Шатле. Он хочет поднять свой коэффициент до 45 %… я считаю, это безумие.
Гренель. Вы ему об этом сказали?
Шатле. Вы шутите, он ведь протеже Монпарнаса.
Гренель. Как бы то ни было, совершенно необходимо поговорить об этом в пятницу. Я страшно разочарована, мне казалось, что он хорошо делает свое дело.
Шатле. Не следовало передавать финансы в руки специалиста по вооружению. Глупость какая!
Гренель. Хай-Теку удалось обогнать конкурентов и выйти на рынок Боингов, исключительно благодаря его сообщению о контактных блоках. Отличный был доклад, очень по делу.
Шатле. Не будем преувеличивать.
Гренель. Нет, нет, уверяю вас, о нем много тогда говорили, и в результате это повлияло на всю систему подключения корпусов распределителя летательных аппаратов.
Шатле. Если уж не то пошло, доклад-то был не его. Думаю, что работала целая команда, и весьма компетентная. И в этой команде вполне мог оказаться некий знаток.
Гренель. Вполне возможно, но авторство принадлежит ему.
Шатле. Пусть так. Послушайте, я повторяю, Одеон мне очень нравится, возможно, он силен в инженерном деле, но в финансах он уж точно ничего не смыслит!
Гренель. Вы говорили на эту тему с Данфером, что он сказал?
Шатле. Нет, с ним я ни о чем таком не говорил, предпочитаю составить для себя собственное мнение.
Гренель. Стало быть, продолжение следует…
Шатле. Продолжение последует…
Четверг, вечер, 19 часов.
Журналистка. Не скажите ли, где найти Бернара Одеона?
Данфер. Одеон сегодня на работу не приходил.
Журналистка. Я отменила встречу в редакции, чтобы увидеться с вашим коллегой.
Данфер. Глубоко вам сочувствую.
Журналистка. Директор по связям должен был меня предупредить! Я теряю время попусту, это глупо.
Данфер. В этом доме информация не всегда циркулирует с должной скоростью.
Журналистка. У меня полно встреч, я не могу себе позволить тратить время впустую! Вы уверены, что его сегодня не будет?
Данфер. Уверен совершенно. Весь день он провел в кабинете у Смита Андерсена, там имел встречу с Берси по поводу аудита в его отделе. Меня удивляет, что директор по связям вам об этом не сказал.
Журналистка. Черт!
Данфер. Во всяком случае, мне кажется, что сейчас не самый лучший момент, чтобы брать интервью у бедняги Бернара: у него слишком много проблем в его финансовом отделе.
Журналистка. Это Берси назначил аудит в его отделе?
Данфер. Знаете, если уж Берси потребовал для него аудита, значит у него действительно проблемы. Аудит никогда не проводится там, где хорошо делают свою работу.
Журналистка. Само собой. Какая досада, я рассчитывала пригласить его на передачу Жан-Мари Пале-Рояля. Было бы интересно иметь на площадке представителя финансов вместе с представителем маркетинга.
Данфер. Прекрасно понимаю. Я и сам в моем отделе контрактов постоянно имею дело с цифрами и могу вообразить, насколько интересно телезрителям получить финансовые ориентиры, по крайней мере, так я думаю. Говорю вам об этом потому, что в самом конце цепочки — в отделе контрактов — я имею представление о бухгалтерии одновременно и глобальное, и детализированное. Если пожелаете со мной встретиться, я из отдела контрактов, вот моя визитка.
Журналистка. Благодарю.
Данфер. До скорого.
Одеон сталкивается с выходящей Журналисткой.
Данфер. А, дорогой мой Одеон, вы еще не уехали?
Одеон. Кто была эта женщина, с которой я столкнулся в дверях? Случайно не журналистка?
Данфер. Право, не знаю, она искала Гренель.
Одеон. Пиарщик предупредил, что в конце дня у меня встреча, поэтому я поднялся! Встреча с тележурналисткой, которая подбирает людей для Жан-Мари Пале-Рояля, вы в курсе?
Данфер. Ни сном, ни духом.
Одеон. Это очень важная передача. Вы представляете, какая была бы для меня удача в ней поучаствовать!
Данфер. Лично я не стал бы ввязываться в такие мероприятия. Не хотелось бы скомпрометировать себя участием в подобного рода передаче. Ведь Жан- Мари Пале-Рояль чрезвычайно тенденциозен.
