– А умыться или причесаться?
Снова отрицательный жест.
– Как хочешь. Пошли.
Мне кивают и берут за руку. Скрипнув зубами, иду вперед. Ладно. Потерплю.
Очередь в трактир, открытие которого должно состояться уже через неделю, поражает даже мое воображение. Это ж надо. Оказывается, быть бардом – не так уж плохо. Вон сколько желающих набралось.
Резные двери из черного дерева распахиваются, и из них вылетает небольшой человечек. Пролетев метра два, он крайне неудачно падает в лужу. Следом за ним вылетает гитара и раскалывается надвое при ударе о мостовую.
Очередь замирает и немного редеет.
– Следующий! – рявкают изнутри, и дверь закрывается.
К ручке двери протягивается трясущаяся рука. Но коснуться не успевает – ее сжимают тонкие холодные пальцы, напоминающие скорее клещи, чем живую плоть. Парень поднимает лицо и встречается взглядом с холодными глазами темного эльфа. Изящные ушки чуть шевелятся, и их обладатель уточняет: хочет парень умереть сейчас или чуть позже? Эльфа без вопросов пропускают, несмотря на возмущение остальной очереди.
Внутри темно и накурено. Но моим глазам это не мешает. Изучаю интерьер, сжимая в руке гитару, которую одолжил у кого-то из стоящих в очереди соискателей.
– Ты темный эльф? – Голос из дальнего конца немаленького зала слышен очень отчетливо. Сам же говорящий – полноватый мужчина средних лет с небольшой бородкой и узкими маленькими глазками. Понятно, что увидеть его я бы не смог, если бы был человеком.
– Да.
– Мы не нанимаем охрану. Хотя… ради тебя я мог бы найти еще одно место.
– Я не охранником пришел наниматься, а бардом.
Человек молчит. Минуты две. После чего тихо смеется. Интересно… люди совсем потеряли страх перед темными или это мне так «везет» по жизни. Ничего не могу с собой поделать – очень хочется его убить. Или хотя бы сломать челюсть, чтобы не зарывался. Но я… пацифист, а потому нехай живет.
– Прости, прости. Я… не хотел смеяться. Просто… Это так необычно.
– Еще раз улыбнешься – порву рот.
Это его слегка отрезвляет.
Я вижу поднятые руки и заставляю себя чуть поостыть.
– Хорошо, так что ты хочешь исполнить?
– Песню, которую сочинил сам.
– Что ж, пой. Только помни, даже несмотря на то что ты темный эльф – за просто так работу тебе никто не даст. А если надо будет, я найду управу даже на тебя.
Киваю и иду к сцене. Это мне и нужно – никаких поблажек. Я хочу стать величайшим бардом не за счет силы кулаков или искусства владения мечом, а за счет…
– А кто этот ребенок?
Оборачиваюсь, смотрю на Рей, которая идет следом, держась за край моей куртки.
– Ну… это… моя… мой… друг.
Шок в глазах людей, удивление на лице Рей.
– А я думал, что у тебя нет друзей.
Аид? Так и есть. Стоит вместе с Таичи у одной из деревянных опор и нагло мне улыбается.
– Отвали.
– Кхм! – привлекая мое внимание, покашливает толстяк. – Ты бы спел, что ли, а то тут уже как-то людно стало.
Выругавшись, запрыгиваю на сцену. К счастью, Рей остается внизу и позволяет Таичи усадить себя за один из столов. Беру гитару, набираю в грудь воздуха и закрываю глаза. Готовьтесь услышать гения!
Если ты мужик, значит, ты мой брат,
Поднимись и поправь штаны!
Льется пусть вино, бабам буду рад,
И гори оно все, гори!
Ждет меня жена дома злобная,
Не пойду до утра домой!
Лучше той жены только гоблины,
Так что ночью я холостой!
Подходи, народ, кому в морду дать?
Кому глаз подбить? Я могу!
До утра сидим, будем пить, не спать,
Лишь с рассветом домой пойду.
Прикладываю руку к струнам, заставляю их замереть и смахиваю капли пота со лба. Эльф громко хлопает в ладоши, Таичи радостно его поддерживает. Рей за ними наблюдает, пытаясь понять, что это они такое делают, и главное – зачем.
– Ты сам это сочинил?
Поворачиваюсь к хозяину трактира и его подручным – киваю.
– И музыку сам?
– Я – гений. Мне это несложно.
– Хм… с такими песнями народ сюда валом повалит. Я уж было подумал, ты будешь петь слишком возвышенно и непонятно.
– Я осознаю, для кого пою. Если для обычных людей, это сойдет. Для людей вашего круга могу исполнить кое-что другое.
– Хм… ну давай. Тогда и решу – оставлять тебя или гнать взашей.
– Прошу прощения, но если вы и дальше будете забывать, с кем говорите… здесь останутся три калеки, а я пойду искать работу в другом месте.
– Уверен, что видишь всех моих людей?
