Женщина обернулась.
— Не пытайтесь докапываться до сути этого. — Повторил он. — Вам все равно не удастся найти реальное оправдание происшедшему. И… вот еще что… — врач помолчал, пытаясь подыскать по возможности более деликатные слова. — Поскольку энцефаллограмма не выявила отклонений в работе мозга… до того, как началось… это… Я думаю, вам следует обратиться к психиатру. Возможно, причина кошмаров, снящихся вашей дочери, в ее психике. Это все. Всего доброго, миссис Томпсон.
Мардж кивнула, прощаясь, и поспешила к своей машине.
* * *
Прочесывание ничего не дало. Все, кто подходил под составленное Крайсвелом описание, либо имели твердое алиби, либо находились в отъезде, либо…
Одним словом, они могли быть где угодно, делать что угодно, только не участвовать в убийстве.
Лейтенант Томпсон потер лоб рукой и посмотрел на сидящего рядом сержанта.
— Вы точно ничего не пропустили? — спросил он.
— Абсолютно, — уверенно кивнул Гарсиа. — Пара ребят даже прошлись по водосточным колодцам с фонарями. Ни хрена. Этот урод словно испарился, мать его.
— Ясно.
— И что вы собираетесь предпринять теперь, лейтенант? — Гарсиа с трудом удавалось подавить зевоту. Он — да разве только он? — так устал, что еле держался на ногах.
— Не знаю. — Дональд начертил на листке кружок. Штрих — и у кружка появился рот. Штрих — нос. — Этот ублюдок словно смеется над нами.
Простой вопрос: где можно спрятаться, когда спрятаться негде? М-да. Значит, они что-то все-таки пропустили. — Лейтенант пририсовал кружку глаза. Получилась довольно неприятная физиономия. — Несмотря на заверения сержанта. Что-то пропустили. Что? Как остаться незамеченным в таком маленьком городке? Да еще с ТАКИМИ приметами?
— Вот что, сержант. Позвоните на местную радиостанцию, пусть каждые полчаса передают приметы убийцы. И на телевидение.
— Хорошо. Еще какие-нибудь указания?
Дональд мрачно покачал головой, заштриховывая физиономию.
— Пока нет.
— О'кей, — Гарсиа встал и пошел к двери.
Лейтенант снова потер абсолютно сухой лоб.
— ВЫ ВЕРИТЕ В ПРИВИДЕНИЯ, ЛЕЙТЕНАНТ?
Вот что сказал ему коронер. Господи, позвонить бы сейчас Крайсвелу и поподробней расспросить обо всем… Но старика уже нет. Хотя…
НЕ НАДО ОБМАНЫВАТЬ СЕБЯ, ДОН. ТЫ ОТЛИЧНО ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ОН ИМЕЛ В ВИДУ, ОТЛИЧНО ПОНИМАЕШЬ.
* * *
Полтора часа, а именно столько заняла дорога, в «вольво» стояла полная тишина. Только мощный мотор сыто урчал, играючи набирая и сбрасывая скорость.
Мать и дочь молчали. Им обеим было о чем подумать.
Постепенно вечер опустился на дорогу, и свет встречных машин да редких фонарей делал лицо девушки похожим на маску вурдалака из заурядного «триллера». Женщине вдруг показалось, что Нэнси сейчас бросится на нее, а во рту дочери, вместо обычных зубов, окажутся длинные желтоватые клыки. Ей захотелось остановить машину, выскочить и убежать подальше от всей этой, сводящей с ума, истории. Мардж с трудом удалось побороть в себе панику, и чтобы окончательно стряхнуть с себя жуткое видение, она нарочито бодро —
— СТРАХ. ВСЕ ЭТО СТРАХ. —
спросила:
— Ну, как ты?
— Нормально.
Нэнси уловила напряжение и ноты испуга в голосе матери. Ее это не удивило. Совсем. Она понимала Мардж и отчетливо представляла, откуда исходит страх.
