– Я сниму комнату, а ты залезешь через окно. Еду принесу, не переживай.
– Все, я этого старикана из-под земли достану и придушу.
– Его охраняют три тени.
– Да хоть четыре!
– Ты погибнешь ни за что. – Аид хмурится. И снова этот взгляд «только через мой труп».
– Знаешь, я темный эльф и не привык убегать, поджав хвост, если на меня гавкает какая-то шавка, пусть она даже и предводитель стаи таких же дворняжек.
– Успокойся! Ты хотел стать бардом или уголовником? Что ты будешь делать, если стража везде расклеит плакаты с твоим портретом и надписью: «Поймать живым или мертвым за вознаграждение»?
– Ну…
– Нельзя петь в трактирах – пошли, будешь петь у фонтана. Я сниму временное жилье. Или вообще – давай уйдем из этого города.
– Рей против.
Оба смотрим на девочку. Та – смотрит куда-то вверх и, похоже, вообще не следит за разговором.
– Рей!
– Что?
Гр-р-р-р…
– Ты все еще хочешь остаться здесь?
– Да.
Все – приплыли.
Стража выгоняет нас с площади. Говорят: скопление народа может привести к массовым беспорядкам, при этом они так широко улыбаются, что я едва не начинаю устраивать эти самые беспорядки.
В общем, решено: иду бить морду владельцу звездного трактира. Рей прыгает рядом, держась за мою руку и безмятежно улыбаясь. Да, именно. Я научил ее улыбаться. Хотя причиной улыбки почему-то всегда являюсь сам. Аид разворачивает меня обратно, грозит устроить бой насмерть.
Ура! Я нашел работу.
Буду мыть посуду в трактире. Стою на кухне, оглядываюсь по сторонам и понимаю, насколько же я влип. Рей застыла рядом и изучает грязные тарелки. Сую ей в руки очень жирную и липкую тряпку, предлагаю научиться процессу. Ребенок счастлив – с ним возятся.
Рей моет посуду, что-то напевая себе под нос, я – страдаю, сидя в углу на табуретке и стараясь не путаться под ногами у поварят, разносчиц, повара и временами забегающего хозяина трактира. Мне тоскливо и грустно. Выклянчил гитару, начал играть.
Народу вроде бы нравится. Исполнил песню о колбасе.
Рей работает как заведенная. Она изобрела какое-то заклинание: теперь тарелки при соприкосновении с водой начинают вибрировать и сами собой очищаются до зеркального блеска. Рискую попробовать новый способ мытья посуды. Мне – нравится. Предлагаю сделать раковину закрытой, туда налить воду, поместить грязную посуду. Потом запускаем заклинание Рей и – вуаля! Вся посуда вымыта.
Свое изобретение я называю «посудомойка».
Бегу во двор, ищу доски, железки и прочий нужный материал. Свиньи, похрюкивая, с интересом за мной наблюдают. Кони ржут на перевязи. Ну и пусть.
Нахожу мастерскую, где мне делают держатель для тарелок. Он представляет собой много параллельных металлических прутьев, скрепленных воедино. Тарелки устанавливаются между прутьями. Прутья ставятся в ящик.
Опробуем новшество. Новшество дребезжит, дрожит и взрывается. Осколочные ранения – это не шутка. Кто увернулся, тот герой. Но вроде бы я один тут такой шустрый. В результате стоим вместе с Рей на улице, льет дождь. Холодно, грустно. И светлый куда-то запропастился.
Аид нашел нас сидящими на ступенях храма и мокнущими под дождем. Пускать нас в храм священнослужители отказались наотрез.
– Что случилось?
Безразлично пожимаю плечами.
– Ясно. Ну что, пошли?
– Куда?
– Я снял нам жилье.
Чувствую, как в груди загорается теплый огонек надежды, что все наладится.
– Что за жилье?
– Ну… выбирать особенно не приходится. У меня осталось не так уж много денег. Но там сухо, есть крыша, правда, она малость протекает, еще есть камин и небольшая ванна.
– Кровать есть? Желательно не одна.
– Есть пара матрацев, даже без клопов. Таичи пообещала принести еще один. Собственно, за этим ты к ней и пойдешь. Но сначала я покажу, где мы будем жить.
Хмурюсь, продолжаю сидеть на ступенях. Рей устраивается у меня на коленях, кутается в куртку.
– Ладно. Убедил. Так и быть, я пойду.
У эльфа отвисает челюсть от моей наглости. Я счастлив!
Встаю и ободряюще ему улыбаюсь:
– Ну? Чего стоим? Кого ждем?
Я гордо прохожу мимо него, держа за руку Рей, спускаюсь по мокрым ступенькам – чихаю. Однако холодно.
Жилье, которое снял Аид, представляет собой комнату с полуразваленным камином – и все.
– Это что же… мы тут жить будем?! С ума сошел?! С нами ребенок!
– Не нравится, вперед – дверь открыта. Тебя никто не держит, – очень зло бросает мне светлый. И ласково обращается к девочке: – Рей, тебя это не касается, можешь остаться, если хочешь, конечно.
