– В Господа Бога веруешь?
Роман не сморгнув глазом ответил:
– Верую в свободу, окончательную, абсолютную и непостижимую разумом.
– Аминь, – сказал Вася, дыхнув на него невыразимой летучей смесью крепких градусов. – Прох-ходи.
Он шире растворил дверь, отодвинулся в сторону. Роман вошел и принялся стаскивать ботинки.
– Лишнее, – мотнув головой, прохрипел Вася и показал рукой вперед по коридору.
Роман двинулся вглубь квартиры, направляемый Васей.
– Не сюда… дальше… Направо… Приплыли.
Они оказались в полутемной комнате со спартанской обстановкой и множеством книг, сложенных в штабеля на полу. На столе у занавешенного окна стояли и лежали бутылки. Одна из них была еще полной.
– Приземляйся. Моя комната. У тетки живу. Ее сейчас нет.
Роман сел на табурет у стола. Вася – напротив.
– Ну чего скажешь? – спросил Вася, наливая из бутылки в единственный стакан. Затем протянул его гостю. Роман выпил и закашлялся, схватившись за горло.
– Что это? – просипел он, отдышавшись. Внутренности обожгло будто нашатырным спиртом.
– Ерш, – кратко пояснил Вася. – Собственного сочинения. Хорошо за душу берет.
– Как багром дюралевым, – сказал Роман, глубоко и часто дыша открытым ртом.
– Еще?
– Нет, – быстро отказался гость. – Я уже тронут за душу.
– Завидую. У меня с одного раза уже не получается, – взгляд у Васи был точно таким же занавешенным, как окно в комнате. – Уходит пора юности, – грустно добавил он.
– Вась, а для чего тебе за душу браться понадобилось? – Роман хитростью приступил к допросу.
– Пробую.
– Чего?
– Чем его можно убрать.
– Кого? Куда убрать?
– Чего, а не кого. И не куда, а откуда. Бельмо это черное с глаз. Ничего не помогает.
Роман внимательней посмотрел в Васины глаза.
– Да нет у тебя никакого бельма. Они же белые, а не черные.
– У меня черное, – упрямо сказал Вася, налил в стакан и одним махом влил в себя ершистое зелье. Не поморщился и глазом не моргнул.
– А откуда оно взялось? – спросил Роман.
– Оттуда, – Вася неопределенно кивнул.
– Ты из-за этого отпуск взял?
Вася не ответил, задумавшись, а затем негромко затянул тоскливую, тягучую песню.
Летя-ат в небе си-инем
Коро-овьи лепе-ошки.
Несу-ут те лепе-ошки
В портфе-елях бума-ажки.
– Вась, а Вась. А я тебя сегодня видел. – От ерша в мозгах немного замутилось, и цель визита как-то сама собой потеряла важность.
Вася прервал вокал и сосредоточил мутный взгляд на госте. Потом приложил палец к губам и произнес:
– Тсс. Слушай чего скажу, – он наклонился вперед и поманил Романа рукой. Тот тоже нагнулся. – Вот закрою глаза, – Вася показал, как он это делает, – и нет его, пропадает.
– Кого нет?
– Пятна этого. Вообще ничего нет.
– Странно, – удивился Роман. – Совсем ничего?
– Черная пустота. А в ней точки какие-то светлые. И знаешь, что тогда кажется?
– Что?
– Что это отражение звезд в глубоком колодце. И это все, что у меня есть. Вся жизнь. Черная пустота. А над нею звезды, далеко-далеко.
– Все и ничего?
– Йес, – кивнул Вася, уронив голову на грудь.
– А зачем на Свидетелей страху нагнал?
– Каких свидетелей?… А-а, этих… – Вася подумал. – Закон земной жизни – он для всех один. Страх и ужас. Я понял.
– А я еще нет.
– Поймешь, когда к стенке припрут.
– А тебя, Вась, приперли? Приперли, да? – допытывался Роман.
– Я из него душу вытрясал, а у самого от жути зубы клацали и пятки чесались, – непонятно ответил Вася.
– Из кого вытрясал?
– Из того самого, которого они ждали… А когда открываю глаза – опять пятно, что ты будешь делать! И все в нем, в пятне этом, растворяется. Тоже нет ничего вокруг.
– А я есть?
– И тебя нет. Только я и мое сокрушенное сознание. А в нем тоже – это черное пятно. Оно везде.
– Со страху?
– Не. От другого. Оно не страшное. У него есть Голос.
– Что оно тебе говорит?
– Не знаю. Оно не словами говорит. Просто зовет. Втягивает в себя. Вот так: уууууууу. Как пылесос.
Вася налил еще полстакана, в два глотка выпил и протер рукавом глаза.
– Не. Не убирается. Так и торчит на горизонте.
– А это оно тебе сказало, когда конец света будет на загородной вилле?
– Не оно, – поправил его Вася. – Он сказал.
– Кто?
– Вечный жид.
Роман вытаращил глаза.
– Э?… А сколько их тут всего?
– Один был. Я его на улице поймал за шиворот. Домой притащил, вытряс всю душу, он и выложил, к какому сроку ему велено явиться. Откуда, думаешь, я эти тряпки достал?
– Откуда?
– С него снял. Парик, правда, у тетки стащил. Я туда с собой еще знакомого журналюгу притянул, чтоб репортаж сделал об Армагеддоне в городе N. Он там в кустах прятался.
– А где он сейчас?
– А у них сегодня этот… как его… брифинг. Там, наверное, ошивается, со своей газетной братией.
– Да я не про журналиста. Я про Вечного жида. Где он?
– А черт его знает, – Вася безучастно пожал плечами. – Сбег. Я его тут, в комнате запер, когда уходил. Швабру в дверную ручку затолкал и велел тетке присматривать. Прихожу – исчез. Что характерно – вместе со шваброй. Тетка Пелагея божилась, что ни сном, ни духом не причастна. Да я думаю, она же его и выпустила. Уж больно рожа у нее перекошенная стала, когда я его приволок. А знаешь, что самое странное? – Вася снова подался вперед, поманив Романа пальцем.
– Что?
– Он на морду – вылитый я. Ну как две капли. Только волосатый.
– Действительно странно, – поразился Роман. – А у тебя в детстве близнецов не было?
– В детстве не было. А сейчас вдруг есть.
– Ну а пятки-то отчего чесались?
– А шут их разберет. Жутко стало. Колбасить меня начало. Наизнанку выворачивало. Кости, потроха, мозги наружу выползали. Я так думаю, это они решили сперва на мне проверить. Сволочи. – Вася поугрюмел пуще прежнего.
– Кто они? Что проверить?
Вася задумался. Потом вдруг выбросил в сторону кулак и впечатал его в полосатые обои. Роман от неожиданности подскочил на табуретке и задел рукой бутылку. Вася быстрым движением подхватил драгоценную емкость и переставил на свой край стола.
– Нализался уже. И когда успел? – неодобрительно бросил он в адрес Романа. Сам Вася крепко сидел на стуле и вид имел, как ни странно, осмысленный, даже как будто протрезвленный.
– А зачем руками машешь? – обиделся Роман.
– Ладно. Слушай. – Вася сильно мотнул головой и поморщился. – Лаборатория тут одна есть. Психфак ее формально крышует. Но на самом деле там давно уже обосновались… другие, в общем. «Лаборатория проблем управления» называется. Я там диплом писать намылился. Лаборантом пристроился, на подхвате. Там уже год идут опыты.