Но она никак не могла понять, почему люди безвольно опускают перед ним руки. То, что мать напилась вчера вечером, для нее было равносильно прямой капитуляции перед страхом. Нэнси потеряла союзника. Друга. Человека, которому она могла бы довериться, и у которого могла попросить помощи. Мардж сломалась вчера вечером, когда приложила к губам горлышко бутылки и сделала первый глоток.
Крюгер победил ее. Растоптал. Убил. Она уже никогда не станет прежней Мардж.
Нэнси тяжело вздохнула.
Все закрывают глаза. Пусть. Пусть все останется по-прежнему. Пусть даже станет хуже, но мы-то всегда можем сделать вид, что ничего не произошло. Смотрите, как мы улыбаемся. Все в порядке. Все хорошо. Никаких проблем. Крюгер убивает не только их четверых. Он убивает весь город. Весь. Подобно раковой опухоли, убивающей организм. Клетку за клеткой. Человечка за человечком. Так будет продолжаться, пока он не убьет всех. Одного за другим. Сперва самых слабых, таких, как Мардж. И город умрет. Нет, люди будут ходить по улицам, улыбаться, работать, рожать детей… Но они будут вздрагивать от шороха за спиной. От внезапного шума. От громко сказанного слова. Иллюзия жизни. Останется СТРАХ. Только СТРАХ. Ничего, кроме СТРАХА.
Нэнси очнулась от громкого воя санитарной сирены. Оглядевшись, девушка сообразила, что «вольво» уже поворачивает на улицу Вязов. Где-то впереди сверкали синие вспышки маячков.
«Вольво», урча, подполз к тротуару и остановился.
Нэнси продолжала смотреть вперед. Санитарный фургон замер у дома Вудворта. В бликах света двое мужчин несли на носилках орущее, визжащее, безумное нечто. На мгновение это замерло, и девушка увидела повернутое к ней белое лицо сумасшедшего. Растянутый в дикой гримасе слюнявый рот и красные на выкате глаза.
Лицо Билла Вудворта. Толстый палец уткнулся в Нэнси.
— Она!!! Оооооонаааааа!!!! Это она!!!!
И старик зашелся в приступе бешеного хохота.
— Пойдем, милая, — дрожащим голосом выдавила Мардж. — Нам лучше зайти в дом.
Нэнси вышла из машины, глядя, как санитары закатывают носилки в короб фургона.
— Ууууууоооооннаааааа!!! — не унимался старик. —
Ооооооонаааааааа!!!! Нэнси! Давай поиграем в мячик!!! — вдруг хрипло проорал он и тут же захохотал вновь. Хохот достиг пика и перешел в жуткий тоскливый вой. — Оооооонаааа!!!!
— О, Господи… — выдохнула Мардж. — Нэнси! Пойдем в дом! Пойдем в дом, я прошу тебя!!!
Нэнси повернулась и зашагала к крыльцу. Мать торопливо семенила следом. Девушка молча дождалась, пока она откроет дверь, и быстро прошла в свою комнату. Только оказавшись там, Нэнси перевела дух. Кто-то мог подумать, что она спокойна, но это оказалось бы ошибкой. Ей было страшно, даже больше чем матери.
А может быть, это — сон?
Для девушки все слилось в одну полосу. Сон и явь перемешались, кошмар правил и тут, и там. Она уже плохо понимала, где кончается правда и начинается вымысел.
Нэнси осторожно подошла к окну и, чуть отодвинув занавеску, выглянула наружу. Мигая синими огоньками, истошно завывая сиреной, санитарный фургон отвалился от тротуара и, быстро развернувшись, поплыл по вечерней асфальтовой реке.
В доме напротив, в желтом квадрате окна, стоял Глен. Он тоже увидел Нэнси и махнул ей рукой, а затем сделал жест, словно прижимал к уху телефонную трубку.
