— Чуть меньше половины бака. — Обернувшись к Пегги, Кэт сказала:
— Пойди и скажи Снеговичу, что у нас еле-еле полбака бензина. Мы не сможем проехать больше ста миль без заправки. Как у тебя дела с топливом?
— П-п-полный бак. Мы заправились в Инокеме прямо перед з-завтраком. Потом я п-пошла мыть руки… — Она снова зашлась в рыданиях. — Почему, почему мы все время попадаем в беды?
— Просто не везет, — выдал я. Кэт ткнула меня локтем в бок.
— Мы никогда никого…
За нами взвыл клаксон.
— Он хочет, чтобы я пошла назад, — прошептала Пегги.
— Скажи ему, что у нас плохо с горючим, — напомнил я.
— И еще скажи, что мы сделаем все, что он прикажет, — добавила Кэт.
— Хорошо. Ох. Спастб. Спасибо вам большое. Я сейчас.
— Будь осторожна, — напутствовала Кэт. И вдруг выпалила: — Нет, постой!
— Он разозлится, если…
— Скажи ему, что мы сожалеем о том, что произошло в «Кухне Люси»! Нет нужды вам страдать из-за нас! Скажи, мы больше не доставим ему неприятностей. Ладно? Мы подождем здесь, он может прийти и ехать дальше с нами. Мы отвезем его туда, куда он хочет, хоть на край света. Передай ему.
— Мне к-кажется, он вам не поверит…
Взвыл клаксон. Пегги вздрогнула, будто ее ударили.
— Передай ему, — повторила Кэт.
— Хорошо, но…
— Иди!
Пегги еще раз вздрогнула, кивнула, посмотрела на дорогу и неровными шагами пошла к фургону. Я провожал ее взглядом. Из-под ее сандалий взлетали фонтанчики пыли. Ноги, казалось, бесконечно поднимались к краю сарафана, трепещущего на ветру. Прямые светлые волосы свисали почти до талии.
Я искал глазами Снеговича, но солнце било прямо по лобовому стеклу фургона, лишая меня всякой возможности увидеть его.
Дойдя до фургона, Пегги замерла и открыла дверь водителя. Не став подниматься внутрь, она начала говорить. Потом надолго умолкла, будто слушая, изредка кивая. Наконец, она повернулась к нам и покачала головой.
— Он не пошел на сделку, — выдохнула Кэт.
— Еще бы, — пробормотал я.
— Интересно, согласится ли он на обмен заложниками?
— Сомневаюсь.
Пегги забралась в фургон, дверь захлопнулась за ней. Кэт, чертыхнувшись, принялась отстегивать ремень безопасности.
— Эй! — Я схватил ее за правую руку.
Она распахнула дверь.
— Отпусти, Сэм.
— Нет! Ты шутишь?
— Из-за меня они влипли!
— Но ты им сейчас ничем не поможешь!
— Пусти меня! — Она вырвалась.
Пришлось ловить ее за волосы.
— Ай! — вскрикнула она. — Черт побери! Прекрати, Сэм! Отпусти меня!
Фургон пришел в движение.
— Дерьмо! — заорала Кэт и обмякла. — Ладно. О'кей. Отпусти меня уже. Они уезжают. Дай я хоть дверь закрою.
Хоть я и был готов к хитростям с ее стороны, я все же выпустил ее. Она схватилась за ручку двери и захлопнла ее. Потом, не утруждая себя застегиванием ремня безопасности, вдавила газ. Мы быстро набрали скорость на шоссе и считанные мгновения спустя сократили разрыв между нами и фургоном Пегги до минимума.
Кэт бросила на меня быстрый сердитый взгляд.
— Прости, — выдавил я.
— Если бы не ты, он бы уже отпустил их.
— Не факт! Сама подумай. Он напал на них, украл их фургон. Они теперь знают его в лицо. Могут свидетельствовать против него. Они обречены, Кэт. Он не станет просто так, за милую душу, высаживать их на ближайшей автостоянке. Живыми — уж точно.
— Я бы сказала ему, что стану его заложником, и они бы поехали с тобой. — Она снова пронзила меня взглядом. — Это могло сработать, как думаешь?
— Могло бы, — признал я. — Уверен, он бы не упустил возможности наложить на тебя лапу.
— Лучше на меня, чем на тех детей.
— Позволь не согласиться.
Когда она снова посмотрела на меня, недовольство ушло из ее глаз.
— Прости. Я знаю, ты не хочешь потерять меня снова.
— Уж поверь, — буркнул я.
