Столы и столики были уставлены колбами, пробирками и чашечками с разноцветным содержимым. Отчетливо пахло медицинским спиртом и эфиром.
За пестрой занавеской, собранной из лоскутков, в дальнем конце комнаты, обнаружилась кровать, заваленная исписанными листами с цифрами и формулами.
— Покарауль его, мы сейчас, — сказал Кот, и я осталась наедине с напуганным мной гением.
Парень слабо зашевелился и открыл глаза. Бедняжка… первое, что он увидел — мое разрисованное лицо.
— Не ешьте меня, — тихо, и крайне вежливо, попросил изобретатель.
— Не люблю физиков, — сказала я. — Предпочитаю крем-брюле.
— Откуда вам известно о физике? — после моих слов парнишка подскочил, как ужаленный. — Вы — призрак погибшего Лан-Фрида!
— Во-первых, я не призрак, — ответила я. — Во-вторых, не знаю кто такой этот Лан-Фрид.
— Как?! — ужаснулся парень. — Вы знаете про физику, но не знаете Лан-Фрида! Уму не постижимо!
Парнишка вскочил с постели, видимо, резко почувствовав себя лучше. Он стал ходить туда-сюда, совершенно не пугаясь моего облика.
— Невероятно… — продолжал бормотать физик-алхимик. — Вы еще, наверняка, согласны с утверждением, что под воздействием дзи-частиц может образоваться кю-поле?
— Нет, — осторожно сказала я и парень с облегчением вздохнул.
— Тогда все нормально. Вы не из этих псевдо-ученых, считающих, будто магия превыше науки!
Я тактично промолчала, решив не объяснять, что просто не знаю, что такое «дзи-поле» и «кю-частицы». Или наоборот…
— Позвольте представиться, — паренек остановился и галантно шаркнул ножкой, приподняв полу белого халата. — Меня зовут Ганс фон эр Хильдэмортуэр Франкский. Для друзей просто Ганс.
— Кира, — представилась я с улыбкой. — Вы здесь живете?
— Да, этот прелестный дом я выиграл в споре с его прежним хозяином, дэ Мюртором, который считал, что кватроэктодия — это растение! Глупый был человек, хоть и благородных кровей. Уважаемое умертвие, хотите чаю?
Я чуть не поперхнулась от подобного обращения, но ответить ничего не успела, потому что вернулся Кот со своим учеником.
Некромант не успел ничего сказать, потому что Ганс, заметив их, осмотрел его с ног до головы и вдруг воскликнул:
— Что вы натворили!
Сперва я не поняла, что происходит, а изобретатель все причитал, что теперь потеряны месяцы работы и смысл жизни. Лишь спустя некоторое время он объяснил, что произошло.
— Зачем вы раздавили моего паука! — сказал Ганс. — Я работал над ним пять долгих месяцев, это был единственный экземпляр… Первый механический паук, способный подчиняться воле своего создателя!
— Кот, как ты мог! — теперь уже возмутилась я.
Рокот удивленно посмотрел на меня, видимо из-за того, что назвала его не по имени. Впрочем, возражать не стал.
— Я думал… думал, это просто обычный паук, под ногу попал… А откуда вы знаете, что я раздавил его?
— Ваши ботинки, — внезапно успокоившись, произнес Ганс. — На них пятно от смазки.
Так и состоялось наше знакомство с немного странным, сумасбродным, но гениальным изобретателем Гансиком.
Оказалось, что он даже не в курсе того, что в его замке должен жить какой-то зловещий «Хозяин». Мы поверили ему, хотя бы потому, что кроме науки этого чудака ничто не интересовало. Даже скептически настроенный Кот в конце концов поверил ему.
Мы рассказали Гансу о том, что происходит в деревне, и он отреагировал неоднозначно. С одной стороны удивился, с другой счел, что в этом нет ничего странного, если в огромном замке прячется этот «хозяин», раз даже такие милые умертвия, как я, до сих пор оставались незамеченными.
Пришлось объяснять изобретателю наш план, и он, наконец, поверил, что я обычный человек. Ну, не совсем человек, но ему это знать не обязательно.
— Уважаемая Кира, — обратился ко мне Ганс, после того как с восторгом выслушал наш провалившийся план. — Не могли бы вы оказать мне одну услугу. Взамен я помогу вам разгадать загадку вашего «хозяина».
— Что за услуга? — я пресекла попытку Кота согласиться за меня, не дослушав.
— Недавно, нынче вечером, я был в городе у своего друга. Мы поспорили, что в замке у меня обитает умертвие. Я рассчитывал закончить его еще вчера, но не успел…
— Подождите, кого закончить? — не поняла я.
— Не кого, а что, — сказал Гансик. — Механическое умертвие. Сегодня ближе к рассвету мой друг придет, чтобы его увидеть, и ничего не найдет. Тогда мне придется признать, что он был прав… Не могли бы вы мне помочь?
