Ник передал записку Ральфу.
— Том, Ник хочет узнать, не против ли ты, чтобы тебя снова загипнотизировали? Как делал это Стэн. Но теперь это не игра, это очень важно. Ник говорит, что потом он все объяснит.
— Давайте, — ответил Том. — Ты-и-и-и… стано-о-о-вишься… оче-е-ень… сон-н-ным… это?
— Да, именно так, — подтвердил Ральф.
— Вы хотите, чтобы я снова смотрел на часы? Я не возражаю. Знаете, особенно когда они качаются. Оче-е-е-нь… сон-н-н-ым… — Том с сомнением взглянул на них. — Только вот я совсем не хочу спать. Клянусь, нет. Вчера я рано лег. Том Каллен всегда ложится спать рано, потому что нет телевизора, который можно было бы смотреть.
Стью вкрадчиво произнес:
— Том, ты хотел бы увидеть слона?
Глаза Тома немедленно закрылись. Голова расслабленно упала на грудь. Дыхание замедлилось, стало глубоким и спокойным. Стью с огромным удивлением наблюдал за происходящим. Ник сообщил ему кодовую фразу, но Стью не был уверен, что она сработает. И уж никак он не ожидал, что все произойдет настолько быстро.
— Все равно что засунуть голову курицы под крыло, — удивленно пробормотал Ральф.
Ник вручил Стью «конспект» предстоящего сеанса. Стью внимательно посмотрел на Ника. Ник выдержал его взгляд и кивком дал понять, чтобы он продолжал дальше.
— Том, ты меня слышишь? — спросил Стью.
— Да, я тебя слышу, — ответил Том, и от тона его голоса у Стью мороз пошел по коже.
Это не был привычный голос Тома. — Стью не мог дать ему конкретное определение. Это напомнило ему то, что случилось, когда восемнадцатилетний Стью заканчивал школу. Они находились в мужской раздевалке, все парни, с которыми он вместе учился в школе с… с самого первого класса. И всего на какое-то мгновение он увидел, насколько сильно изменились их лица за это время. Тогда у него мороз пробежал по коже, сейчас произошло то же самое. Лица, на которые он смотрел, больше не были лицами друзей… но они еще и не стали лицами мужчин. Это были лица преддверия, выхваченные в промежутке между двумя вполне определенными состояниями человеческой жизни. Этот голос, доносившийся из страны теней подсознания Тома Каллена, напоминал те лица, он был тусклым и неопределенным. Стью подумал, что этот голос как бы доносится из потустороннего мира.
— Меня зовут Стью Редмен, Том.
— Да. Стью Редмен.
— Ник тоже здесь.
— Да. Ник здесь.
— И Ральф Брентнер здесь.
— Да. Ральф тоже здесь.
— Мы твои друзья.
— Я знаю.
— Мы хотим, чтобы ты кое-что сделал, Том. Для Зоны. Это опасно.
— Опасно…
Озабоченность, словно тень облачка, медленно плывущая по летнему пшеничному полю, появилась на лице Тома.
— Мне нужно бояться? Мне нужно… — Вздохнув, он замолчал.
Стью взволнованно посмотрел на Ника. Ник показал: «Да».
— Это он, — сказал Том и тяжело вздохнул. Как будто ноябрьский ветер завыл в оголенных ветвях старого дуба. Стью снова внутренне содрогнулся. Ральф побледнел.
— Кто, Том? — осторожно спросил Стью.
— Флегг. Его зовут Ренделл Флегг. Темный человек. Вы хотите, чтобы я… — И снова этот тяжелый, мучительный вздох.
— Откуда ты знаешь его, Том? — Этого не было в заранее заготовленных вопросах.
— Сны… я видел его лицо во сне.
«Я видел его лицо во сне». Но никто из них не видел его лица. Оно всегда было скрыто.
— Ты видел его?
— Да…
— Как он выглядит, Том?
Том очень долго молчал. Стью уже решил, что тот не станет отвечать, и приготовился снова перейти к «сценарию», когда Том произнес:
— Он выглядит, как обыкновенный прохожий. Но когда он усмехается, птицы падают замертво с телеграфных проводов. Когда он по-особенному смотрит на вас, то кровь стынет в жилах. Трава желтеет и засыхает там, куда он сплевывает. Он всегда вне пределов круга. Для него не существует времени. Он не знает самого себя. У него тысячи дьявольских имен. Однажды Иисус загнал его в стадо свиней. Имя ему Легион. Он боится нас. Потому что мы внутри круга. Он владеет магией. Он может повелевать волками и жить среди ворон. Он повелитель пустоты. Но он боится нас. Он боится… внутреннего. — Том замолчал.
Трое мужчин переглянулись, бледные, как могильные изваяния. Ральф конвульсивно мял свою шляпу. Ник прикрыл рукой глаза. У Стью пересохло в горле.
«Имя ему Легион. Он повелитель пустоты».
— Ты можешь рассказать о нем что-нибудь еще? — тихо спросил Стью.
— Только то, что я его тоже боюсь. Но я сделаю то, что вы хотите. Но Том… так боится. — И снова томительный вздох.
— Том, — неожиданно произнес Ральф. — Ты не знаешь, матушка Абигайль… она еще жива? — Лицо Ральфа застыло, как у человека, в отчаянии поставившего все на карту.
— Она жива.
Ральф со вздохом облегчения откинулся на спинку стула.
— Но она еще не примирилась с Господом, — добавил Том.
— Не примирилась с Господом? Почему, Томми?
— Она в пустыне. Господь повелел ей пребывать в пустыне, она не испытывает ужаса, охватывающего в полдень или обволакивающего в полночь… ее не может укусить ни змея, ни пчела… но она еще не примирилась с Господом. Это не рука Моисея, высекающая воду из камня. И не рука Абигайль отправила восвояси ласок с пустыми желудками. Ее можно только пожалеть. Она поймет, но поймет слишком поздно. Наступит смерть. Его смерть. Она умрет не по ту сторону реки. Она…
— Остановите его, — простонал Ральф. — Неужели вы не можете остановить его?
— Том, — позвал Стью.
— Да.
— Ты тот же самый Том, которого Ник встретил в Оклахоме? Ты тот же самый Том, которого мы знаем, когда ты не спишь?
— Да, но я больше, чем тот Том.
— Я не понимаю.
Он слегка пошевелился, спящее лицо его было спокойным.
— Я Том Господа.
Взволнованный до предела, Стью чуть не выронил записи Ника.
— Ты говоришь, что сделаешь то, чего мы хотим.
— Да.
— Но, видишь ли… как тебе кажется, ты вернешься?
— Видеть или говорить, все это зависит не от меня. Куда я должен отправиться?
— На запад, Том.
Том застонал. От этого стона волосы у Стью встали дыбом. На что мы посылаем его? Он, Стью, может быть, понимает это. Возможно, именно Стью и сам побывал там, но только происходило это в Вермонте, в лабиринтах коридоров, где отражалось преследующее его эхо. И настигающее его.
— На запад, — повторил Том. — Да, на запад.
— Мы посылаем тебя смотреть, Том. Смотреть и видеть. А потом вернуться.
— Вернуться и рассказать.
