Хелен выдавливает из себя улыбку.
— Нет, просто… мой деверь адвокат. Он мог бы мне посоветовать, что делать в данной ситуации. — Она смотрит на фургон и понимает, что трудно себе представить менее подходящую машину для юриста. — В смысле, он учился на юридическом. А сейчас он… ммм… путешествует.
Хелен замечает, что Элисон едва сдерживает улыбку.
— Адвокат. Как интересно.
— Да. Мне было бы удобнее разговаривать с вами в его присутствии.
— Не сомневаюсь. Но он в пабе.
Это заявление окончательно обескураживает Хелен.
— В пабе? Откуда вы…
— Я знакома с вашим деверем, — объясняет Элисон. — И, насколько мне известно, он не адвокат.
— Слушайте… — говорит Хелен, глядя в даль Орчард-лейн. Тени от деревьев рисуют на асфальте бесконечную зебру. — Видите ли… дело в том…
— Мы прекрасно осведомлены о его способности заговаривать кровь, миссис Рэдли.
— Что? — У Хелен кружится голова.
Элисон подходит к ней и продолжает, понизив голос:
— Миссис Рэдли, я знаю, что вы пытаетесь вести добропорядочную жизнь. И знаю, что вы очень давно держите себя в руках. Вы любите свою семью, и я это понимаю. Но ваша дочь убила человека.
Страх сменяется гневом. На миг Хелен забывает, где находится и с кем разговаривает.
— Она не виновата. Не виновата. Мальчишка к ней приставал. Он накинулся на нее, а она не осознавала, что делает.
— Мне очень жаль, Хелен, но вы ведь слышали, что происходит с выявленными вампирами.
Хелен содрогается, представляя, как сердце ее дочери пронзает арбалетная стрела.
— Однако со времен восьмидесятых и девяностых положение дел несколько изменилось. Теперь мы используем более разумный подход. Вы можете спасти дочери жизнь, если захотите. Я возглавляю Отдел по борьбе с безымянным хищником. А это значит, что я уполномочена находить приемлемые решения, вести переговоры с сообществом.
С сообществом. Хелен понимает, что в глазах Элисон она ничем не лучше любого другого кровососа.
— Переговоры?
— Я отнюдь не склонна преуменьшать серьезность преступления вашей дочери. Но буду с вами откровенна: в нашей работе не последнюю роль играет статистика. Вампиры, убившие одного человека за всю свою жизнь, не так опасны, как убивающие по два раза в неделю. Я понимаю, что вампиру такой подход кажется утилитарным и прозаичным, но с этической точки зрения ситуация непростая, так что смотреть на нее с позиции чистой арифметики куда проще. И существует способ сделать так, чтобы единственное убийство вашей дочери превратилось в ноль. Я имею в виду, в полицейских архивах.
Хелен чувствует, что ей бросают спасательный круг, но еще не понимает толком, чего добивается Элисон.
— Послушайте, меня волнует только судьба Клары. Я готова на что угодно, чтобы защитить ее. Моя семья для меня — все.
Элисон внимательно изучает ее лицо, видимо что-то просчитывая.
— Так вот, если смотреть с точки зрения цифр, есть один вампир, которого мы очень хотим убрать с улиц Манчестера. Да и с любых улиц, если честно. Он чудовище, серийный убийца, чьи жертвы исчисляются сотнями, если не тысячами.
Хелен начинает понимать, куда она клонит.
— И что же вам надо от меня?
— Если вы хотите, чтобы Стюарт Харпер и впредь оставался пропавшим без вести, у вас есть только один выход.
— Какой же?
— Вы должны убить Уилла Рэдли. — Хелен закрывает глаза и погружается в красноватую тьму, пока Элисон шепотом завершает свою мысль: — Если ваша дочь будет воздерживаться и дальше, никто ее не тронет. Но нам понадобится неопровержимое материальное подтверждение тому, что ваш деверь мертв.
Хелен пытается собраться с мыслями.
— Но почему я? В смысле, неужели больше некому?.. Нельзя, чтобы Питер мне помог?
Элисон качает головой:
— Нет. И не вздумайте его привлечь. Мы требуем полной конфиденциальности. Миссис Рэдли, мы опять возвращаемся к арифметике. Один надежнее двоих. Если вы расскажете мужу, возможны серьезные последствия. Мы не имеем права просить о братоубийстве.
— Вы не понимаете. Это…
Элисон кивает:
— Да, и еще кое-что. Нам известно о ваших отношениях с Уиллом Рэдли.
— Что?
— Мы знаем, что вы с ним в свое время «славно погуляли». Если вы не примете наше предложение, об этом узнает и ваш муж.
Хелен сквозь землю готова провалиться от стыда.
— Нет.
— Миссис Рэдли, таковы условия сделки. И за вами постоянно будут наблюдать. Любые попытки обойти правила или найти какой-либо другой выход обречены на провал, я вас уверяю.
— Когда? В смысле, когда я…
Элисон медленно вдыхает:
— У вас есть время до полуночи.
До полуночи.
— Сегодня?
Но когда Хелен открывает глаза, Элисон Гленни уже идет вверх по Орчард-лейн, то заходя в тень, то выходя из нее. Хелен видит, как она садится в машину, на пассажирском сиденье которой сидит очень толстый мужчина.
Хелен оглядывается на фургон, где столько лет назад переменилась вся ее жизнь. Такое ощущение, что она смотрит на могилу, хотя пока Хелен и сама не понимает, по кому — или по чему — скорбит.
Подавление своих желаний у нас в крови
Клара не знает, что и сказать, когда по пути домой в автобусе Ева признается, что согласилась на свидание с Роуэном. Ее необъяснимое молчание, очевидно, смущает подружку, ведь Клара нахваливала брата с тех пор, как Ева сюда приехала.
— Ну же, мисс Рэдли, мне казалось, ты хотела, чтобы я дала ему шанс, — говорит Ева, пристально глядя на нее.
Шанс.
Шанс на что?
— Ага, — бормочет Клара, глядя в окно на зеленые поля. — Хотела. Просто…
— Что просто?
Клара улавливает сладостный аромат Евиной крови. Ей удается сдержаться — может, Роуэну тоже удастся.
— Да ничего. Забудь.
— Ладно, — отвечает Ева, уже привыкшая к странному поведению подруги. — Забыла.
Позже, когда они идут к дому с остановки, Клара уговаривает брата одуматься.
— Все будет нормально. Перед выходом попрошу у Уилла еще крови. Возьму ее с собой. В рюкзаке. Глотну, если сильно приспичит. Все будет нормально. Честно.
«Мир фантазий».
И ВОСХОДИТ СОЛНЦЕ…
Безликие манекены в париках.
«Обжора». Мясные закуски в витрине.
У Клары урчит в желудке.
— Ты что, ту бутылку уже всю допил?
— Она была не полная. И вообще, к чему это ты?
— К тому, что Уилл сегодня уезжает. Уезжает. Типа навсегда. И он заберет с собой всю кровь. Так что мы останемся наедине со своей жаждой, но без крови. И что тогда будем делать?