Ох, и зачем я на это согласилась? Глупый вопрос — чтобы гениальный Гансик помог Коту и Степану разобраться хоть с частью загадки. А я как всегда отрабатываю…
Заняв свое место, где ожидала «хозяина», притихла. До рассвета остается пара часов, так что, надеюсь, этот его друг поторопиться, иначе рискует увидеть не разукрашенную меня, а настоящего, неподдельного оборотня.
Через некоторое время пребывания в темном ящике, в гробовой тишине послышался вежливый стук в крышку. Уже в пятый раз за эту ночь…
— Да?! — рявкнула я, резко открывая крышку гроба.
Сперва послышался визг, так что можно было бы подумать, что добрый молодец зашел не в свою баню, и напугал красных девиц. Вот только оказалось немного наоборот — визжал краснолицый молодец с веревкой и липкой лентой в руках, напуганный мной — далеко-о не доброй девицей.
— Чур меня! — мужик охнул и перекрестился. — Не ешь меня, тварь богомерзкая, не нужны мне твои сокровища! Ганс! Ганс, убери свое чудище!
А-ха… значит, это и есть обещанный друг? Пугать его сильно мне было не велено, но как тут не испугать, в такой обстановке? Но, может быть, он поймет, что я вовсе не «чудище», если я заговорю.
— Как вы мне все надоели! — обреченно произнесла я. — То некроманты со своими нравоучениями, то ученики тех некромантов с частями мыши, то злые гении! То придурок с изолентой! Чего пришел?
— Я… я-а… — заикаясь, мужчина отступал, и, наконец, припустил так, что только пятки засверкали. Хм… думаю, Ганс выиграл спор.
С чувством выполненного долга, я отправилась в лабораторию, где ждали остальные. Надо же, как переодевание закаляет характер! Раньше, окажись я в таком темном страшном замке одна, пугалась бы каждого силуэта. А теперь мне не страшны даже эти рогатые статуи и темные проемы дверей, за которыми может скрываться все что угодно. Не страшны ни мыши, ни звуки, ни этот темный силуэт со страшными когтями… ой… он что — движется? Мамочка!!!! Чур меня…
— Кира! — сквозь пелену тумана до меня донесся знакомый голос. — Кира, очнись!
— Ату-Кира, что с вами? — второй голос, теперь уже явно принадлежащий Степану, прозвучал где-то рядом.
Сознание неохотно возвращалось — ведь ему так уютно было в мягкой темноте, где нет ни страшных силуэтов, ни назойливых спасителей.
Окончательно я очнулась от резкого запаха незнакомого вещества.
— Очнулась! — обрадовался Кот.
Ганс поставил пузырек из которого давал мне понюхать что-то вроде нашатырки, только в разы ядренее.
— Что с тобой случилось? — спросил некромант.
— Я испугалась, — в памяти всплыл страшный силуэт и странное неровное хриплое дыхание.
— Странно это слышать от «умертвия», — хмыкнул Кот.
— Что это было? — спросил Ганс.
— Не знаю, — честно сказала я. — Что-то темное, невысокое, когтистое и страшное. Силуэт, вроде, человеческий, но вот когти…
— Хозяин? — предположил Рокот.
— Упырь! — уверенно заявил Степан.
— Слуга Хозяина, — неуверенно сказал Ганс.
— Даже не знаю… — сказала я.
— Бэ! — неожиданно громко послышалось где-то неподалеку.
— О, козочка кушать захотела! — спохватился Ганс, и побежал в сторону блеяния.
— У тебя есть козочка? — удивилась я.
Ганс не услышал вопроса, поскольку успел скрыться за шкафам. Мы последовали за ним и с удивлением обнаружили знакомого козла.
— Хулиган! — обрадовался Степан и кинулся к своему питомцу. Питомец лишь бросил на паренька снисходительно-высокомерный взгляд, и принялся жевать сено.
— Зачем вы украли козу? — спросил Кот, не зная, то ли удивляться, то ли сердиться.
— Я не украл! — возмутился Гансик. — Это животное потерялось, я нашел его недалеко от замка.
— Значит, снова оторвался, — сделал вывод Кот.
— Не, я крепко привязал! — сказал Степан.
— Тогда его укал кто-то другой, — предположила я. — А потом пожалел об этом и отпустил.
— Точно! — воскликнул Ганс и достал синий лоскут из ящика стола. — Это было у него на рогах, видно зацепилось, когда он забодал похитителя.
— Молодец, Хулиган! — Степка потрепал козла между ушами.
— Зачем кому-то красть его? Он же даже молока не дает, — удивилась я.
— Ну, гостей грех не обобрать, они же не станут задерживаться, чтобы выяснить кто вор, — сказал некромант. — Лучше вернемся к «хозяину».
