– Стоп-стоп-стоп, – глухо шептали мои губы, пока я в прострации смотрела на себя, – так не бывает, нет-нет-нет. Просто не бывает. Человек не может говорить с такой раной на теле. Человек не может дышать с пробитой грудной клеткой. Человек не может жить без сердца. Не может, не может, не может.
Моя голова отлетела в сторону от сильного удара ладони по щеке. Такой удар сравним с ожогом, и я инстинктивно приложила руку к щеке.
– За что? – воскликнула я, уставившись на создателя.
– Не сходи с ума, дорогая. Безумный вампир – мертвый вампир. Мне не нужна твоя смерть, – холодно проговорил он, пристально изучая моё лицо. – А теперь скажи мне, София, чего ты ещё ожидала? Чего ты хотела? Тебе столько раз говорили, что ты больше не человек, почему ты не слушала? Почему мне потребовалось резать тебя, бить, давать серебро, чтобы ты хоть что-то стала понимать? Просишь рациональности? Марш в институт изучать биологию и добро пожаловать в команду Маркуса. Они больше ста лет бьются над тем, кто же мы такие. Каких-то успехов они конечно добились, но не много. Почему вампир живет без сердца? Он не живет – в данный момент твоё тело бешено регенерируется, используя подкожный жир, забирая энергию у мышц. Вампир, который был сильно ранен и долгое время не питался… ты смотрела старые фильмы про нас? Вот так мы выглядим, когда нет пищи. Сейчас вокруг ножа вырастает новое сердце, которое будет резаться при каждом биении, при каждом твоём шаге. Рана от кинжала скоро зарастёт, если ты не будешь двигаться. Когда это происходит любое твоё движение – боль. Если сейчас будешь двигаться – будет боль. Инородный объект в теле. Некоторые законы на нас действуют, – вампир сжал губы в тонкую линию и отошел от меня, затем продолжил говорить, – а вот если ты будешь носить кинжал в теле месяцами, то со временем, вокруг него, как внутри, так и снаружи образуется неизвестный по составу слой, схожий с кожей. Тогда при движении боли не будет, как и при биении. А спустя год плюс минус пару месяцев, рукоять упадет на землю – этот слой уничтожит лезвие. Ты слышишь меня, София? Понимаешь ли ты, что я тебе говорю?
– Я не хочу этого, – хрипло пробормотала я, – и никогда не захотела бы. Быть монстром? Не человеком? Изгоем… эта регенерация, эти способности, эта жизнь… так не должно быть, это противоестественно. Ненормально. Такое ощущение, будто бы вся моя нынешняя жизнь – фальшивка, мираж, иллюзия. Я так не могу, – и я резко выдернула кинжал из груди и отбросила его в сторону, – не злись, пожалуйста! – пробормотала я, видя, как сузились глаза вампира, – я не собираюсь кончать жизнь самоубийством, не собираюсь медленно умирать заживо. Я буду пытать жить, улыбаться, изучать что-то новое… но в тот день, когда ты дал мне свою кровь – ты убил меня. И теперь продолжаешь убивать меня вновь и вновь.
– София, я не смогу убедить тебя в обратном, – вампир никак не отреагировал на мои действия, полностью сосредоточившись на том, что я говорю. – Я лишь пытаюсь заставить тебя думать. Анализировать жизнь. И последнее – я хочу, чтобы ты хотя бы на миг отринула человека внутри себя и увидела вампира. Не противоестественное существо, а цельный вид, шагающий сквозь человеческие века навстречу будущему. Вот, что я прошу тебя сделать – увидеть нас такими, какими мы есть. И пойми – люди не венец природы, каким бы самомнением они не обладали, они всего лишь один из разумных видов на планете, вот и всё. Самое смешное, что вся сила человека в том, что они очень быстро размножаются, вот и всё.
– Не надо об этом говорить, – недовольно прервала его я и протестующе подняла указательный палец, – вероятно, когда ты также посмотрел на происходящее с другой стороны, но потом забыл вернуться назад. И теперь судишь с высоты высокомерия вампиров, а не людей. Но неужели ты думаешь, что именно вы венец эволюции?
– Не вы, а мы. И нет, я так не думаю, – покачал головой вампир, подбирая с земли кинжал и подходя к ящику, – эх, София, будь у нас побольше времени, мы бы смогли прийти к согласию, но пока, всё, что мы имеем – пустые разговоры, не приводящие ни к чему хорошему. Хотя я рад, ты оказалась достаточно сильной, чтобы отстаивать свои убеждения, это заслуживает похвалы, – на мгновение он обернулся ко мне лицом и улыбнулся, – но с другой стороны, как было бы проще, если бы ты была чуть слабее, чем сейчас. Спящая кукла, следовало ожидать, что с тобой будет не так просто.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла я, подходя к вампиру, – спящие куклы как-то отличаются от других вампиров? Кстати, спасибо, что напомнил, я хотела у тебя кое-что спросить.
– О чем?
– Зачем вы создаете спящих кукол? Прости, но те доводы, которые я слышала раньше, выглядят не убедительно. Если вы не хотите таскать рядом с собой человеческого ребенка и ждать пока он созреет – оставьте его в безопасном месте и вернитесь, когда он вырастет. Если всё это проделать со спящей куклой, то по сути эффект будет тот же, правда вы к тому же не будете знать, станет ли он вампиром или нет. Наша кровь не даст ребенку шанса выжить после аварии, не спасет от лап насильников и убийц, а даже наоборот – создаст лишние проблемы. Например, касательно обращения – как можно предсказать, где это произойдет? А быть уверенным в том, что рядом никого не будет? Два недели – процесс длиться две недели! Вероятность быть обнаруженным за это время невероятно высока! Смысл, где смысл? Ведь если делать из человека спящую куклу ради способностей, то какая горечь появиться у вампира, если превращение не произойдет? Ответь, пожалуйста, на мои вопросы!
– Ты опять смотришь не под тем углом, дорогая. И ты просто пока ещё не видела других молодых вампиров, Даниэль не в счет – он был ещё человеком и спящей куклой. А теперь слушай, вот ответы на твои вопросы: Первое, молодой вампир сразу после обращения неуправляем. Он одержим жаждой крови и плотских удовольствий. Наслаждения… они живут ради этого! Лишь спустя годы они начинают чувствовать скуку и усталость. Так они становятся вампирами – до этого момента они были теми самыми монстрами, о которых ты думаешь. Одержимые жаждой. Причина – слишком мало времени паразит провел в организме, он ещё не успел адаптироваться, поэтому стремиться взять всё по максимуму. Отличие спящей куклы – паразит очень долго развивался в твоем теле. Он был готов к обращению, и после него не стал одержимым. Спящая кукла очень быстро адаптируется к своему новому состоянию. Вспомни, сколько всего у тебя было откатов? Два? Три? Будет ещё один в течение года, а потом всё, и в тоже время у обычного вампира откатов бывает штук десять, а то и двадцать. Чувствуешь разницу? Дальше больше, психология спящей куклы быстро подстраивается под новую реальность. Твое поведение, скорее исключение, другие спящие куклы быстро принимают новую философию жизни и разделяют её всем сердцем. Каждый из вас ждал этого всю жизнь, вернее с того момента, как вы выпили кровь вампира. Это мучительное ожидание изменений, эта тяжесть человеческого бытия. Вы чувствуете себя лишними, начинаете ненавидеть людей – становитесь отшельниками, мизантропами, одиночками. Вас поглощают идеи массовых убийств, расстрелов, геноцида. Разве ты никогда не чувствовала этого? Внутреннего презрения к людям?