Одеон. Вы полагаете, следует держаться от него подальше?
Данфер. Я вообще предпочитаю политикой не заниматься. Так надежней.
Одеон. Вы правы, я, пожалуй, остерегусь. И, кроме того, мне надо подготовиться к завтрашнему общему собранию. Всегда все одновременно, это тяжело… Только что снова спросил у Шатле, какова ситуация у американцев с инфракрасными датчиками, и снова он мне ответил, что на этот вопрос мне ответит Гренель, но, на сей раз, ответил очень сухо. Он на меня за что-то сердится? За что же, позвольте спросить?
Данфер. Скорее всего, ни за что.
Одеон. У Шатле нет никакого резона сердиться на меня.
Данфер. Да за что бы он мог рассердиться на вас?
Одеон. Хотелось бы верить, что он просто подавлен завтрашним общим собранием, но однако…
Данфер. Про Гренель он вам ничего не говорил?
Одеон. Нет.
Данфер. Надеюсь, что он ее не покусал? Как думаете, покусал или нет?
Одеон. Послушайте, это меня не касается… Кстати, и Гренель ничего не захотела мне сказать по поводу инфракрасных датчиков. Вернула мне дискету об электронной части подряда, не сказав при этом ничего, кроме банальностей насчет сравнительных достоинств австрийских лыжных станций.
Данфер. А, так она катается на лыжах в Австрии?
Одеон. О, знаете, мне это все равно.
Данфер. Да мне тоже, абсолютно. Мне это совершенно безразлично.
Одеон. Я-то ждал от нее вовсе не рассуждений о зимнем спорте в Австрии, а осмысленных соображений о раскладе издержек за комплекты систем привязок по высоте.
Данфер. Конечно, конечно. А где именно в Австрии она катается?
Одеон. Не имею ни малейшего представления и повторяю вам, мне это безразлично.
Данфер. Вы в точности, как я, плевать на это хотели?
Одеон. В высшей степени!
Данфер. Я тоже в высшей степени.
Одеон. Поскольку примерный расчет программного обеспечения готов, теперь мне необходимо знать реально возможный расклад.
Данфер. Конечно, конечно.
Одеон. Что вы об этом думаете?
Данфер. Не знаю, почему, но готов биться об заклад, что это в Швейцарии.
Одеон. Вы думаете, что следует настаивать на инфракрасных датчиках?
Данфер. А вот как раз и Шатле идет. Пять минут назад я его встретил в коридоре, он разглагольствовал насчет женщин.
Одеон. Как, опять? Ладно, я убегаю, нет никакого желания слушать сейчас эти непристойности (Одеон уходит).
Входит Шатле
Шатле. Ну и задавала этот Одеон, видели, как он вылетел?! Я только что подкадрил в лифте журналистку из Радио-Сканнер. Она сказала, что готовит большую телевизионную передачу в прямом эфире. Подозреваю, что речь идет о журналистке Одеона, работающей на Пале-Рояля. Завтра в полдень я с ней обедаю, вроде как контакт первой степени, чтобы разглядеть, насколько она стройненькая. Мультимедийная журналистка, вы представляете себе!? Никак нельзя упустить этот шанс, старичок. Бегу забрать вещички, вы меня подождете? Все они шлюхи!
Холл в Дельта-Эспас, пятница 9 часов утра.
Одеон. Мы первые?
Данфер. Я думаю, что Шатле уже здесь, видел внизу его кадиллак. На этом он еще ни разу не приезжал: в два раза больше, чем другие.
Одеон. Сколько их у него сейчас?
Данфер. Не знаю, он их коллекционирует.
Одеон. О, в конце концов, меня это не касается. Плохо спал. Вчера вечером моя сестра должна была прийти поужинать с нами, но так и не пришла… Поскольку мы с женой оказались в одиночестве, снова завели разговор об этой истории с усыновлением. Мальчик наш уже вырос, а ей снова хочется заниматься ребенком.
Данфер. Вы поэтому плохо спали?
Одеон. О, нет, напротив, бессонница прояснила мне мысли. Есть маленькая девочка, албанка. Я ее еще не видел, но фотография меня взволновала, у нее такие большие глаза. Взгляните-ка.
Данфер Браво!
Одеон. Все будут ее любить.
Данфер. Вне всяких сомнений.
