И еще один вопрос, который ее волновал, касался Авроры. Знала ли она, что находится в запертой башне? Если знала, неужели могла специально отправить туда Виолетту? Они ведь много лет дружили, Аврора хорошо ее знала, могла с легкостью предугадать, что она туда пойдет. Ей не хотелось думать, что таким образом та могла попытаться избавиться от нее. Аврора, конечно, стерва, но не убийца.
Виолетта тщательно заперла за собой дверь, как будто боялась, что низшие могут проникнуть в ее комнату, минуя охрану, скинула обувь и, не включая свет, упала на кровать, зарывшись лицом в подушку.
Мгновение спустя она почувствовала легкое дуновение ветра, которому неоткуда было взяться в комнате с закрытыми окнами, но прежде, чем она успела подумать об этом, ее волос коснулась чья-то рука.
– Не пугайся, это я, – тихо произнес знакомый голос.
Несмотря на предупреждение, Виолетта все же вздрогнула и обернулась гораздо резче, чем следовало, однако почти сразу облегченно выдохнула. В полутьме комнаты прослеживались едва заметные черты Алекса. Вампиры умели становиться в темноте почти невидимыми: весьма полезное качество для охоты.
– Ох, Алекс, это ты! – Виолетта бросилась ему на шею.
– Кто же еще? – рассмеялся он, обнимая ее в ответ. От него веяло ощутимым холодом, как будто он сильно замерз, но на самом деле это была его обычная температура.
– Но ведь тебя увидят! – Виолетта со страхом посмотрела на висящую под потолком камеру.
– Не волнуйся, я знаю пароль, камера сейчас показывает тебя одну, меня и близко здесь нет, это же запрещено, – он лукаво улыбнулся. – Я соскучился по тебе. И волновался за тебя.
Виолетта помрачнела, радуясь лишь тому, что в темноте этого не видно, но потом вспомнила, что вампиры обладают прекрасным сумеречным зрением. Слова Алекса напомнили ей и о происшествии на болоте, и об увиденном в башне, и даже о том, что уже завтра утром она окажется в зоне вылета и рискует никогда больше (по крайней мере, в ближайшее время) не оказаться в кольце этих рук, к которым так быстро привыкла.
– Ты уже знаешь, что произошло днем, да? – спросила она, имея в виду проваленный ею по вине Марты конкурс.
Алекс молча кивнул, а потом спохватился, что она могла не увидеть этого в темноте.
– Да, я следил за тем, как проходил конкурс. Ты была очень близка к победе. Но не огорчайся. Конкурсов будет еще достаточно, я уверен, ты справишься с ними. А даже если нет, я все равно не женюсь ни на ком другом. И пусть отец выпутывается как хочет.
Виолетта улыбнулась. Конечно, он так не сделает. Точнее, ему не позволят так сделать. В кланах вампиров, особенно в таких древних, богатых и могущественных, как Шереметьевы, строгие правила соблюдались неукоснительно. Никто не смел перечить главе клана. Алекс, конечно же, был бунтарем со своим собственным мнением, иначе Виолетта и не влюбилась бы в него, но даже он не мог перечить отцу. Иначе не было бы всего этого конкурса.
– Тогда нам придется сбежать, – улыбнувшись, сказала она. По ее голосу он понял, что от подобного плана она не стала бы отказываться.
– Даже если так, – он коснулся холодными пальцами ее щеки, от чего она непроизвольно вздрогнула. – Я всегда найду способ быть рядом с тобой, Виолетта. Обещаю.
Конечно же, Виолетта ему поверила. Она всегда ему верила, с самого момента их знакомства. Марта наверняка объяснила бы это вампирским магнетизмом, но сама Виолетта точно знала, что это не так: они ведь познакомились в Интернете, а там никакой магнетизм, будь ты хоть сто раз вампир, не действует. Дело было в самом Алексе.
– Алекс, можно спросить тебя кое о чем? – наконец решилась Виолетта.
– О чем угодно, – с готовностью ответил тот.
Виолетта сжала его ледяную ладонь обеими руками. Теплее от этого она не стала, и Виолетта не могла понять, от чего дрожит: от холода его тела или вопроса, который боится задать. Точнее, ответа, который боится услышать.
– Зачем вы держите в замке низших?
– Что? – его голос прозвучал удивленно. Искренне удивленно. – О чем ты? В замке нет низших, это ведь… противозаконно. С чего ты взяла это?
– Я видела их в башне, которая закрыта для посещения, – призналась Виолетта.
Алекс несколько секунд молчал, то ли не зная, что сказать, то ли решая, стоит ли говорить. В конце концов он пожал плечами.
– Если ты говоришь, что видела их, то я не могу сомневаться в том, что они там, но я не имею ни малейшего понятия, почему они могут там быть. Если хочешь, я могу узнать у отца.
– А у тебя не будет проблем? Как ты объяснишь, откуда знаешь? Я ведь не должна была туда ходить, это запрещено правилами.
– Ну, я просто скажу, что сам был там, вот и увидел. Отец осведомлен о моем любопытстве, – Алекс улыбнулся. – Его это не удивит.
– Хорошо, тогда спроси. Если честно, – Виолетта на секунду замялась, но затем деланно весело рассмеялась, – я сначала подумала, что в следующем конкурсе нас заставят с ними сражаться. От этого Забранского чего угодно можно ожидать.
– Михал хороший человек, – возразил Алекс, как будто даже немного обидевшись. – На такую жестокость он бы не пошел. Впрочем… не он решает, какие у вас будут конкурсы. Он их лишь организует и проводит.
– Правда? А кто решает?
– Все вопросы в нашем клане решает один вампир – глава клана и мой отец. Этот конкурс – полностью его проект.
* * *
Марте не терпелось проникнуть в башню и посмотреть на все, о чем говорила Виолетта, своими глазами, но она понимала, что какое-то время этому месту будет уделяться повышенное внимание как со стороны охраны, так и со стороны телевизионщиков. Да и другие конкурсантки продолжали торчать у границы ухоженной части сада, невзирая на все попытки Забранского разогнать их. Поэтому она вернулась в свою комнату, чтобы не вызывать лишних подозрений, где заставила себя проторчать добрых два часа, за которые должны были разойтись как минимум девчонки и сотрудники канала. Охрана, к сожалению, едва ли теперь разойдется. Оставалось надеяться, что ей удастся проскользнуть мимо нее. Надежды на то, что вампиры поставят там охранников из числа людей, было мало. Если башня действительно хранила их большой темный секрет, то они будут присматривать за ней сами. Странно, что они вообще допустили несанкционированное проникновение.
На всякий случай переодевшись в еще более темную и более удобную одежду, чем обычно, Марта проверила свои пистолет и меч и добавила к обычному снаряжению еще один кинжал с длинным лезвием, закрепив его ножны на ноге, и небольшой, но мощный фонарик.
Когда она оказалась на улице, замок и сад вокруг него уже укутала уютная ночная тишина. Казалось, все уже разошлись по теплым постелькам и давно спят, однако Марта не стала обманываться этой иллюзией. Вампиры никогда не спали, передвигались бесшумно и умели становиться почти невидимыми для человеческого глаза, сливаясь с тенями. Можно было идти прямо в их объятия и заметить это только в последний момент. К счастью, Марта тоже умела становиться и бесшумной, и почти невидимой, ее мог выдать только запах, но учитывая то, как много людей толкалось и в замке, и в его окрестностях уже несколько дней, она надеялась, что обоняние вечно голодных кровососов притупилось.
