препараты, которые назначают при аутизме и которые, разумеется, аутизм не лечат.
Такие дети – с ложной эпилепсией и ложным аутизмом – ко мне довольно часто попадают. И повторюсь, они сызмальства уже на «колесах».
Второе. Сейчас международные фармацевтические гиганты, которым нужно осваивать новые рынки, тихой сапой, постепенно-постепенно проталкивают через наши бюрократические рогатки и препоны сильные и пока еще запрещенные у нас препараты. Поначалу для облегчения страданий больных в хосписах. Нужно уходящим больным в терминальной стадии облегчать страдания? Безусловно! Кто спорить будет? Но потом через эту дырочку в плотине с помощью заказных статей в медицинских журналах поток постепенно плотину запретов размоет, и я не удивлюсь, если через пяток-другой лет ситуация с риталином и прочими сильнодействующими препаратами Большой Фармы у нас в стране станет столь же катастрофической, как сейчас в США, где с этой проблемой уже давно столкнулись: десятки тысяч американцев ежегодно умирают от передозировки сильнодействующих препаратов.
Применительно к нашему примеру с синдромом дефицита внимания и гиперактивности можно отметить еще и такой печальный момент: так как в современном мире дети употребляют углеводы в огромных количествах, у них возникает так называемая кросс-зависимость (перекрестная предзависимость) от анальгетиков опиоидного ряда, поскольку если человек с детства ест много сахара, его дофаминовые рецепторы становятся менее чувствительными и ему постоянно требуется очередная доза сахарозы, чтобы «ширнуться». И если такой ребенок попадает в больницу по поводу какой-то проблемы, требующей введения обезболивающего, и ему назначат даже легкий болеутоляющий опиоидный препарат, этот юный пациент с гораздо большей вероятностью в будущем станет наркоманом, потому как в его физиологии уже всё к этому готово.
В тех же Штатах столкнулись с настоящей риталиновой наркоманией, когда дети ищут и находят эти таблетки, чтобы подстегнуться…
Так в чем же причина СДВГ?
Она проста и незамысловата – тканевая гипоксия. Точнее, кислородное голодание мозга, вызванное недопоставками туда кислорода. Почему же происходит недопоставка, и в чем она может выражаться?
Некоторые внешние выражения этой гипоксии ствола головного мозга я уже отмечал выше – человеку хочется выйти на открытое пространство, продышаться, помчаться, активно двигаться. Отсюда – клаустрофобия, боязнь лифтов и других замкнутых пространств, укачивание в машине (вестибулярному аппарату просто не хватает мощности для отработки всех поступающих сигналов).
Когда ко мне приводят такого ребенка, я уже знаю, что я у него найду – скрытые небольшие подвывихи и спазмы коротких мышц шеи. Эти подвывихи и спазмы в совокупности, немного передавливая просвет сосудов, частично перекрывают кровоток в позвоночных артериях, которые снабжают ствол головного мозга кислородом и питательными веществами.
После восстановления кровотока, то есть «ремонта шеи», СДВГ постепенно исчезает, и препараты, на которых сидит маленький пациент – подарки от неврологов и эпилептологов, – приходится отменять, то есть постепенно снимать клиента с «колес».
Сразу дам совет тем родителям, которым поставили эпилептиформное состояние, не найдя на ЭЭГ признаков эпилепсии, как отличить настоящую эпилепсию от ложной: если ребенок теряет сознание, но пена изо рта не идет, скорее всего, это не эпилепсия, а крайняя форма СДВГ.
Может возникнуть вопрос: каков механизм возникновения аномального поведения при легкой пережатости позвоночных артерий? Это ведь и в самом деле для непривычного уха странно – разве могут чисто остеохондрозные явления в шее повлиять на поведение, на психику? И откуда взяться остеохондрозным явлениям в столь юном возрасте?.. Ну, откуда им взяться у детей и младенцев, мы увидим позже. А пока – о механизме…
Итак, если в результате смещения позвонка кровоток в позвоночных артериях чуть пережат, крови поступает в ствол головного мозга меньше нормы. Ствол головного мозга работает в состоянии кислородного дефицита, а сердце продолжает качать в штатном режиме. Куда же девается лишняя кровь? По обходным путям, то есть через сонные артерии, она поступает в кору головного мозга, активизируя ее переизбытком кислорода. Как там у Ломоносова? Если в одном месте что-то убыло, в другом прибыло… Вот вам причина перевозбуждения коры и буйного неконтролируемого поведения. Отсюда же и носовые кровотечения – это аварийный сброс избытка жидкости, прокачанного по нештатным линиям.
При этом ствол мозга, отвечающий за всю телесную автоматику и пребывающий в дефицитном состоянии, не тянет, его «процессор» без нужного «вольтажа» задыхается. Но ведь именно в этом отделе обрабатывается информация, поступающая от всех телесных датчиков. Соответственно, обработка затормаживается и ребенок живет в режиме дефицита внимания, в дефиците самоконтроля. Таким образом, имеем в коре перевозбуждение, а «внизу» – торможение. Человека бросает то в маниакальную фазу, то в депрессивную.
И чем больше разбаланс между «верхом» и «низом», тем сильнее его проявления – вплоть до потерь сознания в фазе депрессии и абсолютного буйства в фазе активности. В пределе это грозит шизофреническими проявлениями. Они в данном случае будут являться следствиями токсического психоза, то есть результатом отравления коры мозга кислородом.
В одной из книг я рассказывал, что первым моим пациентом, которого я избавил от носовых кровотечений и укачивания в транспорте, был мой сын. Как только я починил ему шею, прекратилось и первое, и второе…
Многие наверняка обратили внимание на кислый запах изо рта ребенка, который, по мнению автора, также может быть предвестником СДВГ. Это тоже требует пояснения.
Отчего поутру у ребенка возникает кислый запах изо рта? Из-за того, что ночью, когда человек в горизонтальном положении, облегчается выброс кислого содержимого желудка в пищевод. Отсюда запах рвоты изо рта и раздражение слизистой пищевода кислотой. Это явление называется рефлюкс. И происходит оно потому, что диафрагмальный сфинктер, расположенный между желудком и пищеводом, не замыкается полностью.
Отчего же возникает гипотонус диафрагмального сфинктера?
А оттого, что в шее есть смещение в районе третьего, пятого и седьмого позвонков, откуда вниз спускаются диафрагмальные нервы, управляющие в том числе и диафрагмальным сфинктером. Пережатие нерва – это недостаточность управления. Плохо проходит импульс, сфинктер не в тонусе, и привет… Ребенок мучается, не спит ночами, кашляет из-за постоянного химического ожога и раздражения в горле. А самое главное – ведь это начинают «лечить», представляете! Традиционно сажают на «колеса» – прописывают препараты, блокирующие производство соляной кислоты, хотя ее-то как раз вырабатывается в норме, то есть вместо того, чтобы починить одно, портят второе! Результат: детям этими токсинами, которые угнетают клеточные популяции желудка, просто выводят из строя пищеварительную систему.
А порой доходит и до операции, вскрывают, режут, вместо того чтобы поправить шею и наладить управление сфинктером. Проблема неврологическая, а попадают такие дети не по адресу – к гастроэнтерологам, которые, не понимая причин сбоя, начинают увлеченно лечить человека – вредительски, но с большим энтузиазмом.
Наконец, ответим на последний вопрос: почему именно из США
