— Снова здравствуйте, Инна Кирилловна. Я — Точилин Александр Сергеевич, следователь по расследованию особо тяжких преступлений областной прокуратуры в звании майора юстиции. Будем разговаривать.
Инна пристально смотрела на него.
— В чем меня обвиняют?
Голос ее прозвучал так громко и резко, что все, включая Павла, посмотрели на нее.
Павел уже получил подпись. Ему следовало уйти. Но он застыл у стены с документом в руках, странно глядя на Инну.
— Ни в чем, — вздохнул Точилин. — Пока ни в чем.
Он задумался.
— Расскажите нам еще раз, как все было.
Инна вздохнула.
С того самого момента, когда они с дядей ссорились у машины, и появился незнакомец в черном плаще, все пошло кувырком. Эти два дня Инна прожила в аду.
Она приехала к Илье на квартиру, где, как всегда, творился настоящий бедлам.
Девушка остановилась на пороге, усиленно улыбаясь. Никто не обращал на нее внимания. Впервые в жизни голову Инны посетила мысль, что друзьям нет до нее никакого дела. Умри она сейчас — вечеринка продолжится.
Илья поймал ее взгляд. Он сидел во главе стола. Рядом, пунцовая от вина и счастья, Вероника в голубом топике и джинсах с низким поясом. Правую руку Илья просунул под мышкой, сжимая ее грудь.
Инна с болью следила, как Илья наклоняется к Нике. Шепчет на ушко. Та смотрит на Инну с торжеством.
Илья убрал руку с ее груди. Встал из-за стола. С возгласом: «А вот и наша Инна!»
— Легка на помине! — крикнул кто-то.
— Вспомнишь говно, вот и оно! — процедила Вероника.
Илья поцеловал ее.
— Как доехала? Нормально?
— Да.
Илья усадил ее за стол под грохот металла — Pantera, или что-то в этом роде — и все было как всегда.
Инна сидела молча, почти не притрагиваясь к спиртному. Только высаживала сигарету за сигаретой. У нее еле хватало сил сидеть прямо, вставлять реплики, выдавливать смех. Она чувствовала себя актрисой, которой дали чужую роль.
Она заперлась в ванной. Оперлась руками на раковину. Посмотрела в зеркало.
За спиной стоял Он. Черный плащ с капюшоном без тела. Поднимает ладонь с длинными тонкими пальцами. Приветливо, издевательски машет.
Инна вскрикнула. Обернулась. Никого.
Она осела на пол вдоль стены. Спрятала лицо в ладонях.
Выплеснув боль и отчаяние в слезах, встала, привела себя в порядок.
Илья стоял в коридоре, скрестив на груди руки.
— Колись. Что с тобой?
— Ничего. Все в порядке.
— По-твоему, я дебил?
Инна молчала.
— В чем дело?
— Ни в чем, — она выдавила улыбку.
— Тогда встряхнись и не порть мне праздник. Сидишь с кислой рожей. Смотреть тошно.
— Хорошо, — Инна кивнула. — Прости.
Они вернулись в безумие залы. Но девушка не могла избавиться от ощущения, что все смотрят на нее с подозрением.
А потом — звонок в дверь.
Инна вздрогнула. Со страхом посмотрела в сторону двери. Илья, Вероника, Болт, Мигунов сразу смолкли. Кто-то бросился открывать и вернулся с мертвым лицом.
В зал вошли менты. Быстров с отвращением огляделся.
— Нам нужна Инна Нестерова. Кто знает, где она?
— Это я, — Инна сжалась. — Что вам?
— Ваш дядя найден в лесу. Он убит.
Инна дернулась, словно осужденный на электрическом стуле. Неестественно округлила глаза.
— Что? — ахнула она. — Как? Где? Господи…
Она всю жизнь будет стыдиться своей неубедительной актерской игры в тот миг. Даже Болт и Мигунов не поверили. А уж их-то никто не назовет ценителями искусства.
— Вы должны ехать с нами.
Инна подчинилась. Она покидала квартиру, ощущая промеж лопаток прожигающий взгляд Ильи. Девушка знала — после допроса в отделении ее ждет еще один, домашний. И неизвестно, что хуже.
Она объяснила милиции все как есть. Ей не поверили (что неудивительно). Взяли мужика с камерой, поехали на место. Инна все показала. Где стояла она, дядя, как подошел убийца, как убил дядю. Конечно, многое она опустила — например, странные слова Господина Убийцы. Когда все закончилось, приливом нахлынуло облегчение.
На следующий день встретилась с Ильей. Тот наказал ее за то, что засветилась у ментов. Очень серьезно наказал. Так, что Инна два дня не вставала с дивана. И ходила с кровью. Она смотрела на кофейного цвета мочу в унитазе, и думала: «Вот он, цвет моей любви» И хохотала.
А теперь приехал этот следователь с жесткими глазами, опять начинай все сначала.
Точилин допросил ее второй раз. Инна все рассказала, чувствуя на себе взгляд странного мужчины в сером плаще, который молча стоял у стены. Возможно, помощник Точилина. А может, тайный свидетель, которого Точилин приберег на десерт. Который видел, видел, ВИДЕЛ.
Боже, да что видел-то?
«То, что Я убила дядю, Я, Я, Я!»
Об этом она, конечно, умолчала.
Следак, похоже, не верил ни единому слову. Он постоянно перебивал: «Вы уверены? Так все и было? Как странно!»
— Нет, я не уверена! — сказала Инна. — Долго вы будете меня мучить? Я все рассказала что знаю. Не один раз! Вам нравиться надо мной издеваться? Он убил дядю и ушел. Он вернется за мной, понимаете? Я боюсь, боюсь!
Она зарыдала. Точилин хмыкнул. Быстров подал стакан воды.
— Успокойтесь. Здесь вы в безопасности.
Точилин встал, прошелся по комнате.
— Еще парочка вопросиков, Инна Кирилловна. Вы в состоянии отвечать?
— Спрашивайте, — Инна хлюпнула носом. — Все что угодно.
Точилин пожевал губами.
— Баринов Валерий Георгиевич — это имя вам что-нибудь говорит?
— Говорит. Баринов — друг и деловой партнер дяди. Он живет через два дома от нас. Часто бывал у нас дома. Девочкой я сидела у него на коленях.
— Что вам известно об отношениях между Нестеровым и Бариновым? Дядя когда-нибудь говорил с вами о делах?
— Никогда. Мне всегда было до лампочки, чем дядя занимается. Отношения у них были нормальные.
Точилин сел на край стола.
— Инна, знаете, почему дядя никогда не говорил с вами о бизнесе?
— И знать не хочу!
— Он не хотел подставлять вас под удар. Ваш дядя — и Баринов — занимались черт знает чем. Торговля оружием, наркотики, детская проституция. И многое другое.
Он выжидающе уставился на Инну. Она отвела взгляд.
— Я не хочу, чтобы вы бросались бездоказательными обвинениями в адрес нашей семьи. У дяди нимб над головой не светился. Его дело. Каждый крутится как может.
Точилин нахмурился. Подошел к окну, выглянул на улицу.
— Инна, вы не понимаете, в какой опасности находитесь. Вы стали свидетелем убийства. Этого мудака послали очень нехорошие люди. Люди эти не знают, говорил с вами дядя насчет бизнеса, или нет. Они не уверены. А такие люди очень не любят неясности. Рисковать они не станут.
