– Если бы рана была нанесена обычным мечом, без серебра – ты бы уже была здорова, – продолжил свою мысль Константин, – и это следствие твоего питания.
– Мне всё равно, – вяло пробормотала я, освобождаясь от рук Константина и устало прислоняясь к стоящему неподалеку дереву.
– Ты что, думаешь, что всё? Урок окончен? – рассмеялся вампир, видя мою усталость, – мы только начали!
После этих слов, он резво подобрал меч с земли и вновь сполоснул его в жидкости из бутылки.
– Продолжим?
-Нет-нет-нет, – испуганно шептали мои губы, когда я отскочила от дерева, в которое со свистом влетел меч вампира.
– Молодец! – рассмеялся вампир, кидая в меня кинжал, – быстро учишься.
Кинжал угодил мне прямо в сердце и над поляной пронесся душераздирающий вой.
-Ну, тихо-тихо, – шептал вампир, рукой придерживая кинжал в моем сердце, – на нем не было серебра, это просто красивая железка, ничего страшного…
– Пусти, мне очень больно, – хрипло бормотала я, непослушными пальцами касаясь рук Константина. Параллельно я чувствовала, как на руках появляются царапины от соприкосновения с кинжалом, но никак не могла остановиться.
Вся боль, пронзившая меня в первые мгновения, постепенно сходила на нет, оставляя после себя выжженную пустыню холода. Моё тело постепенно немело, сковывалось, скручивалось, лишь пальцы, эти вялые, тонкие линии пытались сопротивляться, вырваться из этой бесконечности.
– Ты чувствуешь это, София? Чувствуешь холод, моя малышка? – сквозь снежную призму долетал до меня голос вампира, – борись с ним, покори его, в твоей душе царит только пламя, бушующее, как только что проснувшийся вулкан! Ты молодой вампир, моя дорогая, кинжал в твоем сердце лишь щепка. Он не должен сломить тебя.
– Отпусти, – мысли неповоротливо скользили в моей голове, растягиваясь, каждое слово превращалось в бессмысленный, труднопроизносимый набор букв. Я почувствовала, что холод не так ужи плох, он легкий, чистый, волшебный.
– Придется тебе помочь, – расстроенно пробормотал вампир и резко повернул рукоять.
От новой боли моё тело выгнулось, а в голове словно взорвались тысячи звезд, но с моих губ сорвался лишь тихий, слабый стон.
– Борись, черт возьми! – рассерженно крикнул вампиры, доставая из меня кинжал и вновь вонзая его в моё тело, – ты не слабачка, ты вампир! Ты сильная, давай же, просыпайся, ничтожество!
Его слова не задели меня, моё сознание было слишком далеко от реальности, чтобы я могла это понять. Но тот костер, кометой пролетевший над безжизненной пустыней холода, начал расти, и тело стало подниматься с земли.
– Вот…– довольно прошептал вампир, – вот моя девочка, моя маленькая малышка! Правильно, вставай, поднимайся с этой стылой земли!
Слабыми пальцами я оттолкнула вампира от себя и осторожно наклонилась вперед. Неожиданно моё горло сильно сдавило, и я резко закашлялась, чувствуя, как от этого кинжал больно царапает мне кости изнутри. Во рту появился привкус крови, и я сплюнула на землю кровавую слюну с черными комочками. Она пульсировала, мягко светилась.
– Что это такое? – с трудом произнесла я первые слова после своей смерти. Никто не выживет после попадания кинжала в сердце. Никто не сможет говорит с такой раной. Смерть мгновенна… и я умерла.
– Ты никогда не задумывалась, почему у вампира светятся глаза? Молчи-молчи! Я не собираюсь требовать от тебя слишком многого. Глаза у вампира светятся из-за нашего с тобой паразита. Всё просто – так устроено его тело, и когда он не получает длительное время крови – пульсация увеличивается. Как ты уже знаешь, сам паразит очень и очень маленький, поэтому не удивительно, что он обитает и в наших глазах тоже. После обращения цвет глаз у вампира не меняется, только глубина и яркость, последнее именно из-за паразита. В сытом состоянии он продолжает пульсировать, просто не так сильно, – немного помолчав, вампир продолжил, – нам всегда было сложно научиться контролировать свет наших глаз. Сама об этом знаешь. Ведь на самом деле мы просто заставляем маленьких паразитов покинуть наши глаза. Всего лишь контроль над телом, недоступный пониманию смертных. Не вытаскивай кинжал! – резко прикрикнул на меня вампир, увидев, что я делаю, – урок ещё не окончен. Ты же не хочешь узнать о чудесах регенерации… скажем глаз?