– Но здесь невозможно жить!
– Ты знаешь, где выход.
Аид застегивает куртку и идет к двери, ведущей на улицу.
– Ты куда это собрался? Мы же только пришли.
– За матрацем! К Таичи! – И дверью хлопают так, что сыплется штукатурка.
Ошарашенно смотрю на закрытую дверь – и что это было?
Рей же проходит в глубь комнаты и садится на матрац.
Камин разгорается далеко не с первого и даже не со второго раза. Рей уже начинает чихать от холода, да и сухой одежды у нас нет. К счастью, светлый возвращается не только с матрацем, но и с тремя пледами, которые Таичи временно выделила нам из запасов больницы. А также с кухонной утварью и набором продуктов для супа. Как он это все дотащил один, ума не приложу.
Сидим на матрацах перед камином, ждем, когда будет готов суп. Аид, молодец, сбегал, купил продуктов, и денег теперь нет… это грустно. Суп скоро будет готов, что вселяет надежду.
– Спасибо тебе.
Аид от удивления аж давится сухариком, который как раз пытался сгрызть.
– За что?
– Я наконец-то смогу нормально выспаться, и никто меня не будет тыркать. И вообще, уже надоело вылезать из трактиров через окна, когда начинает светать.
– Да не за что.
– Хотя, конечно, тут небогато.
– Заработай, тогда переедем туда, где получше. Хотя в данной ситуации вряд ли у тебя получится.
– Здесь тепло и…
– Не переживай, завтра начинаются Великие торги. Ворота откроются, и в город войдут купцы. Так что наверняка ты сможешь подработать бардом. Или охранником – на худой конец.
Я кривлюсь:
– Ты не понимаешь. Я не сдамся. А пойти работать охранником – для меня значит сдаться. Ну… я… короче, ты знаешь, что я имею в виду.
– Ага. Ясно. Суп готов, давай тарелку.
Киваю, суечусь, разыскиваю неглубокую металлическую чашку. Ура! Сейчас я наконец-то поем.
– А что насчет нее?
– А что не так? – смотрю на Рей, которая уже приступила к трапезе. – Ты вообще о чем?
– Ты так и не объяснил, почему ее везде за собой таскаешь. И где ты ее нашел?
– На улице.
– Ну да, так я тебе и поверил.
Ой. Горячо. Вдыхаю аромат, довольно улыбаюсь и берусь за ложку. А он неплохо готовит, этого у него не отнимешь.
– Дело твое, но конкретно она наложила на меня оригинальное заклинаньице, если я отойду от девчонки дальше чем на сто метров, у меня остановится сердце. Мило, правда?
Слышится звон посуды. Удивленно смотрю на эльфа, из рук которого падает тарелка.
– Не понял? Это как?
– Да ты не расстраивайся, это мелочи жизни. – И я зачем-то рассказываю ему все, молчу лишь о том, что Рей, по всей видимости, является эльфийской принцессой. Незачем ему это знать. Да и договор у меня – никому не рассказывать.
– Н-да… тебя действительно нельзя оставлять одного.
После этого Аид замолкает до утра и пребывает в глубокой задумчивости. Наевшись и напившись, я ложусь на матрас, накрываюсь пледом и наконец-то засыпаю.
Три часа дня. Лежу, смотрю на грязный потолок и сонно потираю глаза. Нехило я так выспался. Рей чем-то гремит. Аид ушел куда-то. Кажется, он пытался разбудить меня ранее, но потерпел сокрушительное поражение в виде удара пяткой в челюсть. Я спросонья вообще нервный и буйный. Так что от меня отстали.
– Рей! – зову я.
– Что?
– Чем ты там гремишь?
– Полы мою.
Чувствую, как брови ползут на лоб.
– Зачем?
Знаю-знаю, вопрос – на грани идиотизма.
– Я ненавижу грязь, – говорит Рей, подходя ко мне ближе, в руках она держит тряпку.
– Да? – А что мне еще остается сказать?
– Это ведь наш дом?
– Ну… пока платим – да.
– Это наш дом! – хмурится и чуть повышает тон.
Я догадываюсь, что для нее этот вопрос крайне важен.
– Безусловно. Я никому не дам нас отсюда выставить. Если что – нас тут и похоронят.
Девчонка чуть расслабляется. Так что мою иронию явно недопоняли.
– Значит, я могу делать здесь все, что захочу?
– Ну… да. А что ты хочешь?
Она кидает тряпку на пол.
– Я хочу убраться.
– Да, пожалуйста! – закрываю глаза и ложусь обратно… Главное, чтобы меня не напрягали.
Меня напрягают. И не слабо. Я подметаю, драю пол, смахиваю паутину с углов, бегаю к соседям выпрашивать мыло, тряпки, ведра…
Знаете, когда к вам стучат в дверь, вы ее открываете, а на пороге стоит темный эльф с клыкастой улыбкой и просит одолжить соли… короче, мне орали: «Забирай все, что хочешь, только детей не трогай!» Н-да. Интересно, они когда-нибудь поймут, что мы не едим детей?
