На лице Забранского отразилась целая гамма эмоций, но вовсе не тех, на которые рассчитывала Марта. В основном там мелькали разочарование с легким оттенком сочувствия и непременной насмешкой.
– Марта, – он впервые назвал ее по имени и даже доверительно наклонился чуть вперед, убрав тем самым лицо от назойливого света фонарика, – я не верю, что вам не пришла в голову другая мысль, вы слишком умны для этого. Вспомните вид девчонок: расширенные зрачки, излишнее возбуждение, бредовые галлюцинации. Ничего не напоминает?
– Ваше предположение оскорбительно, – холодно отозвалась она. – И для Виолетты, и для меня как для профессионала. Если бы Виолетта употребляла наркотики, я бы об этом знала.
– Боже мой, да мне бы в голову не пришло обвинить в чем-то подобном вашу подопечную! – Забранский примирительно вскинул руки и даже вполне правдоподобно изобразил испуг. – Особенно когда у вас при себе столько оружия. Та часть сада закрыта не потому, что нам было лень убрать ее. Там растут растения, способные вызывать галлюцинации. Чтобы убрать их, нужно было получать отдельное разрешение у чешского правительства. Не забывайте, мы в чужой стране, и замок этот всего лишь сдали нам в аренду. Кто ж знал, что воспитанные девушки нарушат запрет? Если бы здесь проводился какой-то мальчишеский конкурс, мы бы учли этот факт. Хотите, мы еще раз прогуляемся по этой башне, я покажу вам даже те коридоры, которые вы наверняка не нашли, и вы убедитесь, что здесь действительно ничего нет. – Он даже предложил ей свой локоть, как будто приглашал на романтическую прогулку.
Локоть Марта, конечно, проигнорировала, но в целом от предложения отказываться не стала. Вряд ли Забранский стал бы это делать, не будь он уверен в результате, но ей хотелось убедиться во всем собственными глазами.
– Скажите, а Аэлита уже тоже внезапно уехала? – как бы между прочим поинтересовалась она, пока распорядитель показывал ей башню.
– Должно быть, она как раз собирает свои вещи, – кивнул тот, мельком взглянув на часы.
– То есть можно с ней увидеться, проводить ее, пожелать удачи?
На этот раз Забранский молчал долго, медленно шагая рядом с ней. На его лице больше не было насмешки, оно излучало крайнюю серьезность.
– Я понял, что вы хотите сказать, – наконец кивнул он. – И хоть я не имею права говорить вам этого, но вы же не успокоитесь, да? – Он еще больше замедлил шаг, повернув голову в ее сторону.
Марта совсем остановилась и выразительно посмотрела на него, стараясь вложить в этот взгляд все свои эмоции, чтобы было понятно, насколько далеко она готова зайти в поисках ответов на свои вопросы.
– Выбывшие участницы не уезжают домой, – сказал Забранский. – Победительница этого конкурса выйдет замуж за Александра Шереметьева. Но есть еще одна часть конкурса.
– И что же она предполагает? – на лице Марты читались удивление, смешанное с недоверием.
– Я не знаю.
Недоверие исчезло, а удивление переросло в крайнее изумление, даже брови Марты поднялись так высоко, что казалось, будто они вот-вот достигнут линии волос. Она не сдержалась и усмехнулась.
– Бросьте, Забранский, что за чушь вы пытаетесь мне скормить?
– Мне кажется, вы слишком высокого мнения обо мне, – Забранский тоже улыбнулся, и впервые его улыбка выглядела несколько неловкой, хотя он тут же вернул лицу привычное выражение. – Я же не вампир и не принадлежу к клану Шереметьевых. Я всего лишь на них работаю. Я распорядитель этого конкурса, но не его организатор.
Марта какое-то время изучала выражение его лица в полутьме (фонарик она больше на него не направляла), а потом внезапно поинтересовалась с некоторой долей сочувствия в голосе:
– Как вы вообще дошли до жизни такой? Служить вампирам… Надеетесь, что они подарят вам бессмертие?
– Надеюсь, что нет, – фыркнул он. – В чем разница между тем, чтобы работать на людей, и тем, чтобы работать на вампиров? Вы видите эту разницу? Я – нет.
Марта даже немного смутилась. В конце концов, ее выбор профессии тоже многие осуждали, считая, что рисковать собственной жизнью ради никому не нужной богатой наследницы – глупо, того не стоит. Так что с Забранским ее объединяло как минимум то, что они оба могли сыграть в ящик на рабочем месте, но оба брали на себя этот риск вместе с его привилегиями в виде весьма высокой оплаты.
– Я вижу, – все же возразила она тоном, дающим понять, что на этом она предпочитает тему закрыть, не задавая новых вопросов и не уточняя своих ответов.
Осмотр башни они продолжили в молчании. Нигде так и не обнаружилось ничего подозрительного, что Марту отчасти даже немного обрадовало, хоть и не успокоило ее интуицию.
– Что ж, благодарю за сотрудничество, господин Забранский. Теперь я убедилась, что для моей подопечной опасности нет. Смогу спать спокойнее.
– Хотелось бы в это верить, – хмыкнул Забранский, пропуская ее вперед: они как раз подошли к выходу из башни. – Но не могу, – закончил он уже на улице. – Такие, как вы, всегда найдут повод для недоверия и беспокойства, не так ли?
– Ваша работа – организовывать испытания. Моя – не доверять и беспокоиться, – отозвалась Марта, но в этот раз это прозвучало почти как дружеская пикировка. – Доброй ночи, господин Забранский.
– Доброй, – он улыбнулся, но следом не пошел, оставаясь в запущенной части сада.
* * *
Время, как всегда, уже приближалось к утру, когда Михал Забранский наконец-то добрался до своей комнаты. Вставляя магнитный ключ в замок, он подумал, что, если бы не одно обстоятельство в его жизни, которое он уже привык ненавидеть всей душой, к концу конкурса он рисковал бы заработать не только инфаркт.
«Женим Алекса, куплю костюм с отливом – и в Ялту», – хмыкнул внутренний голос.
В его комнате было темно и тихо, но Михал сразу же насторожился, почувствовав чужое присутствие. Пальцы сильнее сжали трость, однако очень быстро он узнал невидимого гостя. Пусть он не был вампиром и не умел так остро различать запахи, у него были свои способы.
– Алекс, я знаю, что ты здесь, можешь не изображать из себя Ника Холлоуэя, – усмехнулся он, запирая за собой дверь.
– Кого? – удивленно спросил молодой вампир, выходя из тени в углу, в которой прятался. Названное имя ему, видимо, ничего не говорило.
– Ну ладно девчонки малолетние не знают, но ты-то не первый год на свете живешь, старше меня, – проворчал Михал, снимая с себя пиджак и галстук. Впрочем, Алекс наверняка прекрасно понял, что ворчливость эта напускная, он слишком хорошо его знал, а настроение людей умел чувствовать и того лучше. – Персонаж «Исповеди невидимки» с Чеви Чейзом.
– Не смотрел, – Алекс пожал плечами. – Я тебе не помешал? Ты, наверное, устал? – выражение его лица давало понять, что усталость Михала он тоже почувствовал и лишь интересуется, готов ли тот потратить на него немного своего времени.
