Она слушала молча, как священник выслушивает исповедь, без отпущения грехов, без обвинений. Да ему и не нужно было ни того, ни другого: его благословляло само ее присутствие и тонко понимающее молчание. В конце он рассказал ей о своем отце, о загадочном, страшном перерождении, которое произошло этим днем около гробниц. В какой-то момент он сознал, что ее рука находится в его руке, маленькая и хрупкая, как скорлупа или кусочек фарфора: часть чего-то, что он знал когда-то давно и потерял.
— А при чем здесь мальчик? — спросил Кристофер. — Тот, которого искал Замятин.
— Его зовут Дорже Самдап Ринпоче, — ответила она. — Он родился в деревне, которая находится на западе, далеко отсюда, у священного озера Маносаровар. Это было чуть более десяти лет назад. Когда он был еще очень маленьким, к озеру пришли монахи из Монголии. Они увидели знаки, свидетельствующие, что он является новым воплощением Майдари Будды.
Должно быть, это было где-то в 1912 году, подумал Кристофер. Теперь он знал, что нашли у озера Маносаровар Майский и Скрипник и что пытался отыскать Замятин.
— Сначала монахи хотели забрать Самдапа с собой в Монголию, в священный город Урга. Но им отсоветовали. На троне в Урге все еще сидит Кхутукхту: если бы он узнал о существовании мальчика, он распорядился бы убить его, чтобы не дать занять свой трон.
— Кхутукхту? — Кристофер никогда раньше о таком не слышал.
— Так монголы называют воплощение. Самдап — настоящий Кхутукхту Урги. Джебцан Дамба Кхутукхту. Настоящий правитель Монголии.
— Я не понимаю. Как могут существовать два Кхутукхту одновременно? Как может один заменить другого, пока тот еще жив.
— Их не двое, — пояснила она. — Они — воплощение одного и того же духа. Они живут в разных телах, вот и все. Но восьмое тело перестало быть подходящей оболочкой. Майдари Будда предпочел воплотиться в другом теле, прежде чем восьмое будет уничтожено. Это очень просто.
— Да, но я не понимаю, зачем Замятину терять так много времени, чтобы отыскать мальчика. Почему он не отправился прямиком в Монголию и не попытался оказать влияние на Кхутукхту?
Чиндамани покачала головой.
— У Кхутукхту, обитающего в Урге, нет власти. Я не понимаю этих вещей, но слышала, как об этом говорили настоятель и другие. Они говорили, что в то же время, когда Самдап появился на свет, в Китае произошло большое восстание, и император потерпел поражение. Это так?
Кристофер кивнул. В 1911 году манчжурская династия была сброшена с трона, и в Китае образовалась республика.
— Когда это случилось, — продолжила Чиндамани, — Кхутукхту поднял в Урге восстание против китайцев, которые уже несколько веков правили Монголией. Его объявили правителем, и китайцы ушли из страны. Поначалу его защищала другая страна, находящаяся на севере. Говорят, это страна чужеземцев, но я этого не знаю.
— Россия, — сказал Кристофер. — Царь хотел иметь влияние на Востоке. Продолжай.
— Кхутукхту правил с их помощью несколько лет. А затем короля чужеземцев свергли, как и китайского императора. Это правда?
— Да, — ответил он. — Это правда.
— Когда это произошло, китайцы вернулись в Монголию. Они заставили Кхутукхту подписать бумаги, в которых он отказывался от власти. Они заперли его в его собственном дворце. Сейчас он старый, слепой человек. И люди больше не верят в него. Замятин хочет взять Самдапа в Ургу и посадить его на трон вместо нынешнего Кхутукхту.
— Ты сказала, что нынешний Кхутукхту больше не является подходящей оболочкой. Что люди больше не верят в него. Что ты имела в виду?
Ей явно не хотелось говорить об этом, она была смущена.
— Я знаю только то, что рассказала мне Сонам, — ответила она. — Нынешний Кхутукхту родился пятьдесят лет назад в деревне неподалеку от Лхасы. С ранних лет он демонстрировал все признаки того, что не подходит для этой роли: было определенное... напряжение межу человеком и духом, который он воплощал. Иногда такое случается. Словно перевоплощение прошло как-то не так.
Она замолчала, а затем продолжала рассказ.
— Кхутукхту начал пить. Он женился, причем не один раз, а дважды. Его вторая жена — потаскушка: она приглашает в свою юрту молодых мужчин, послушников, которым не следовало бы принимать ее приглашение. Но он еще хуже. Он спит и с женщинами, и с мужчинами. Несколько лам выступили против него пару лет назад. Они заявляли, что он порочит веру, роняет свое звание. Он приказал казнить их. Больше никто не осмеливался выступать против него.
Она неуверенно посмотрела на Кристофера, не зная, как он воспримет услышанное.
— Я шокировала тебя? — спросила она. — Ты думаешь, что такое невозможно?
Он покачал головой.
— Я не знаю, что считается невозможным в твоем мире, — ответил он. — Я не вижу ничего странного в том, что мужчина хочет выпить или провести время с женщиной. Мужчина остается мужчиной, какой бы дух в нем ни жил.
Она почувствовала в его словах невысказанный намек — женщина тоже остается женщиной, чтобы в ней ни жило.
— Такие вещи иногда случаются, — сказала она. — Так было с шестым Далай Ламой. Пятый умер, когда все еще велись работы по строительству его дворца в Лхасе — Поталы. Десять лет его регент скрывал его смерть от людей, говоря, что Далай Лама медитирует в уединении. Когда наконец был найден шестой, им оказался мальчик тринадцати лет. Он успел пожить в обычном мире. Он знал, что такое запах цветов. Он знал, что такое вожделение. Его привезли в Лхасу и заперли в Потале. Он возненавидел это темное, мрачное место. Он хотел жить под солнцем среди обычных людей — а его заставили обитать в темноте, и единственным его окружением были боги и священнослужители.
Он услышал в ее голосе симпатию. Она выражал свои собственные тайные желания и мысли.
— Позднее, когда он стал достаточно взрослым для того, чтобы контролировать свои собственные дела, он начал по ночам выбираться в город, замаскировавшись под обычного человека. Он ходил по тавернам и находил женщин, с которыми спал. А когда ночь кончалась, он в темноте незаметно прокрадывался обратно, на верхний этаж Поталы. Он жил такой жизнью много лет. А потом пришли китайцы. Они оккупировали восточный Тибет. Они патрулировали дорогу на Лхасу. И они убили Далай Ламу.
Она замолчала.
— Разве люди не сомневались в том, что он действительно воплощение?
Она покачала головой.
— Нет, — ответила она. — В этом никто никогда не сомневался. Он был мягким. Не таким, как Кхутукхту из Урги. Люди говорили, что у него два тела — настоящее и призрачное. Они говорили, что настоящее тело всегда находилось в Потале, а призрачное ходило по тавернам, испытывая их веру. Он писал стихи. Любовные песни. Но его поэзия была наполнена грустью. Как запах духов от умирающего человека.
