— Вернуться и рассказать.
— Ты сможешь сделать это?
— Да. Если они не поймают и не убьют меня.
— Ты пойдешь один, Том. Все время на запад. Ты сможешь найти запад?
— Там, где садится солнце.
— Да. И если кто-нибудь спросит, что ты там делаешь, ты ответишь следующее: они выгнали тебя из Свободной Зоны…
— Выгнали меня. Выгнали Тома.
— … потому, что ты слабоумный.
— Они выгнали Тома, потому что Том слабоумный.
— … и потому что ты мог завести женщину, а у женщины могли появиться дети-идиоты.
— Дети-идиоты, такие как Том.
У Стью подвело желудок. Голова стала как чугунная. Ему казалось, будто он пылает в невыносимой горячке.
— А теперь повтори, что ты скажешь, если кто-нибудь спросит тебя, что ты делаешь на Западе.
— Они выгнали Тома потому, что он слабоумный. Да. Они боялись, что я могу иметь женщину так, как вы делаете это в постели. И она забеременеет еще одним идиотом.
— Правильно, Том. Это…
— Выгнали меня, — печально повторил Том. — Выгнали Тома из его красивого дома, вышвырнули его прочь.
Стью провел дрожащей рукой по глазам. Посмотрел на Ника. Тот, казалось, раздваивался у него на глазах, а затем вообще утратил очертания.
— Ник, не знаю, смогу ли я закончить, — беспомощно произнес он.
Ник взглянул на Ральфа. Ральф, бледнее бумаги, только покачал головой.
— Заканчивай, — неожиданно произнес Том. — Не оставляй меня здесь в темноте.
Сделав над собой усилие, Стью продолжил:
— Том, ты знаешь, как выглядит полная Луна?
— Да… большая и круглая.
— Не пол-луны или не почти полная луна.
— Да, — согласился Том.
— Когда ты увидишь такую большую круглую луну, то вернешься на восток. Обратно к нам. Обратно в свой Дом, Том.
— Да, когда я увижу ее, я вернусь назад, — подтвердил Том. — Я вернусь домой.
— И когда ты станешь возвращаться домой, то будешь идти ночью, а днем спать.
— Ночью идти, а днем спать.
— Правильно. И тебя никто не должен заметить, сделай для этого все возможное.
— Хорошо.
— Но, Том, кто-нибудь может и увидеть тебя.
— Да, кто-нибудь может.
— Если тебя увидит один человек, Том, убей его.
— Убить его, — с сомнением в голосе повторил Том.
— А если их будет больше, беги.
— Бежать, — с большей уверенностью произнес Том.
— Но постарайся пройти незамеченным. Ты можешь повторить все это?
— Да. Возвращаться, когда луна будет полной. Не пол-луны и даже не большая ее часть. Ночью идти, спать днем. Никто не должен увидеть меня. Если меня заметит один человек, то его нужно убить. Если их будет больше — бежать. Но попытаться пройти незамеченным.
— Очень хорошо. Я хочу, чтобы через пару секунд ты проснулся. Согласен?
— Согласен.
— Когда я спрошу о слоне, ты проснешься, да? — Да.
Стью со вздохом откинулся назад.
— Слава Богу, что все закончилось.
Ник согласно кивнул.
— Ты знал, что такое может случиться, Ник?
Ник покачал головой.
— Откуда ему известны все эти вещи? — пробормотал Стью.
Ник жестом попросил свой блокнот. Стью быстро передал ему книжечку — у него так вспотели ладони, что листок с записями Ника промок почти насквозь. Ник что-то написал и передал листок Ральфу. Ральф прочитал, медленно шевеля губами, а затем передал записку Стью: «Во все времена считалось, что безумные и сумасшедшие обладают пророческим даром. Я не думаю, что он сообщил нечто, что может иметь для нас практическое значение, но он перепугал меня до смерти. Магия, сказал он. Как можно бороться с магией?»
— Это не укладывается у меня в голове, — пробормотал Ральф. — Рассказанное им о матушке Абигайль. Я даже не хочу думать об этом. Разбуди его, Стью, и давайте побыстрее уйдем отсюда. — Ральф чуть не плакал.
Стью снова наклонился вперед:
— Том? Ты хочешь увидеть слона?
Том моментально открыл глаза и огляделся по сторонам.
— Я же говорил вам, что это не поможет, — сказал он. — Нет. Том вовсе не хочет спать днем.
Ник передал листок Стью, тот взглянул на него, а затем обратился к Тому:
— Ник доволен тобой, Том, ты все сделал хорошо.
— Я? Я что, снова стоял на голове?
Ощутив укол совести, Ник подумал: «Нет, Том, на этот раз ты проделал более опасный и серьезный трюк».
— Нет, — ответил Стью. — Том, мы пришли просить тебя о помощи.
— Меня? О помощи? Конечно! Я люблю помогать!
— Это опасно, Том. Мы хотим, чтобы ты отправился на запад, а затем вернулся и рассказал обо всем, что увидишь там.
— Хорошо, конечно, — без малейшего колебания ответил Том, но Стью показалось, что он уловил мимолетную тень, скользнувшую по лицу Тома… и секундное замешательство в его голубых, бесхитростных глазах. — Когда?
Стью с нежностью потрепал Тома по шее и подумал: «Какого черта я здесь делаю? Как можно принимать такие решения, не будучи матушкой Абигайль и не имея прямой связи с раем?»
— Теперь уже очень скоро, — мягко ответил он. — Очень скоро.
Когда Стью вернулся домой, Франни готовила ужин.
— Заходил Гарольд, — сообщила она, — я пригласила его поужинать с нами, но он отказался.
— Ох!
Она внимательно посмотрела на него:
— Стюарт Редмен, какая собака укусила тебя?
— Собака по имени Том Каллен. — И Стью рассказал ей обо всем.
Они сели ужинать.
— Что все это значит? — спросила Франни. Она была бледна и совсем ничего не ела.
— Я сам ничего не понимаю, — ответил Стью. — Это нечто типа… типа ясновидения. Я не вижу причин отрицать тот факт, что Том Каллен может прорицать под воздействием гипноза, только не после всех тех снов, которые и привели нас сюда. Если они не были определенным типом ясновидения, тогда я не знаю, чем же они были.
— Но это было так давно… по крайней мере, для меня.
— Да, и для меня тоже, — согласился Стью и поймал себя на том, что тоже перестал есть.
— Послушай, Стью… я знаю, мы договорились не обсуждать дела Комитета на досуге, если на то не будет особых причин. Ты сказал, что мы все время только и делаем, что спорим. Возможно, ты прав. Я ведь и словом не обмолвилась насчет твоего назначения начальником полиции после двадцать пятого, ведь так?
Стью улыбнулся:
— Так, Франни.
— Но я просто обязана спросить, до сих пор ли ты считаешь засылку Тома Каллена на запад отличной, мыслью. После всего, что произошло сегодня днем.
— Не знаю, — ответил Стью. Он отодвинул тарелку. Еда осталась почти нетронутой. Он встал, подошел к буфету, достал пачку сигарет. Стью свел свою норму к трем-четырем сигаретам в день. Он закурил, выпустив сизое колечко дыма. — Преимущество заключается в том, что легенда Тома проста и вполне правдоподобна. Мы выгнали его, потому что он ненормальный. Никто не сможет опровергнуть этого. И если он благополучно вернется назад, мы снова загипнотизируем его — он впадает в транс мгновенно, — и он расскажет нам все, что увидел, и важное, и второстепенное. Вполне возможно, что он окажется наблюдательнее остальных. В этом я не сомневаюсь.
