Пропутешествовав таким образом по дому раза четыре или пять, она оказалась у двери на кухню и неожиданно увидела меня. Она впилась в меня своим взглядом, рот стал вытягиваться и принимать форму конуса — только на этот раз он весь был покрыт дымчатой паутинкой, — и я подумал, что мне пришел конец. Если она не могла добраться до Джона Пауэра, значит на его месте окажусь я.
Она направилась ко мне, но в этот момент я на чем-то поскользнулся и упал прямо рядом с дверью. Она увидела это и остановилась. Красный свет в ее глазах потух. Она изменилась в мгновение ока и уже говорила со мной так, будто она закатила костюмированный вечер с коктейлями и я пришел на-него, а не посреди ночи к ней домой, где она расхаживает голой и время от времени прошибает дыры в собственных стенах.
Она говорит: «Дейви! Как я рада. что ты пришел! Выпей-ка стаканчик. А может быть два?»
Она готова была убить меня — видно было по глазам — но я ей был нужен не как партнер, теперь уже нет. Я ей был нужен, чтобы убить Тэнси Пауэр. Она знала, что сможет разделаться с полицейским, но ей хотелось, чтобы еще до того, как она прикончит его, он узнал о смерти своей дочери. И для этого ей был нужен я.
«Времени мало», — сказала она. — «Ты знаком с этим помощником Пауэром?»
Я сказал, что вероятно да. Несколько раз он арестовывал меня, когда заставал пьяным в общественных местах.
«Ну и что он из себя представляет?» — спросила она.
«Неотесанный, но очень хороший человек,» — отвечаю я.
«Ну и катитесь вы с ним вместе!»
На это я ничего не ответил. Решил, что умнее будет промолчать.
«Этот болван пришел сегодня днем в библиотеку и сказал, что хочет посмотреть мои рекомендательные письма. И без конца задавал мне вопросы. Хотел узнать, где я была до того, как приехала в Данкшн Сити, где ходила в школу, где выросла. Ты бы только видел, как он смотрел на меня, Дейви — я научу его, как нужно правильно смотреть на женщину. Вот увидишь.»
«Смотри, не промахнись с помощником Пауэром,» — сказал я. — «Мне кажется он ничего не боится.»
«Ошибаешься. Он боится меня. Просто он еще не знает этого,» — сказала она, но в ее глазах снова вспыхнул страх. Он выбрал самое неудачное время для таких вопросов, ведь она готовилась к периоду сна и перемен, а это некоторым образом ослабляло ее.
— Аделия рассказывала тебе, как он раскусил ее? — спросила Нейоми.
— Элементарно, — сказал Сэм. — Наверное, рассказала дочь.
— Нет, — сказал Дейв. — Я не спрашивал — разве можно было, когда она в таком состоянии — но не думаю, что ему рассказала об этом Тэнси. Да она бы и не смогла, по крайней мере, настолько подробно. Когда они уходили из Детской комнаты, они уже ничего не помнили из того, что она им рассказывала… и что с ними делала. И дело не в том, что они ничего не помнили — она закладывала в их память «воспоминания» о том, чего на самом деле не было, поэтому они уходили домой веселые и счастливые. Большинство родителей так и считали Аделию чуть ли не самым замечательным явлением за время существования городской библиотеки.
— Я думаю, она что-то взяла от Тэнси, и именно это насторожило ее отца. Наверное, перед тем, как пойти к Аделии в библиотеку, помощник Пауэр провел неплохое расследование. Не знаю, какие изменения он мог заметить в Тэнси, ведь не все дети были бледными и вялыми, как те, у кого высасывают кровь в фильмах о вампирах. И на шеях у ребят не было никаких следов. Но все равно, что-то она забирала у них, и Джон Пауэр понял или почувствовал это.
— Даже если он и заметил что-то, почему он заподозрил Аделию? спросил Сэм.
— Я уже говорил, что у него было острое чутье. Наверное, он задавал Тэнси какие-то вопросы — не прямые вопросы, а так, вскользь, если вы понимаете, что я имею в виду — а вот ответы, вероятно, подсказали нужное направление. Когда он пришел в библиотеку, он еще ничего не знал, но кое-что подозревал. Достаточно много, чтобы устроить Аделии испытание. Помню, что бесило ее больше всего — и пугало больше всего-то, как он смотрел на нее. «Я научу тебя как надо смотреть на меня», — говорила она. Повторяла это много раз. Я и сейчас думаю, что впервые около нее оказался человек, который смотрел на нее с нескрываемым подозрением и который был готов сорвать с нее маску. И уж точно это крепко напугало ее. И уж точно она начала задумываться, не теряет ли окончательно свою способность воздействовать.
— Может быть он поговорил и с другими детьми, — нерешительно проговорила Нейоми. — Рассказы детей и их ответы, наверное, не совсем совпадали. Может быть, они и ее воспринимали по-разному. Так же как вы с Сэмом по-разному воспринимали ее.
— Могло быть и так — все могло быть. Что бы там ни было, он так перепугал ее, что это ускорило осуществление ее планов.
«Завтра я пробуду в библиотеке весь день», — сказала она мне. — «Я буду весь день на глазах у людей. Ну а ты, Дейви, нанесешь визит помощнику Пауэру у него дома. Будешь выжидать момент, когда рядом с ребенком никого не будет — уверена, что на это понадобится немного времени — и тогда ты схватишь ее и убежишь с ней в лес. Делай с ней что хочешь, но только не забудь, что в конце ты должен перерезать ей глотку. Перережешь ей глотку и оставишь там, где ее нетрудно будет найти. Хочу, чтобы этот ублюдок узнал до того, как я увижу его.»
— Что я мог сказать? Вероятно, было лучше, что я лишился дара речи, потому что, что бы я ни сказал, она восприняла бы это не правильно, и тоща бы моей голове не сдобровать. Я просто сидел за кухонным столом, держал свой стакан и смотрел на нее, а она приняла мое молчание как знак согласия. А потом мы отправились в спальню. В последний раз. Я помню, как думал, что у меня с ней ничего не получится; что если мужчина испытывает страх, у него ничего не получится. Но все было прекрасно, слава богу. Аделия была просто обворожительна. Мы повторяли это много-много раз, пока, в какой-то момент я или заснул, или отключился. И следующее, что я помню, было то, как она, пиная меня босыми ногами, стаскивала с кровати прямо на то место, куда падали ранние лучи солнца. Было половина седьмого, в желудке было противно как после наркотиков, а голова болела как от нарыва.
«Тебе пора идти по своим делам», — сказала она. «И смотри, Дейви, не попадайся никому на глаза, когда будешь возвращаться в город. Помни, что я говорила тебе. Возьми ее сегодня же утром. Уведи в лес и прикончи. До темноты не показывайся. Если попадешься раньше, я ничем не смогу помочь. Но если придешь сюда, будешь в безопасности. Сегодня я должна проверить, чтобы завтра в библиотеке была пара ребятишек, хотя она закрыта. Мне их уже отобрали, двух отпрысков, самых гадких в городе. Мы вместе пойдем в библиотеку… они придут…, а когда все это дурачье найдет нас, они решат, что мы умерли. Но мы с тобой не умрем, Дейви; мы станем свободными. Вот можно будет посмеяться над ними, правда?»
