Елена Звездная - Все ведьмы рыжие, или Будь моей ведьмой[СИ]

Последним приказом было:

— А теперь отвернулись все, мне переодеться нужно.

— А мне летать, а мне летать, а мне летать охота, — напевала я, рассекая просторы над сказочным государством.

Метла летела сама, я ей только скомандовала «На няшек» и она помчалась, видимо в поиске. Не в курсе про ее разумность, но пока не подводила, так что надеемся на лучшее.

— Пять минут полет нормальный, — пропела вслед за песенкой про водяного.

И тут оправдались мои надежды на метлу — прямо по курсу, метров в сорока подо мной, по следу избушки на курьих ножках шли два няшки — Волк, который Вовчинский и круто попал после того, как шлепнул меня… по левому полупопию — я такого не прощаю, полупопие тем более, и не знаю кто он по кличке, в миру Жека Вишневский, голкипер нашей футбольной сборной. Оба парня передвигались странно — впереди пригибаясь и не отрывая глаз от землицы мчал Волк, а Жека чуть поодаль, стараясь не потерять Волка из поля зрения и одновременно замеряя что-то странным медным кристаллом.

Зависнув над картиной разворачивающихся событий, я огляделась — никого, окромя меня и метлы и требующего справедливого возмездия Вовчинского. А потом я увидела… белок. Белки в количестве штук двадцать сидели на высоченной сосне, получалось прямо напротив меня, и удивленно смотрели черными бусинками потрясенных глазенок. Недолго думая помахала им рукой. Белочки почему-то махнули в ответ.

— Привет, — прошептала я.

Мне не ответили, а я…

— Видите вон того придурка? — белочки глянули куда указывала, узрели Волка. — Как думаете, что можно сделать, чтоб ему жизнь медом не казалась?

Нет, ну до чего медовуха доводит — вот уже и с животиной всяческой беседы веду.

И тут случилось нечто! Среди белок показался бельчонок, поднял обеими лапками шишку и тоненьким голосочком:

— А ты его по макушке ать!

Наверное будь я в другом состоянии, я бы удивилась, а так:

— Палево, — говорю задумчиво. — Сразу смекнут, что белки, а потом вы пострадаете.

— Утикем, — важно сказала одна толстая белка, смешно подергивая носиком.

Я посмотрела на белок, на няшек, на белок, снова на няшек и приняла решение:

— Бей супостаптов окаянных, но с разных позиций!

Тихо хихикая, зверьки разбежались по деревьям, и заняли стратегические места. Я же сорвав пару шишек, полетела наносить первый удар.

— Опять навоз, — Вовчинский наклонился над кучкой темной субстанции, — коровий.

— И? — лениво поинтересовался Жека.

— И навоз есть, следов нет! — Волк наклонился ниже, присматриваясь к экскриментам.

Удобно так наклонился, оставив беззащитным левое полупопие. Нет, ну глупо было бы с моей стороны упустить такой момент.

Прицел, замах, бросок!

Шишка полетела аккурат в цель! Далее последовал вскрик, неожиданно тоненьким голоском, Вовчинский не удержался, пошатнулся… И с тихим «чавк» наглая рожа встретилась с отборным навозом!

Рев, подскочивший и отплевывающийся Вовчинский, громко ржущий Жека и тихо ухохатывающиеся деревья! Белочки хохотали так, что едва не попадали. А мне, почему-то смешно не было, вообще как-то… Было палевно, Вовчинский он когда злой…

— Уродская живность! — послышался рев, пытающегося вытереть лицо няшки, — Спалю и вас и ваш лес, к дриадским проклятым!

Пьяная ведьма собиралась вмешаться, но… зря он так с белками, ох зря… В следующее мгновение Вовчинский понял две вещи — у белочек прицел очень хороший, и белочки любят грызть орешки… Все орешки! И то, что по форме на орешки похоже — тоже любят… погрызть!

То как Жека отрывал одну белку собственно от вовчинских орешков никто и никогда уже не забудет, а я поняла одно — свидания с Волком мне теперь явно не грозят, выбыл Волк из брачных игр надооооолго.

Вишневский, окутав пострадавшего зеленоватым коконом, вызвал дорожку и вскоре уносился, сидя на корточках перед не перестающим выть Вовчинским. На соснах танцевали и пели воинственные песни белочки, и, судя по услышанному, следующую пожаловавшую к ним куницу ждал большой сюрприз.

А пьяная ведьма скомандовала метле:

— На поиск новой няшки.

Послушный эскалатор ведьминской мести, приступил к перемещению меня на место нахождение следующей жертвы.

