В воздухе пахло миллионом разбитых тухлых яиц.
Мы будто плыли сквозь грязную прошлогоднюю метель.
То тут, то там виднелись фургоны на колесах — будто прибывшие, чтобы забрать последних из оставшихся в живых после какой-то кошмарной техногенной катастрофы.
Но людей нигде не было.
— Добро пожаловать в Трону, — возвестила Кэт. Голос ее звучал невнятно — рулила она одной рукой, тыльной стороной другой прикрывая нос и рот.
— Что, черт возьми, у них тут произошло? — потрясенный, спросил я.
— Химический завод.
— Люди здесь живут?!
— Не знаю, большая часть города выглядит заброшенной. — Кэт убрала руку ото рта и засмеялась. Пальцем она тыкала куда-то за окно, вправо.
Мимо нас проплыла лачуга — если судить по планировке, какой-то клуб — выглядевшая старой и донельзя мрачной.
И заброшенной еще в прошлом веке.
Знак на крыше сообщал: ЯХТ-КЛУБ ПЕРЕСОХШЕГО ОЗЕРА. Над буквами были три красочных, в натуральную величину, фигурки, изображавшие грифов.
— Надо же, кто-то здесь сохранил чувство юмора, — пробормотал Кэт.
— А как иначе? — сказала Кэт и снова захихикала.
25
— Не хочешь больше спать? — спросила она.
— Нет, не сейчас. Как я могу спать, когда мы проезжаем пригород Ада?
— Может быть, проветримся? Машина и так уже раскалилась добела.
— Как же я счастлив, что твой муж верил в вентиляцию, — хмыкнул я.
— Ну, у него были свои пунктики. — Кэт передвинула рычаг под рулем, и воздух хлынул через несколько вентилей внутрь салона. Поначалу — теплый, но вскоре нас окутала прохлада.
— Прелестно, — сообщил я. И правда, сделалось полегче. Если не обращать внимание на гниющий парфюм местной химической промышленности.
— Интересно, как у них с кондиционером.
— Ты про Пегги и остальных? Сомневаюсь, что он работает — даже если имеется. Этот фургон больше похож на видавшую виды мусоровозку.
— Там, внутри, наверное, не сладко, — произнесла Кэт.
— И ты все еще не хочешь поблагодарить меня за то, что я тебя удержал?
Она скосила глаза в мою сторону.
— Давай не будем об этом.
— О'кей. — Мы помолчали немного.
— Иные люди притягивают к себе неприятности, — сказала Кэт вдруг.
— Пегги и ее братец?
— Именно что. Где, черт возьми, их родители? Сколько ей — семнадцать, восемнадцать? И она разъезжает на каком-то разваливающемся на ходу динозавре по проклятой Богом глуши с двенадцатилетним братом? Боже мой. Какого черта?..
— Она что-нибудь сказала насчет родителей? — поинтересовался я.
— Нет, только про то, что Донни — это все, что у нее осталось.
— Выходит, родители больше не с ними. Так или иначе.
— Надеюсь, у них чертовски уважительная причина. Потому что если нет — выходит, они просто бросили детей. Я чувствую себя, как распоследнее дерьмо, из-за того что по моей вине они напоролись на Снеговича. Но начнем с того, что им вообще не стоило там быть. Им стоило быть дома.
— Сдается мне, они уже и так там, — ответил я.
— Живут в фургоне?
— Я не особо удивлюсь.
— Их родителям лучше бы быть мертвыми…
— Может, так и есть.
— …потому что это единственная уважительная причина. — В ее глазах полыхнуло было пламя. — Но даже если так, все равно эти дети не заслуживают такой участи.
— Может быть, нам удастся их спасти, — сказал я.
— Мы обязаны их спасти, — сказала Кэт.
— Я обдумывал возможности. Решения пока не нашел, но главную проблему, думается мне, выделил. Донни.
— Донни? Ты уверен, что главная проблема — не Снегович?
— Один раз мы уже оставили его с носом, согласна? По-настоящему мы сейчас здесь только из-за Донни.
— А как же Пегги?
— Она могла сесть к нам в машину, и мы все были бы в относительной безопасности. Но с Донни все сложнее.
Кэт кивнула.
— Вижу, куда ты клонишь. Снегович — хозяин положения только из-за того, что удерживает Донни в фургоне.