– Уверен.
Поворачиваюсь к ширме у двери и внимательно на нее смотрю. Спустя пару секунд из-за двери выходит тень. Так я и знал. То-то он слишком наглый. Тени – существа, способные путешествовать от одной тени к другой и сражающиеся так, что даже мне придется попотеть, чтобы уложить одного из них. Плюс к этому здесь полумрак – я просто не смогу отследить все перемещения тени.
– Так ты будешь петь?
Киваю и снова кладу пальцы на струны. Спокойно. Просто нужно держать себя в руках. Только тогда у меня все получится.
Если хочешь славы, денег —
Заклинанье знаю я.
Прошепчи его, бездельник,
И к тебе придет она.
Высока, стройна, красива,
Два копыта, три хвоста.
Даст воспользоваться силой,
А взамен – твоя душа.
Не боишься? Тогда слушай:
Эвриэли, нейден, торг,
Стоун произлэвенс куэри,
Нэверистен, гроуморт.
После – кровь плесни на камни,
Начерти из капель знак —
Из кровавой пентаграммы
Выйдет твой заклятый враг.
Не боишься? Повторяю,
Деньги, слава, страсть, вино.
Все, что только пожелаешь, —
Все исполниться должно.
Замолкаю и с усмешкой смотрю на хозяина заведения. Он молчит. И я даже знаю, о чем сейчас думает этот жирдяй.
– Это просто выдумка? Или заклинание действительно работает?
– Кто знает. Попробуй. Начерти в полночь на камнях пентаграмму из собственной крови и повтори строки заклинания. Возможно, тебе улыбнется удача и твою душу променяют на богатство. Дэймосы любят шутить и неравнодушны к искусству.
– А ты, часом, не один из них?
Снова мне не нравится его тон, но я начинаю привыкать. Понемногу.
– Я – бард.
– Хорошо. Ты принят.
Стою на сцене, все еще не верю в свою удачу.
– У тебя очень хороший голос. Что бы ты ни пел – голос захватывает и заставляет слушать. Мелодии простые, но подобраны верно. Песни будешь сочинять как можно чаще, я не хочу, чтобы ты пел одно и то же, публика должна приходить развлекаться. Моя таверна будет лучшей и предложит лучшее для услаждения взора, слуха и глотки посетителей. Будешь получать серебряную монету в последний день месяца.
– В неделю. Так написано на плакате.
– Если что не нравится – скатертью дорожка. За дверью десятки таких, как ты.
Встаю, закидываю гитару за спину и оскаливаюсь в улыбке.
– В таком случае – желаю удачи. Можешь нанять их всех.
Спрыгиваю со сцены, потом останавливаюсь. Прямо передо мной стоит тень. Серая кожа, стального цвета глаза. Я и впрямь не заметил, из какой именно тени появилось это существо.
– Хозяин не отпускал тебя.
– Он сказал: «Скатертью дорожка».
Тень упорно стоит напротив меня. Я уже даже не просто злюсь – я в бешенстве!
– Пусть идет. – Тень поворачивает голову к толстяку. – Он еще вернется. Но будет уже поздно.
Усмехаюсь и, обогнув серокожего, спокойно иду к дверям. Значит, буду петь в соседних тавернах за еду и кров. И мы еще посмотрим, кто кого. Недаром он мне не понравился. Мы точно не уживемся, и уже через неделю я перегрызу ему глотку. А это не есть хорошо.
Ребята встают и спокойно тянутся следом. Хозяин трактира так ничего и не говорит.
Я теперь знаю, почему этот гхыров сын промолчал. Все просто. Я нигде больше не могу найти работу! Во всех тавернах мне отказали. И это всего за три дня! Более того, в таверне, где мы жили, нас попросили съехать и даже вернули остаток от уплаченной ранее суммы. А еще меня не собираются никуда вселять. Да что же он за человек такой?
– Предлагаю покинуть город. – Аид сидит у стены одного из домов, на правой скуле у него цветет синяк, губа разбита, в общем, выглядит не ахти.
– Какого лешего ты полез меня защищать? Я бы и сам их всех уделал!
– Ты успел поссориться со стражей, пока меня здесь не было, так что еще один случай с мордобоем – и тебя бы повесили.
Аид усмехается, впрочем, тут же снова кривится от боли. Рей стоит рядом со мной и молча держит меня за руку. Я уже начинаю привыкать к тому, что девчонка постоянно рядом со мной, молчит и наблюдает. А еще к тому, что меня держат за руку.
– Ну и что? Они меня оскорбили! Пытались выставить из трактира, когда я еще даже не начал говорить. Может, я поесть пришел. Какого гхыра меня не пустили на порог? Я что, прокаженный?!
– Неважно. Просто успокойся и сядь.
– А вот и не успокоюсь. Где мы теперь будем есть и спать? Рей нужны кровать и горячая еда. Ее и так чуть ли ветром не сносит.