– Нет, – испуганно ответила я, отдергивая руки от рукоятки, – мне плохо…
– Так ты становишься сильнее, – немного равнодушно ответил вампир и отвернулся.
Он хотел продемонстрировать мне своё доверие, из-за чего я недовольно скривилась и осторожно дотронулась до кинжала. Очень хотелось его вытащить. Моё тело ещё не успело оправиться после воздействия серебра, я до сих пор чувствовала маленькие уколы под кожей по всему телу. Они не стали слабее, но на фоне более сильной боли затерялись, вплоть до того момента, как я о них подумала. Этот зуд особенно сильно чувствовался на сгибе рук и ног, а также в области шеи, между пальцев, в паху, и вокруг глаз. Чисто машинально я стала чесать руки, стараясь унять действие яда, но не преуспела.
– Не чеши, не поможет, – услышав мои действия, прокомментировал их вампир, – серебро само выйдет вместе с мочой. Тебе просто нужно поесть и подождать немного.
– Но мне плохо! – воскликнула я, – у меня в сердце торчит нож! А в крови серебро! Ты слышишь меня, мне очень плохо!
– Привыкай к этому чувству, – рассмеялся вампир и обернулся, – кинжал будет в твоем теле до окончания урока. Только после этого я разрешу тебе его вытащить и поесть.
– Так чему такому особенному ты собираешься меня учить, что ради этого я должна истекать кровью с ножом в своем теле? – ядовито прошипела я, поднимаясь на ноги.
– А ты разве истекаешь кровью? – мягко спросил Константин и кивком головы указал на мою грудь.
В замешательстве я опустила глаза и приложила руку к ране. Разумеется, она сразу испачкалась в крови, но когда я бережно раздвинула края майки, то удивленно воскликнула. Рана осталась на месте, было бы странно, если бы её не было. Но её края уже затягивались коричневой коркой. И кровь из-под неё не текла.
– Стоп-стоп-стоп, – глухо шептали мои губы, пока я в прострации смотрела на себя, – так не бывает, нет-нет-нет. Просто не бывает. Человек не может говорить с такой раной на теле. Человек не может дышать с пробитой грудной клеткой. Человек не может жить без сердца. Не может, не может, не может.
Моя голова отлетела в сторону от сильного удара ладони по щеке. Такой удар сравним с ожогом, и я инстинктивно приложила руку к щеке.
– За что? – воскликнула я, уставившись на создателя.
– Не сходи с ума, дорогая. Безумный вампир – мертвый вампир. Мне не нужна твоя смерть, – холодно проговорил он, пристально изучая моё лицо. – А теперь скажи мне, София, чего ты ещё ожидала? Чего ты хотела? Тебе столько раз говорили, что ты больше не человек, почему ты не слушала? Почему мне потребовалось резать тебя, бить, давать серебро, чтобы ты хоть что-то стала понимать? Просишь рациональности? Марш в институт изучать биологию и добро пожаловать в команду Маркуса. Они больше ста лет бьются над тем, кто же мы такие. Каких-то успехов они конечно добились, но не много. Почему вампир живет без сердца? Он не живет – в данный момент твоё тело бешено регенерируется, используя подкожный жир, забирая энергию у мышц. Вампир, который был сильно ранен и долгое время не питался… ты смотрела старые фильмы про нас? Вот так мы выглядим, когда нет пищи. Сейчас вокруг ножа вырастает новое сердце, которое будет резаться при каждом биении, при каждом твоём шаге. Рана от кинжала скоро зарастёт, если ты не будешь двигаться. Когда это происходит любое твоё движение – боль. Если сейчас будешь двигаться – будет боль. Инородный объект в теле. Некоторые законы на нас действуют, – вампир сжал губы в тонкую линию и отошел от меня, затем продолжил говорить, – а вот если ты будешь носить кинжал в теле месяцами, то со временем, вокруг него, как внутри, так и снаружи образуется неизвестный по составу слой, схожий с кожей. Тогда при движении боли не будет, как и при биении. А спустя год плюс минус пару месяцев, рукоять упадет на землю – этот слой уничтожит лезвие. Ты слышишь меня, София? Понимаешь ли ты, что я тебе говорю?
