какой социальной безопасности (не говоря уж о социальной успешности) можно говорить с такими вводными? Именно это родителей и беспокоит: а как жизнь-то у него сложится?
Опасения оправданны! Такой ребенок не только сам для себя представляет проблему, но и для окружающих, он «разбалтывает» весь класс, треплет нервы учителям, с детства выбиваясь из стандартов социальной приемлемости и нормальности.
А еще для таких детей характерна резкая смена настроений – от маниакальной фазы до депрессивной. То он угрюмо сидит, уставясь в пространство, то будто бес в него вселился – носится словно электровеник.
Начинающие родители должны с самого раннего возраста внимательно отслеживать признаки этого синдрома – беспричинное беспокойство, волны плохого настроения, депрессии, агрессивность. Если ребенок боится ездить в лифте. Если у него проблемы с русским языком и вообще плохие оценки. Если есть склонность к побегам из дома. Если его укачивает в машине… А если ваш ребенок еще совсем крохотный, вы должны встревожиться, когда младенец часто срыгивает, а также если у него наблюдается кислый запах изо рта. Всё перечисленное – грозные предвестники СДВГ.
Как уже было сказано, сей диагноз выдумали в США, именно оттуда к нам пришла эта обрусевшая на нашей почве аббревиатура – СДВГ. Родители западного устаканенного общества, где ценится встроенность в успешные ряды и порицаются антисоциальные выбросы, были встревожены подобным поведением отпрысков и поставили перед медициной задачу устранить подобное поведение.
Медицина эту задачу решила. Раньше она решала похожие задачи лоботомией, а теперь – с помощью биохимической поведенческой «кастрации», если можно так выразиться. И это типично для современной медицины, привыкшей ориентироваться не на физиологию, а на химию. Вместо того чтобы найти физиологические корни болезни, современная медицина срывает симптоматические вершки. Красят прямо по ржавчине.
Причем интересно, что с годами задача коррекции поведения становилась всё более и более актуальной, – к великой радости фармацевтических компаний частотность диагноза росла как на дрожжах: если в 1978 году в США на 1000 детей находили одного такого ребенка, то сегодня таким синдромом припечатывают 10 % детей. Рост – в сто раз!
Что мне, как врачу, бросается в глаза во всей этой истории?
Начнем с самого диагноза, то есть названия болезни – СДВГ. Синдром!.. Но что такое синдром? Синдром на языке медицины означает просто набор симптомов – характерный для болезни комплекс симптомов называют словом «синдром». Но ведь сами симптомы – это не болезнь, это лишь ее проявления! А тут вдруг симптомы болезни назвали болезнью!
У вас температура поднялась? О, да у вас температурная болезнь!..
У вас болит и покраснело? О, да у вас болезнь боли и покраснения!..
У вас повышенное давление? О, да у вас болезнь повышенного давления!..
Вас тошнит и рвет? Боже, да у вас болезнь тошноты и рвоты!..
Ну хорошо, дорогие коллеги, вы отметили набор симптомов – ребенок гиперактивен, не может сосредоточиться, невнимателен, патологически неусидчив. А почему? Что вызывает эти симптомы? В чем причина болезни?
Нет ответа. Молчит медицина, отделываясь аббревиатурным мычанием.
Возникает резонный вопрос: если нет ответа о причинах болезни, что же вы лечите? От чего прописываете препараты?
А препараты прописывают от поведения. Глушат или разгоняют психику пациентов нейролептиками, психотропами, психостимуляторами, транквилизаторами. В нашем случае стали «лечить» детей с СДВГ, прописывая им психостимуляторы, которые действуют через дофаминовые и серотониновые рецепторы. Самый известный из них мы уже упоминали – риталин. Его побочные эффекты – конвульсии, эпилептические припадки, интенсивные галлюцинации, внутричерепные кровоизлияния, разрушение кровеносных сосудов и повреждение головного мозга.
Когда у ребенка депрессивная фаза, этот препарат действует вроде бы неплохо, искусственно взбадривая. Но поскольку назначают его на постоянной основе, а препарат в маниакальной фазе приводит к гипервозбуждению, приходится назначать еще и антипсихотические препараты (печально известные нейролептики).
Подобные химические издевательства над психикой к хорошему не приводят: из-за расшатывания серотонино-дофаминового механизма дети в конце концов сваливаются в хроническую депрессию. После чего им прописывают антидепрессанты.
Чтобы вы понимали масштабы катастрофы, скажу, что в США за последние двадцать лет назначение нейролептиков подскочило в 5 раз, и риталин стали назначать детям с двух лет.
Если вы возразите, что подобный беспредел творится в бездуховной Америке, а вот у нас-то на родине препарат запрещен, то мой ответ будет состоять из двух частей.
Первое. У нас происходит по сути то же самое, только с другими названиями препаратов. Ко мне приводят детей, начиная с трех (!) лет, которым поставили СДВГ, и я отмечаю, что они уже сидят на тех или иных «колесах». Врач ведь не может ничего не прописать! Ничего не прописал – значит, не помог! В связи с этим я позволю себе процитировать один абзац из своей предыдущей книги «Медицина здоровья против медицины болезней: как избавиться от гипертонии, диабета и атеросклероза»:
«…Объем научной информации идет огромный, наши специалисты его читают и, естественно, идут в ногу со временем! Нужно понимать, как вообще работает система. Вот получил ты диплом, стал психотерапевтом или психиатром, тебе надо расти дальше. Тебе нужны цитирования по индексу Хирша. Для этого необходимо начитывать англоязычные источники и на них ссылаться в статьях. А когда ты много литературы через себя пропускаешь, волей-неволей начинаешь прочитанное применять, ведь так убедительно написано – статистика, доказательная медицина, вот это вот всё… Но информацию из этих медицинских журналов я бы даже научной не назвал, потому что наука – это познание причин и следствий, а там – чисто статистическое описание воздействия на поведение разных препаратов».
Вся система сейчас устроена так, что врач не может не ориентироваться на продукцию Большой Фармы, поскольку больше ему ориентироваться практически не на что.
Ну, попринимает ребенок эту химию, на первое время поможет, его поведение вроде бы улучшится. Но это всего лишь кажимость, потому что причины не устранены, и болезнь продолжит раскачивать поведенческие и настроенческие качели ребенка.
Цепочка такая: сначала ребенка приводят к неврологу, который прописывает сосудистые препараты, потому как невролог ничего больше прописать и не может. А при данном синдроме сосудистые препараты приводят только к ухудшению болезни (почему так происходит, будет объяснено чуть ниже).
Дальше маленький пациент попадает к психиатру или эпилептологу. Почему к эпилептологу? Потому что в крайней форме СДВГ может проявляться в виде припадков, напоминающих эпилептические. Эпилептолог на электроэнцефалограмме, конечно, не обнаружит очага эпилептической активности, но что-то же ему поставить надо! И он поставит эпилептиформный синдром. И, разумеется, назначит препараты – такие же, как при эпилепсии, он же эпилептолог!
Если же СДВГ сопровождается не припадками, а преимущественно состояниями глубокой погруженности, ребенку могут поставить аутистический синдром. Тоже радости мало… Пропишут
