— Ну, давай говори.
И Алекса, переборов смущение и нерешительность, начал свой рассказ:
— За неделю до нашего бегства, — парень кивнул в бок насупившегося Василия, — к нам в дом приехал один человек. Он побывал у бабки Ульяны, а уходя, поговорил со мной. Угостил сигаретой. Мне он понравился. Через день он снова был у нас. На этот раз я был в «ударе» — мне хотелось выпить, и я попросил у него на бутылку. Незнакомец не отказал мне, даже дал больше, чем я ожидал. И пообещал, что подкинет мне деньжат, если я унесу из дому одну важную Книгу. Я согласился — деньги-то были обещаны хорошие, мне надолго бы хватило. Тем более, Книга принадлежала Василию, которого, если говорить правду, я побаивался, ненавидел и был не прочь насолить. Первым делом я выяснил, где находится Книга. Обнаружил это случайно. Я знал, что он ею редко пользуется. Заговоры и отговоры он знал наизусть, а Книгу во время сеансов использовал только как атрибут магической силы. Поэтому я просто выдрал нутро Книги и под выдуманным предлогом выманил Василия из дома, чтобы подменить обложку. Я понимал, что исчезновение Книги он сразу же обнаружит, поэтому и вложил в корочки «куклу» — толстый травник из бабушкиной библиотеки. Получилось неплохо — ни весом, ни видом она не отличалась от настоящей Книги.
Ну, щенок! Так меня подставить! Я тебе этого не прощу… — рванулся Василий к Алексе. Но Малевич его остановил приемом захвата.
Так меня подставить… — продолжал стонать скрученный Василий.
Ты сказал — «куклу»? Откуда в твоем лексиконе такое словечко? — заинтересованно повернул голову Малевич. — Не от того ли знакомого? И когда ты собирался передать Книгу покупателю?
Встреча должна была состояться утром следующего дня, — проигнорировал первую часть вопроса рассказчик, — то есть спустя полсуток после нашего побега.
Не совсем понятно… — процедил Малевич.
Что тут не понятного? Ведь тогда я не думал никуда убегать из дому.
Ну, а почему же ты не продал Книгу, а пошел с Василием? — спросил на этот раз Валентин Валентинович.
Ответ прост: когда все произошло, я был пьян. Василий сунул мне в руки что-то завернутое в плащ, сказал: «Иди». И мы пошли. О Книге я догадался только на Черном болоте, когда мы на лодке плыли к ламурам.
Да уж! История так история. А кто ж все-таки был покупателем Книги? — допытывался Малевич.
Если я скажу, вы разочаруетесь в человеке, которого все неплохо знаете, — после продолжительного молчания выдавил из себя Алекса.
Все напряженно и с подозрением посмотрели друг на друга.
Этот «кто-то» среди нас? — хриплым голосом спросил Сергей.
Алекса отрицательно покачал головой, что вызвало у всех вздох облегчения.
— Этим покупателем был Олег, — промолвил Алекса.
— Я так и знал! — хлопнул ладонями по коленям Малевич.
— Олег?! Не может быть! — воскликнул удивленный Валентин Валентинович. — Он порядочный человек. Не зря ведь его морвы выбрали своим посвященным.
— Олег, к вашему сведению, порядочный аферист и находится сейчас в розыске! — перебил целителя Малевич.
— Какое же преступление он совершил? — спросил целитель.
Их у него вагон и маленькая тележка.
— Например?
— Например? Он, прикидываясь проверяющим, ходил по детским садам, проверяя качество питания детей. Находил при этом какие-то нарушения и требовал за это взятки. Или, сговорившись с подельщиком, резал обычные силикатные блоки, обмазывал их маслом. Складывал все это в ящики и продавал оптом на территории сопредельного государства, как обычное масло.
— Да… Аферист! — усмехнулся Стас, думая, что это неплохой материал для его газеты.
— Да еще какой! — продолжил Малевич. — Через пару дней к жертве аферы, которая уже поняла, что ее «кинули», подходили покупатели (подельники Олега) и, поторговавшись, покупали у незадачливого купца масло. А тот и рад был продать, но покупатели тут же, при нем, «проверяют» товар, обвиняют его в мошенничестве и требуют откупных, угрожая обратиться в милицию. Торговец из двух зол выбирает, как он считает, меньшее и выплачивает проходимцам деньги, прогорев, таким образом, дважды.
— А почему ты не арестовал Олега и не вернул его сюда? — спросил, насупившись, Сергей.
— Я тоже выбирал. — усмешкой ответил Малевич. — И из двух зол, — при этом следователь кивнул в сторону Василия, — выбрал большее.
— Ладно. — перебила бабка Ульяна Малевича. — Главное, Книга на месте. — А затем, глянув строго на Алексу, сказала:
— Спасибо! А теперь, Валентин, и Стас принесите в дом дров.
— Хорошо. — Ответили мужчины и вышли за порог.
Василий беспокойно зашевелился:
— Баба Ульяна не делай этого…
Знахарка повернулась к Малевичу:
— Сынок, выведи этого в соседнюю комнату.
— Нет проблем. — следователь дернул за руку Василия. — Пошли.
Тот попытался сопротивляться и тогда Малевич схватил его за шиворот и вытолкал за порог кухни.
На улице было темно и душно.
— В такое время года, а такая духота стоит. Явно к дождю. — тихо сказал Валентин Валентинович. — А если бы это было летом, то можно было бы с уверенностью добавить, что и к грозе.
— А затем бабке Ульяне в такую жару печь топить? — задумчиво спросил Стас.
— А ты что, не понял?
Парень пожал плечами. Целитель усмехнулся в темноту.
— Дрова предназначаются для Книги.
— Так значит она, решилась?!
— Да…
Скоро в печи ярко горел огонь, а бабка Ульяна все подкидывала и подкидывала поленья. За окном блеснула молния, ударил гром. Знахарка перекрестилась и взяла книгу. На мгновение задержала руку, и, переборов сомнения бросила книгу в огонь. Пламя лизнуло первые страницы, а по ним начало перебираться к остальным. А за окном стонал ветер. Еще раз ударил мощный разряд молнии. А затем еще и еще. Будто кто-то стрелял, стараясь попасть в мишень. А затем был удар, от которого затрясся весь дом. Огненная стрела попала в трубу и расколола ее. Трещина побежала сверху вниз к печи. Вырвался огонь и как резвый щенок бросился гулять на втором этаже. Мужчины быстрее пришли в себя после удара молнии и раскатов грома, учуяв гарь и дым, и слыша треск пожара, они бросились к лестнице.
— Постойте! Не надо… — остановила их бабка Ульяна.
— Почему? — удивился Малевич.
— Потом объясню. Уходите. Там во дворе стоят ваши машины.
— А вы?
— Я тоже с вами. Идите, — сказала бабка Ульяна, махнув рукой в сторону двери. Ее гости по одному торопливо выходили из дома. А старая женщина смотрела, как догорают в печи последние страницы Книги. А рядом с ней сидел Тимур и тоже смотрел на огонь.