— В любом случае, сейчас уже слишком поздно выдвигать ему условия.
— И слава Богу, — сказал я. — Он мог оставить у себя всех троих. Или оставил бы тебя, а их убил. Как только он получит тебя — перестанет нуждаться в них.
Она кивнула.
— Так что, по-твоему, мы должны делать?
— Не знаю, Кэт.
— Развернемся и бросим их?
— Нет.
— Уверена, он не погонится за нами. На этом старом фургоне у него нет никаких шансов нагнать нас.
— Не будет шансов и у Пегги с братом.
— Значит, тебя они все-таки волнуют.
— Конечно.
Кэт улыбнулась мне.
— Просто признай: ты хочешь спасти их, но не хочешь, чтобы я пострадала в процессе. Правильно?
— Правильнее некуда.
— И как нам совершить такой подвиг?
— Бог знает.
— Знает, но не говорит.
— Думаю, нам нужен план, — сказал я.
— Я постараюсь придумать один. А вот тебе лучше отдохнуть.
Хорошая идея. Давненько я не спал.
— Ты же не потеряешь их из виду? И не будешь что-то предпринимать без меня? — уточнил я.
— Если дело примет новый оборот, я растормошу тебя, уж будь покоен.
— Хорошо. — Я ослабил ремень безопасности, но расстегивать не стал. Уложив руки на колени, я откинулся на сиденье, опустил голову и закрыл глаза. Хоть я и чувствовал себя усталым и ошеломленным, хоть мой рассудок и был погружен в туманный хаос — я сомневался, что сон придет. Слишком уж я нервничал для того, чтобы хотя бы задремать.
И слишком тяжело было на душе.
А ведь как все просто начиналось. Пусть странно, но просто. Я должен был устроить засаду в доме Кэт и убить вампира, достававшего ее.
В этом я преуспел. Не без помощи с ее стороны.
Колом в сердце Эллиота должны были закончиться — в значительной степени — все наши проблемы и невзгоды
Вместо этого: спущенное колесо, дикая поездка под гору, мужик, называющий себя дурацким именем Снег Снегович. Вместо одного странного Эллиота, уложенного в багажник и мертвого, мы получили еще одного странного байкера, живого и на заднем сиденье. Живого и опасного.
И вот теперь ко всей комедии положений добавились еще и двое заложников.
Было трое, стало шестеро.
События окончательно и бесповоротно вышли из-под нашего контроля.
Сидя с закрытыми глазами, я искал способ спасти нас от катастрофы. Не только Кэт и себя — мы в любой момент могли развернуться и умчаться прочь. Но Пегги и Донни из-за нас пропали бы. В чем мы нуждались — так это в плане, предусматривающем сохранность и нашу, и их.
План.
Великий План.
Реальной проблемой, сказал я себе, был Донни.
Я представил себе Снеговича в фургоне. Его нож — у горла Донни. Но я не знал, как выглядел двенадцатилетний паренек, и мое воображение заменило его на сестру. Пегги плакала и корчилась в тисках Снеговича.
Вместо того, чтобы перерезать ей горло, он одну за другой срезал бретельки ее сарафана. Как только он упал с ее груди, она превратилась в Кэт.
В то время, как Снег Снегович схватился за Кэт сзади, Эллиот воскрес из мертвых и, стоя на коленях перед ней, стащил сарафан вниз. Голая, она металась меж двух огней.
Появлению Эллиота я едва ли удивился. Он щеголял ужасной зияющей раной в груди.
— Оставьте ее, вы, оба! — закричал я и побежал к ним.
В левой руке я сжимал кол, в правой — молоток.
Им было наплевать на меня.
Я бежал так быстро, как только мог. Но они были слишком далеко.
Нет, нет, НЕТ!
Эллиот запустил клыки в ее промежность.
Снег Снегович перерезал ей горло.
Я завопил и проснулся, взмокший и задыхающийся. Следом за пробуждением — в пассажирском кресле, в машине Кэт — пришло дикое облегчение.
— Плохой сон? — спросила она.
— Чертовски плохой.
Осмотревшись, я вдруг почувствовал, что сменял один кошмар на другой.
Асфальт под колесами был почему-то красный и вел нас за фургоном Пегги через трущобы пустынного промышленного городка — выглядявшего безнадежно заброшенным и воняющего, как сам Ад.
Пейзаж напоминал лунный. Бесплодные пустыри, простершиеся, казалось, на многие километры, перемежающиеся покосившимися строениями. Где-то впереди две трубы отрыгивали в небо вонючую гарь.
