– Да что же сегодня за де… – он, было, всплеснул руками, но тут его взгляд уперся в маленькую коробочку с желтой полосой. Не веря глазам, Лапушкин спустился со стула, медленно, боясь, что это пьяный мираж, на коленях подполз к пленке и радостно закричал. Это была одна из тех, что он снимал несколько часов назад. Кирилл мгновенно протрезвел.
– Выкуси стерва. Думала лишить меня славы – хрен тебе, – он вскочил и бросился в студию, одновременно являющейся проявочным кабинетом.
Час спустя, он окунал»«сырые»» фотографии в проявитель и закрепитель. На белых листах медленно проявлялось изображение – изогнутая в истоме женщина. Кирилл радостно потер руки и положил еще несколько снимков на поддон просохнуть. Отойдя к окну, закурил, прищурившись от дыма глядя на полную луну. В мечтах он видел себя на красной ковровой дорожке, вокруг сотни фотографов и все приветствуют его. Выбросив окурок в окно, подошел к столу, на котором расположились готовые снимки. С улыбкой взял один, и… улыбка сошла с лица.
– Что за?..
Лапушкин тяжело опустился на стул: вторая… третья… десятая… пятнадцатая, – все фотографии изображали одно и то же. Кирилл судорожно просматривал их, не веря, что такое возможно. Откинулся на спинку стула, упершись руками в стол.
– Это бред какой-то, – он поежился, в комнате стало ощутимо холоднее.
На плечо опустилась чья-то ладонь. Фотограф скосил глаза – костлявая рука с длинными ногтями отбила на плече ритм. Он поднял голову и захлебнулся собственным криком.
– Я же предупреждала, что не надо тебе видеть эти снимки.
В руках старухи блеснул острый тесак. Он резко опустился, вгрызаясь в стол. Лапушкин завополил.
– Саша, не ешь столько на ночь, а то спать будешь плохо, – в который раз слегка упрекнула мама.
– Я еще не наелся, – соврал я, улепетывая четвертый пирог с мясом. Мама их так вкусно готовит, что трудно не поддаться искушению и не съесть еще один пирог, а затем еще и еще.
– Смотри, я тебя предупредила, – вздохнула она и выложила на большую круглую тарелку последнюю порцию горячих пирожков.
От них шел такой запах, что живот заурчал, то ли прося еще, а может, говоря, что уже хватит. Однако я пожирал глазами смазанные сливочным маслом пироги, которые еще дымились после жаркой духовки, а руки так и тянулись взять очередной пирожок… Мама как всегда оказалась права – не надо было столько есть. С перенасыщенным желудком и вздувшимся животом, я с трудом добрался до постели и улегся на нее, тяжело дыша.
– Объелся, – простонал, пытаясь дотянуться до пульта от телевизора.
На дисплее вспыхнула картинка, и по комнате пронесся звук автоматной очереди, следом раздались взрывы гранат и крики раненных. Я несколько раз переключил каналы, пытаясь найти что-то интереснее боевика, но вскоре вернулся к взрывам и перестрелкам. Полчаса спустя в комнату заглянула мама и сказала, что идет спать. Посоветовала тоже долго не смотреть телевизор.
– Мам, мне двадцать лет, а не десять, – поморщился я. – К тому же я завтра не работаю, так что могу позволить себе не спать всю ночь.
– Как хочешь, – пожала она плечами и напомнила, что отец приедет утром со смены.
Боевик закончился в первом часу ночи, я еще посмотрел телевизор, но сытный ужин дал о себе знать, и меня потянуло в сон. Летняя ночь была жаркой, и вентилятор работал на всю мощь, поворачивая голову из стороны в сторону, с легким шелестом лопастей. Сон шел тугой и липкий, с непонятным сюжетом, суть которого мне никак не удавалось понять. Неожиданно я оказался у нас в квартире, в ванной комнате. Ярко горел свет, дверь была распахнута, но во всей остальной квартире было темно. Я знал, что мне нужно выйти и пройти в свою комнату. Пошарив рукой по стене, я нащупал выключатели туалета и кухни, пощелкал ими, но свет так и не зажегся. Легкий холодок пробежал по спине, я знал, почему нигде не горит свет и знал, что за этим последует. Я вышел из ванной комнаты и остановился напротив темной кухни. Шторы на окнах были закрыты, но они волнообразно ходили из стороны в сторону, потому что кто-то стоял за ними и дергал. Неожиданно они распахнулись, и в мою сторону побежал человек в черном цилиндре, черной рубашке и почему-то белых брюках. Он всегда появлялся неожиданно и я никогда не мог разглядеть его лица.
Это был мой давний кошмар, который я никак не мог преодолеть. Я хотел встретиться с человеком в черной шляпе лицом к лицу, но всякий раз, когда он находился слишком близко, я просыпался. Кошмар не успел добежать до меня совсем немного, я не выдержал и резко открыл глаза. Сердце яростно билось в груди и потребовалось какое-то время, чтобы его успокоить. Сейчас важно было вновь не заснуть, иначе человек в черной шляпе опять появиться. Я перевернулся на спину и попытался думать о чем-то хорошем, чтобы отвлечься от страшных мыслей, но они упорно лезли в голову. Неожиданно из спальни родителей, которая располагалась за стеной, раздался легкий шум, словно кто-то уронил на пол куль тряпок, потом последовал негромкий противный смешок и все стихло. Несколько минут спустя мне удалось вновь заснуть, в этот раз без кошмарных снов.
Утром меня разбудил встревоженный отец. Еще находясь в сонном состоянии, я не сразу смог понять, что он от меня хотел.
– Ты мать не видел? – наконец дошел до меня вопрос. – Дома ее нет, к телефону не подходит, на сообщения не отвечает, – недоумевал он. – Она вчера ничего не говорила?
– Нет, – покачал я головой, пытаясь стряхнуть с себя остатки сна. – Может в магазин решила сходить?
Отец огляделся, словно пытаясь что-то найти, неуверенно дернул плечом.
– Может и решила. Ладно, ты спи, я тоже сейчас пойду, – широко зевнул он и закрыл за собой дверь.
Некоторое время я пытался вспомнить, говорила ли вчера мама об утренних планах, но ничего путного не припомнив, вновь провалился в сон. К вечеру мать так и не появилась дома. Отец нашел ее мобильный телефон под кроватью, когда тот еле слышно завибрировал от очередного звонка с работы. Там очень сильно интересовались, почему Лидия Николаевна сегодня не пришла в офис. Мы с отцом не знали что делать; обзвонили всех ее знакомых и подруг, но никто не слышал о маме со вчерашнего дня. Через два дня отец написал заявление в милицию о пропажи человека, но местный лейтенант дал четко понять, что такие происшествия редко раскрываются и чаще выясняется, что супруг или супруга попросту сбежали из дома. У родителей были проблемы в отношениях и последнее время они часто ссорились, но мама бы никогда не бросила отца вот так, уйдя среди ночи неизвестно куда, оставив все вещи, деньги, документы и телефон. Неделю спустя и отец был уверен, что мать нас оставила, но я знал, что мама не ушла – ее забрал человек в черной шляпе.
