Аманда. Тридцать четыре… или пять. А Сибилле?
Эллиот. Сказать стыдно. Всего двадцать три.
Аманда. Да. Здорово ты вляпался.
Эллиот. А я твой выбор оценю позже, когда лично увижу нашего милейшего Виктора.
Аманда (поднимаясь). Пожалуйста, прекрати называть его «милейший Виктор». Меня это раздражает.
Эллиот. А я думал, ему идет. Я его так представляю: скучный, честный, страшно положительный, в очках. Милейший Виктор.
Аманда. Я уже сказала: не желаю его обсуждать. И, между прочим, у меня хватает такта, чтобы удержаться от замечаний по поводу Сибиллы.
Эллиот. Но ты сказала, что Норфолк — тоскливый городишко.
Аманда. К ней это не относилось, или может, из-за нее он был еще тоскливее?
Эллиот. Когда ты о ней говоришь, в твоем голосе столько яда!
Аманда. Больше я не скажу о ней ни слова.
Эллиот. Отлично. А я — о Викторе.
Аманда (с достоинством). Буду очень благодарна.
Пауза. Оркестр играет мелодию, звучавшую в самом начале.
Эллиот. У этого оркестра поразительно узкий репертуар.
Аманда (поворачиваясь к нему). Похоже, они ничего другого вообще играть не умеют.
Эллиот. Точно.
Аманда. Банальная мелодия, а вот действует.
Эллиот. Мне жаль, что все так вышло, честное слово. Полжизни бы отдал, чтоб этого избежать.
Аманда. Я знаю. И мне очень жаль. Нам ужасно не повезло.
Эллиот. Ты не волнуйся, завтра я в любом случае уеду.
Аманда. Очень благородно с твоей стороны. (Ставит пустой бокал на стол, вынимает сигарету из своей пачки.)
Эллиот. Надеюсь, у тебя все сложится замечательно, и ты будешь очень счастлива.
Аманда. Спасибо тебе. Я тоже надеюсь, что у тебя все сложится. (Переходит на свою половину террасы.)
Пауза. Эллиот ставит на стол свой бокал, закуривает.
Эллиот. До чего назойливый мотив.
Аманда. Не говори. (Смотрит на него.)
Эллиот. Скажи, только честно, что ты сейчас вспомнила?
Аманда. Зимний каток возле Палас-Отеля, и как все скользили вокруг нас в ярких костюмах, а ты стоял на коленях и завязывал мне шнурки на коньках.
Эллиот. Ну да, а перед этим ты шлепнулась прямо на задницу.
Аманда. А с твоей стороны было свинство так смеяться, я ужасно обиделась.
Эллиот. Бедняжка.
Аманда. А помнишь, как мы утром просыпались, выходили на балкон, и смотрели вниз, на долину…
Пауза.
Эллиот. Голубые тени на белом снегу, невероятная свежесть, чистота, и весь мир как на ладони… Это было прекрасно.
Аманда. Да, надо признать, у нас с тобой было несколько славных моментов.
Эллиот. Несколько! У нас их было множество, просто все хорошее быстро улетучивается из памяти, а плохое остается.
Аманда. Да. Дураки мы были, что все сломали. Какие дураки.
Эллиот. Значит, ты чувствуешь то же, что и я?
Аманда (устало). Ну, конечно же.
Эллиот. И почему все так вышло?
Аманда. Видно, ноша оказалась нам не под силу.
Эллиот. А ведь мы любили друг друга до безумия.
Аманда (отвернувшись). Смешно, правда?
Эллиот (невесело). Куда уж смешнее.
Аманда. Эгоизм, грубость, упрямство, нелепая ревность — они проявились в нас именно потому, что мы так любили друг друга.
Эллиот. А, может, все это и раньше в нас сидело.
Аманда. Нет-нет, это любовь. К черту любовь.
Эллиот. К черту любовь.
Аманда. А теперь мы оба все начинаем заново, с двумя совершенно другими людьми. У каждого из нас новая любовь, да?
Эллиот не отвечает.
Аманда (глядя на него). Ведь так?
Эллиот (глядя на нее). Нет, не так!
Аманда. Эллиот!
Эллиот. Нет у нас обоих никакой новой любви, сама знаешь. Спокойной ночи, Аманда. (Резко повернувшись, идет к своей двери.)
Аманда. Эллиот, это же глупо, подожди. (Переходит на его сторону террасы.)
