Заметив слезы у меня в глазах, добрая старушка сама чуть не расплакалась:
– Мисс Селена, вам очень больно, да?
– Нет, Мария, что вы, вовсе нет, – я постаралась взять себя в руки. – Я больше перепугалась.
– Немудрено, пережить такое… – причитала экономка, устраивая у меня на коленях поднос с тарелкой горячего куриного бульона и гренками. – Миленькая вы моя! Я бы, наверное, умерла от страха.
– Посидите со мной, – попросила я ее, и она устроилась рядом в кресле, наблюдая, как я ем, и тихонько вздыхая. Ее седые волосы, как и вчера, были уложены в богатую косу вокруг головы.
– Мистер Логан и Стив… они тоже обедают?
– Да, на кухне с Гордоном. Они решили убрать мусор и укрепить лестницу после.
– А вы поели?
– Да, мисс Селена, вы сами-то кушайте, а то остынет.
Я послушно взялась за ложку.
– Очень вкусно!
Мария порозовела и принялась теребить завязки передника.
– Вы знаете Стива и Ричарда с рождения? – задала я ей вопрос, который давно вертелся у меня на языке.
– Да, мисс, мальчики родились буквально у меня на руках, я нянчила их с пеленок, – поймав мой заинтересованный взгляд, Мария продолжила: – Бог не дал нам с мужем детей, зато в утешение послал Ричарда и Стивена. Они для нас как родные сыновья, больше даже… Когда родился Ричард, мне было почти тридцать, и я уже не мечтала о том, что у нас с Гордоном будут свои детки…
Мария помолчала, печально глядя на свои руки.
– Ричард заполнил всю мою скромную жизнь и помогал мне не думать о… своем горе.
– А его мама? Чем занималась она?
– Мисс Кейт? – старушка словно удивилась моему вопросу, но тут же спохватилась и пояснила: – Бедняжка, она угасла вскоре после рождения сына.
– Что? – от неожиданности я выронила ложку, которая неприятно громко звякнула о край тарелки. – Простите… Неужели мать Ричарда умерла так… так скоро?
– Да, ему и месяца не было. Разве вы не знали?
Я потрясенно покачала головой. Несмотря ни на что, меня охватила щемящая жалость к Ричарду, а Мария продолжала:
– Мисс Кейт так и не оправилась после родов, даже из комнаты не выходила. Вся прозрачная была… Пол Логан, мой хозяин, хотел отвезти ее куда-то на юг, чтобы сменить климат, помочь ей, но не успел, и она…
– Боже мой!
– Что с вами, мисс? Вы бледненькая такая!
– Простите, но разве… – я подыскивала слова. – Мне казалось… Я думала, что это у Стива мама умерла, когда…
– И у него тоже, – тихо подтвердила Мария, горестно покачав головой. – Бедные мои мальчики, оба выросли сиротами! Мать Стивена, мисс Анна, была словно солнышко, мы все ее так любили!
Пытаясь осознать услышанное, я почти забыла о еде, и только под укоризненным взглядом Марии вновь взялась за ложку.
– Но и она оставила мужа горевать, а нас с Гордоном – растить второго малыша. И пусть оба мальчика не мои родные кровиночки, я отдаю им всю душу, и отдала бы больше, если бы у меня было что отдать… Они – это все, что у меня есть. Помню, как одного за другим я отправляла их учиться на материк, ждала их на каникулы. Теперь рядом только мистер Ричард, но мне и этого довольно… Вы покушали, мисс Селена? – старушка забрала у меня из рук пустую тарелку, напоила травяным чаем и, не обращая внимания на мои слабые протесты и просьбу о продолжении рассказа, уложила меня под одеяло.
– Мистер Стивен велел вам отдыхать, и я не могу его ослушаться, он врач и знает, что говорит. И вы, мисс, не капризничайте, сон все силы восстановит.
Засыпая, я думала о Ричарде, и о том, что он, как и я, как и Стив, вырос сиротой. Но я не испытывала недостатка в родительской любви, а он? Мария заменила ему мать, ее доброта и забота не могли не отразиться на его характере, так почему же он вырос настолько не похожим ни на нее, ни на брата? Таким… странным? Замкнутым и мрачным?
Что так повлияло на него?
Я поневоле сравнила Ричарда с его островом – хмурым, нелюдимым и скалистым, не жаждущим гостей, но вынужденным проявлять радушие. Меня не оставляло ощущение, что хозяина Розы Ветров что-то гнетет, что-то необъяснимое и непонятное мне.
А еще – что именно я была причиной его угрюмого молчания.
У меня нет привычки спать днем, но то ли подействовали лекарства Стива, то ли впечатлений действительно хватило через край, но я провалилась в сон буквально сразу после ухода Марии, а проснувшись часа через два, нашла у себя на постели томик Бронте.
Гадая, кто мне его принес, я уселась на кровати и принялась читать. «Грозовой перевал», как и прежде, так увлек меня, что я не заметила, как тусклый свет за окном постепенно сошел на нет и по полу комнаты поползли длинные тени. Смерть Кэтрин Линтон и мучительные страдания Хитклифа вновь взволновали меня до глубины души и заставили позабыть о моих собственных переживаниях и боли. Я переворачивала страницы, не замечая, как по щекам текут слезы.
Стук в дверь заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Я резко вскинула голову, отчего в спине, где-то между лопаток, немедленно вспыхнула боль.
– Пожалуйста, входите, – сказала я, стараясь, чтобы изменившийся голос не выдал мое самочувствие.
– Селена, что случилось, тебе плохо? – Стив, как бдительный врач, с порога заметил: что-то не так. Я недоуменно посмотрела на него, не понимая, о чем он говорит, а потом провела ладонью по щеке – пальцы стали влажными.
Я молча приподняла раскрытую книгу с колен и показала другу обложку, радуясь, как хорошо мне удалось скрыть физическую боль.
– А-а, «Грозовой перевал», – протянул он. – Тогда все ясно. А я-то подумал, у тебя что-то разболелось. Скажи мне, что я не прав. Как ты себя чувствуешь? Только честно.
– Нормально, – ответила я, но под внимательным взглядом Стива призналась: – Немного плечо болит. Вот тут. И спина. А вот здесь, – я дотронулась до левого бедра, – не болит, а скорее ноет. Но тоже неприятно.
– Понятно, – задумчиво проговорил Стив. – Дай-ка я посмотрю.
Он присел на кровать рядом со мной, и от его движения книга, лежавшая у меня на коленях, захлопнулась: я даже не успела запомнить страницу, на которой остановилась.
В ожидании, пока Стив перенесет подсвечник c каминной полки на прикроватный столик, я сняла кофту, оставив хлопчатобумажный топ.
– Погоди-ка, ты что, читала в такой темноте?
– Я сама не заметила, как стемнело. Прости. Не ругайся, ладно?
– Селена, ну что ты такое говоришь? Как я могу тебя за что-то ругать? Повернись, пожалуйста, вот так, – и Логан переключился на мои синяки.
– Ага, ясно… так… да… – бормотал он, а я только улыбалась, слушая его содержательные высказывания.
Наконец Стив произнес нечто более значимое:
– Селена, не поделишься, может, в прошлой жизни ты была кошкой? На тебе все заживает прямо на глазах! Твое падение могло закончиться гораздо плачевнее, а тут… – он показал на мое плечо, демонстрируя, что «тут» все намного лучше, чем он предполагал.