Не прошло и десяти минут, как метла зависла у ручья. Ручей был мелкий, лесной, вытекал из-за корней деревьев и утекал в них же, метров через пятьдесят. На берегу ручья сидел Костя Львовский, опять же клички не ведаю. Сидел задумчиво, рисуя палочкой какой-то символ на земле. Так как я никаких личных претензий конкретно к этой няшке не имела, то и с местью не спешила. И тут случилось нечто — в ручье появился водный бугор, он все рос и рос, а в итоге сформировалась фигура парня, и из ручья на землю ступил Руслан Заремский, он же Водяной!

— Нашел? — лениво спросил Костя.

— Нет, — последовал недовольный ответ. — Но в лесу она точно была, эта инфа подтвердилась. Правда я не понял, почему богатырь о ней с конем своим говорил, причем обсуждали ноги и белье.

— Э?.. — протянул няшка. — А чего это наша ведьма перед ними ногами светила?

— Офигела! — зло ответил Водяной.

Ну нормально, да? Мои ноги, кому хочу, тому и показываю!

— Может малышка просто не в курсе? — задумчиво вопросил словно у самого себя Водяной. — Мастер, насколько я понял, в законах лошара, а Князь, видимо, не счел нужным ей объяснять.

Меня так и подмывало спросить «Объяснять что?!», но молчу — конспирация превыше всего.

— В любом случае ведьма наша, — Костя встал, отшвырнул палочку, — а лично я против, чтобы моя Ведьма светила ногами перед всякими… с богатырской клячей.

— Аналогично, — поддержал Водяной. — Перед нами хоть в бикини, хоть без, а вне круга дресскод будет жестким.

О великая богиня феминизма — это что такое вообще я сейчас слышу!

— Лично я за то, чтобы «без», — Костя усмехнулся, — и чтобы я первый.

— Первый будет Князь, — Водяной размял плечи, потянул шею, — а за партию номер два я готов побороться. Пошли, время.

Я чуть с метлы не свалилась!

А эти два, которые в гоблинском переводе звались бы удоды обынавенные, призвали тропу, продолжа обсуждение моей персоны!

— Мм, как думаешь, паранджа ей пойдет? — посмеиваясь, спросил Водяной.

— Самое то, уверен все одобрят, — с ухмылкой ответил Костя, вскидывая руку, — а под паранджой чулки, корсет и стринги… хотя лучше без них, там есть на что посмотреть.

И все, больше я не злилась, я смотрела на искривляющееся пространство и знала что про изойдет дальше — сейчас тропка начнет поднимать их резко вверх, и головы эти… эти… сауроны озабоченные, поднимать не будут!

Быстрый осмотр территории, нахождение обломанной ветки подходящей толщины и обозленная ведьма заняла позицию «К встрече гадов всегда готов!».

Дорожка подстелилась под ноги жестоко поправших основы феминизма няшек, и резко потянула их вверх. Злая ведьма выставила палку, на пути голов шовинистов психованных. Встреча шовинизм vs феминизм произошла на уровне верхушки сосны, и ознаменовалась русским отборным матом, искрами из глаз у некоторых, повторным матом, и рывком дорожки, которая унесла болезных по заданному направлению.

Мат слышался еще долго.

— «У вас несчастные случаи на стройке были?»- мрачно произнесла я великие слова из незабвенной киноленты, и не менее мрачно пообещала, глядя на улетающих и держащихся за голову няшек: — Будут!

И мы с метлой полетели гасить следующих няшек — без сомнений и сожалений. А вообще кипец гадам, я же еще ремонт делать буду, а ремонт это дело травмоопасное!

Самое обидное, что больше няшек в лесу не было — метла меня к домику на краю темного леса принесла, и у мосточка через речку замерла. Пришлось слезать с летательного средства, обнаруживать, что мир странно покачивается, и идти на продолжение разборок. Мне лично в данный момент было море по колено, няшки по боку, а разборки — самое то, чтобы развеяться, но… Но тут возникло странное но!

Но образовалось прямо на дорожке сверкая огнем и слепя светом. И это самое «но» певучим гласом вопросило:

— Что я могу сделать для тебя, дева огневолосая?!

— Ик, — выдала пьяная ведьма, пытаясь сфокусировать взгляд на чуде.

Взгляд не фокусировался, зато я отчетливо видела, как шатается мосточек через молочную речку. И почему-то попросила:

— А сжечь можете?

Огненное создание с сомнением кивнуло.

— Ага, — метла улетела, так что стояла я без опоры, что для сохранения равновесия оказалось не полезным, и теперь меня шатало как пьяного матроса в шторм. — А можете сжечь так, чтобы я сначала прошла, а потом вы, а после когда какая няшка ступит на мост, он бы обрушился?

Мир продолжал ходуном ходить, а огненное чудо протянуло: