ручками и открыла холодильник. Мама не покупала настоящий пломбир «Бен энд Джеррис», но Ханна решила, что сойдут и брикеты-заменители «Тофутти Кьюти» с пониженным содержанием сахара. Она достала сразу три и жадно развернула первый. Едва надкусив его, она сразу же почувствовала знакомую тягу к сладкому и в ней проснулся зверский аппетит.
– Давай, Ханна, съешь еще одну профитроль, – шепнула ей Эли в тот день, когда они гостили у ее отца в Аннаполисе. Затем Эли повернулась к Кейт, дочери подружки ее отца, и сказала: – Везет же Ханне – может есть сколько угодно и не набирать ни грамма!
Конечно, это было неправдой. И оттого выглядело еще более отвратительно. Ханна уже тогда была пампушкой и, казалось, прибавляла в весе с каждым приемом пищи. Кейт хихикнула, и Эли – которая якобы была на стороне Ханны – тоже засмеялась.
– У меня для тебя кое-что есть.
Ханна вздрогнула. Ее мама – в ярко-розовом спортивном бюстгальтере «Чемпион» и черных широких штанах для йоги – сидела у телефонного столика.
– Ой, – вырвалось у Ханны.
Мисс Марин окинула дочь оценивающим взглядом, который остановился на брикетах мороженого в ее руках.
– Ты уверена, что тебе нужно съесть все три? – Ханна опустила глаза. Первый брикет она умяла меньше чем за десять секунд, даже не распробовав на вкус, и уже разворачивала второй.
Она слабо улыбнулась и быстро сунула оставшиеся «Кьюти» обратно в морозилку. Когда она отвернулась от холодильника, ее мама выставила на стол маленький голубой пакет от «Тиффани». Ханна вопросительно посмотрела на него.
– Это?
– Открой.
В пакете была голубая коробочка от «Тиффани», а в ней – тот самый комплект – браслет с шармом, круглые серебряные сережки и еще цепочка. Такой же она отдала продавщице из «Тиффани» в полицейском участке. Ханна подняла коробочку, и украшения засверкали в свете ламп.
– Вау.
Мисс Марин пожала плечами.
– Носи на здоровье. – Затем, в знак того, что разговор окончен, она удалилась в комнату отдыха, расстелила на полу фиолетовый коврик для йоги и включила диск с программой тренировки.
Ханна, обескураженная, медленно сложила украшения обратно в пакет. Мама иногда вела себя так странно. И тут она заметила квадратный кремовый конверт на телефонном столике. На конверте заглавными буквами были отпечатаны имя и адрес Ханны. Она улыбнулась. Приглашение на приятную вечеринку – вот что могло поднять ей настроение!
Вдыхайте через нос, выдыхайте через рот, – доносился успокаивающий голос инструктора йоги из телевизора. Мисс Марин стояла с опущенными руками. Она не шелохнулась, даже когда ее «блэкберри» взвился мелодией «Полет шмеля», что означало получение электронной почты. Это было ее личное время.
Ханна схватила конверт и поднялась к себе в комнату. Она села на кровать с балдахином, утопая в мягком уютном покрывале, и улыбнулась Крохе, мирно спящему в своей собачьей колыбельке.
– Иди сюда, Кроха, – прошептала она. Он потянулся и, сонный, забрался к ней на руки. Ханна вздохнула. Может, у нее просто ПМС и эти нервные приступы голода уйдут через несколько дней?
Она вскрыла конверт ногтем и нахмурилась. Это было не приглашение, но записка, на первый взгляд совершенно бессмысленная.
Ханна,
даже у папы ты не самая любимая! – Э.
Что бы это значило? Но когда она развернула вложенный в конверт листок, у нее вырвался изумленный возглас.
Это была цветная распечатка школьного онлайн-бюллетеня. Ханна вгляделась в знакомые лица на фотографии и прочла заголовок: Кейт Рэндалл выступила с речью от имени учеников школы Барнбери. На фото вместе со своей матерью, Изабель Рэндалл, и женихом мисс Рэндалл, Томом Марином.
Ханна заморгала. Ее отец ничуть не изменился с тех пор, как она видела его в последний раз. И хотя сердце екнуло при слове «жених» – интересно, когда была помолвка? – именно образ Кейт вызвал у нее нервную чесотку. Кейт выглядела просто бесподобно – сияющая кожа, роскошные волосы. И она так радостно обнимала свою мать и мистера Марина.
Ханна знала, что никогда не забудет тот момент, когда она впервые увидела Кейт. Эли и Ханна только что сошли с поезда «Амтрак» в Аннаполисе, и поначалу Ханна увидела только отца, который стоял, привалившись к капоту своего автомобиля. Но тут открылась дверца, и из машины вышла Кейт. Ее длинные прямые каштановые волосы блестели на солнце, и спину она держала так, будто с двух лет занималась балетом. Ханну охватило инстинктивное желание спрятаться за столбом. Она посмотрела на свои убогие джинсы и вытянутый кашемировый свитер, с трудом сдерживая слезы. Вот почему отец ушел, – подумала она. – Он хотел иметь дочку, которой можно не стесняться.
– О боже… – прошептала Ханна, разглядывая конверт в поисках обратного адреса. Ничего. И тут до нее дошло. Единственным человеком, который знал о Кейт, была Элисон. Она впилась взглядом в букву «Э» на записке.