— Он может убить паренька, и никто и глазом моргнуть не успеет, — продолжил я. — И мы бы никак ему не смогли помешать. Я, по крайней мере, не знаю — как.
— Значит, — подвела черту Кэт, — мы должны разделить Донни со Снеговичем.
— Для начала.
— Как?
— Не знаю, — сознался я. — Пока что мы можем только идти на поводу у Снеговича и ждать, когда нам предоставится шанс.
— Что ему вообще нужно? — спросила Кэт и обратилась глазами ко мне. По ее лицу я понял, что у нее самой уже есть одна хорошая идея касательно ответа на свой же вопрос.
— Он хочет, чтобы мы следовали за ним беспрекословно, — сказал я.
— Зачем? Куда мы направляемся?
— К ущелью Брока, надо полагать.
— Для?..
— Для того, чтобы избавиться от Эллиота.
— Так он говорит. Корчит из себя бескорыстного помощника. — Нарочито грубоватым голосом, подражая Снеговичу, Кэт проговорила: — Эй, ребятишки, не утруждайте себя рытьем могилы для этого парня, просто бросьте его в пропасть. Я спец по пропастям, помогу вам все обстряпать. — Перейдя обратно на нормальный тон, она добавила: — Все это ерунда. У него есть какая-то другая причина беспокоиться о том, что мы сделаем с телом Эллиота.
— Мне казалось, что он просто ищет возможность остаться с нами так долго, как только получится.
— Ты, может быть, и прав, — сказала Кэт. — Может быть, он заинтересован закрутить с одним из нас волнующий походный роман. Но мне кажется, Эллиот — вот его истинный интерес. Помнишь, он сказал, что не позволит нам открывать багажник до темноты? Почему?..
— Потому что солнечный свет уничтожает вампиров, — продолжил я ее мысль, обретающую неприглядную, но очевиднейшую логику. — В фильмах.
— Правильно.
— И мистер Снегович, похоже, полагает, что кол не убивает вампира — только обезвреживает.
— Так точно, — сказала Кэт. — Временная мера.
— Получается, его план — дождаться темноты, освободить Эллиота из багажника и вытащить кол. Зачем, спрашивается? Все просто — у него, по его собственному признанию, фаната вампиров, появилась редчайшая возможность пообщаться с настоящим, всамделишним, живым вампиром.
— Именно так, — кивнула Кэт. — Он полагает, что Эллиот воскреснет. Но остается вопрос, зачем ему пробуждать вампира?
— Элементарно, моя дорогая Кэтрин.
— Угу. Элементарно, если ты — придурок.
— Он не придурок, — покачал головой я. — Он прекрасно понимает, чего хочет. Ему скоро перевалит за пятьдесят, а жить он хочет вечно.
— Только придурок будет верить в то, что живой вампир пойдет с тобой на такую дурацкую сделку.
— Но, — запротестовал я, — в фильмах это работает.
— А что не работает в фильмах?
— Уверен, вы запоете по-другому, юная леди, если мистер Снегович вытащит кол, и Эллиот действительно пробудится.
— Запою по-другому? Господи, да я просто обделаюсь на месте.
— Это будет некрасиво и излишне, — улыбаясь, заметил я.
— Не думаю, что это произойдет.
— Потому что ты чемпион по сдерживанию себя в трудные минуты?
— Нет, не поэтому, — ответила Кэт. — Сейчас мы для него — этакая служба доставки Эллиота. Но, как только мы прибудем туда, куда он хочет, надобность в нас отпадет. Вдруг мы как-то помешаем его гениальному плану? Прежде чем открыть багажник, он однозначно убьет нас, Сэм. Так что нам даже шанса не перепадет увидеть, как он извлекает из него кол.
Вот опять все идет к тому, что нас прихлопнут, невесело подумал я и сказал серьезно:
— Значит, мы должны остановить его.
— Думаешь, у нас получится?
— С Эллиотом все получилось.
— Да, — согласилась Кэт, — но на нашей стороне был фактор неожиданности.
— Ты светлая голова, — заверил я ее. — Ты обязательно что-нибудь придумаешь.
— Мне бы твою уверенность, — вздохнула она. — Насчет Донни ты прав. Он — ключевой момент. Надо как-то вывести его из-под контроля Снеговича.