Эллиот. Я должен пойти и найти Сибиллу.
Аманда. А я должна найти Виктора.
Эллиот (повернувшись к ней, резко). Что же ты не идешь?
Аманда. Не хочу.
Эллиот. Мы ведем себя постыдно.
Аманда. Не уходи. Мне сейчас ужасно плохо. Побудь со мной еще хотя бы минуту. Если ты уйдешь, я с ума сойду. (Подходит к балюстраде.) Не будем больше говорить о нас. Будем говорить о другом, о чем хочешь, только не уходи, дай мне взять себя в руки.
Эллиот. Хорошо.
Мертвая пауза.
Аманда (не глядя на него). Чем ты занимался все это время? Эти последние годы?
Эллиот (не глядя на нее). Много путешествовал. Весь мир объездил, с того времени как мы…
Аманда. Ясно, ясно… Ну и как?
Эллиот. Что — мир? О, мир прекрасен.
Аманда. В Китае, наверное, страшно интересно.
Эллиот. Да, Китай… Большая страна.
Аманда. А как тебе Япония?
Эллиот. Гораздо меньше.
Аманда. И ты пробовал акульи плавники? И входя в дом, снимал обувь? И палочками ел, и все такое?
Эллиот. Ну да, практически все такое.
Аманда. А как Индия? Все эти заклинатели змей, и факиры, и Тадж-Махал!.. Тебе Тадж-Махал понравился?
Эллиот (глядя ей в глаза). Да, это что-то невероятное, какая-то сказка.
Аманда (отвечая на его взгляд). А ты видел его ночью, при лунном свете? Говорят, его нужно видеть при лунном свете.
Эллиот (не сводя с нее глаз). Да, этот лунный свет так обманчив.
Аманда. Скажи, он ведь непохож на то, как его рисуют на коробках печенья? Я этого всегда боялась…
Эллиот (негромко). Милая моя, я так тебя люблю.
Аманда. А священных слонов, ты, конечно, видел? Говорят, они невероятно белые, и невероятно добрые.
Эллиот. Я никого никогда так не любил.
Аманда. Не надо, прошу тебя, Эллиот, не надо.
Эллиот. И ты тоже меня любишь. (Делает шаг к ней.) В этом нет никаких сомнений, правда?
Аманда. Нет, в этом нет никаких сомнений.
Эллиот. Ты сейчас такая красивая, в этом проклятом лунном свете. Эта чистая прохладная кожа, эти сверкающие глаза… Я на тебя смотрю, и с каждой секундой ты становишься все красивее и красивее. Мне все в тебе знакомо. В тебе нет ни единой клеточки, которую я не знал бы, не помнил бы, и не любил.
Аманда. Я счастлива, милый.
Эллиот. И у меня только одно желание, страстное, из глубины души — чтобы ты вернулась ко мне. Слышишь?
Аманда. Не говори больше ничего, или я сейчас буду плакать.
Эллиот с нежностью привлекает ее к себе, и несколько секунд они стоят обнявшись. Наконец, Аманда отстраняется.
Что же теперь будет? Милый, что теперь будет?
Эллиот. Не знаю. Я погиб, вот и все.
Аманда. Нужно что-то придумать, быстро что-то придумать…
Эллиот. Надо бежать.
Аманда. Вместе?
Эллиот. Конечно, вместе!
Аманда. Это невозможно. Невозможно!
Эллиот. Мы должны это сделать!
Аманда. Виктор же с ума сойдет!
Эллиот. Сибилла, наверное, тоже, но выхода нет. Ты представь, что их ждет, если мы тут останемся, изображая любовь к ним, а сами будем сходить с ума друг по другу!
Аманда. Им нужно сказать.
Эллиот. Что?
Аманда. Нужно позвать их и обо всем сказать.
Эллиот. А вот это невозможно. Сама знаешь, невозможно!
Аманда. Но это будет честно.
Эллиот. Честно или нечестно, я и подумать об этом не могу. Как говорить? С чего начать?
Аманда. В такие моменты надо доверять вдохновению.
Эллиот. Да не будет в этот момент никакого вдохновения. Будет самый ужасающий момент, который можно представить.
Аманда. Ну хорошо, что ты предлагаешь? Они могут появиться в любую секунду.
Эллиот. Мы должны выбрать — и немедленно: или мы сейчас вместе уходим, или остаемся с ними, но больше не увидимся, никогда.
