Веры его словам у меня почему-то не было, а потому мы всячески уклонялись от контакта со специалистами. Если бы Аларис представлял для меня угрозу – магистр Реливиан не стал бы молчать, а он кольцо видел, но не забрал. Хотя ему я бы отдала. Алесту или лорду Дель-Аруану – нет, а магистру – да. Без колебаний, потому что он точно знает лучше. Но старший эльф пока не забирал. А я гадала, о чем магистр разговаривал с духом, после чего тот выглядел порядком погрустневшим и перестал меня подначивать больше обычного.
– Антарина, вы решили вздремнуть у дверей? – Мастер Караэдан возник традиционно внезапно, заставив всех смутиться и попытаться избавиться от шпаргалок. Или хотя бы пропихнуть их поглубже в голенище.
– Простите, задумалась, – смущенно отошла от двери.
– Поведаете о чем? – подмигнув, предложил дракон, отпирая дверь аудитории.
– Только после того, как отвечу билет, – беспомощно развела руками. – И если никто из группы не будет возражать.
В последнем сомневаться не приходилось: чем дольше перед экзаменатором сидит отвечающий, тем больше шансов у других студентов списать или хотя бы обменяться бомбами. И пусть рассказы о Караэдане изобиловали полчищами бумажных пауков, выползавших из-под воротников студентов, взрывались безболезненными, но очень обидными фейерверками и кричали дурными голосами распознанные умники-духи, все равно из года в год кто-то пытался повторить подвиг Первого студента – списать все предметы на экзаменах. Пока, судя по тотализатору в столовой, лидировали вампиры. Но люди старались не отставать, те, что обучались на юристов и магов. Первые пытались проносить шпаргалки на законных основаниях, вторые маскировать так, чтобы преподаватель мог с чистой совестью делать вид, что не заметил.
– Первая пятерка! – позвал магистр-дракон, пропуская желающих по одному.
Я шагнула третьей. Очередность ответа еще не была определена, а потому отвечать могла пойти и первой – как с билетом повезет. Шпаргалки я не делала, вместо этого старалась систематизировать материал, где могла, проводила аналогии, а где-то привязывала традицию к истории. Получалось не всегда, но, поставив себя на место того или иного представителя нужной расы, удавалось хотя бы в общих чертах спрогнозировать его поведение и, собственно, традицию. Так, голод приводил к усилению традиции разделения еды. Наводнения и другие разгулы стихии меняли тип жилья, а с ними и ритуал приветствия. Ведущий способ добычи пропитания влиял на традиционные праздники и блюда. В общем, все было почти логично, хотя иногда даже я не могла связать результат с его предпосылками.
Первым тянул Дикарт. Нахмурился, вздохнул, но перетягивать не стал. Дорожил тем одним баллом, который снимал добрый мастер за возможность сменить билет. Вторым испытывал судьбу Кристиан, но по его лицу было сложно сказать, понравился ли билет. Непроницаемая маска окрашивалась теми эмоциями, какие мужчина хотел показать. А третьей шла я, мысленно пропевая про себя молитвы Шарусу, главному божественному покровителю гномьих студентов, и заканчивая их воззванием к духам. Пусть и далеко, но вдруг помогут.
«Я с тобой», – напомнил мне Аларис.
«Ты мне здесь не нужен», – отбрыкнулась от его помощи я. Вот еще, я не для того столько учила, чтобы мне на билет мертвый эльфийский маг отвечал. Сама справляюсь, хоть обидно не будет, если завалюсь. Стыдно – да, но не обидно. Сама отвечала – сама ответственность и понесу.
«Да, здесь точно не нужен», – хмыкнув, дух исчез, а я наконец-то взглянула на билет.
– Можно без подготовки? – дождавшись, пока свои билеты возьмут Норма и Джи, спросила я.
– Номер билета? – заинтересовался Караэдан.
– Двадцать восьмой, – расплылась я в улыбке. Дракон тяжело вздохнул.
– Только кратенько, твой доклад я помню, озвучь лишь основные черты, и будем проверять знание текстов.
Я расплылась в улыбке и уселась перед мастером. Кратенько… Можно и кратенько, минут на двадцать пять. Все же гномы – гномы достойны минимум двадцати минут ответа, и пять на перечень литературы о них. Должно хватить.
– Гномы – разумная раса, проживающая на территории к западу от империи Таан-Рен. Численность населения по последним данным переписи, проводившейся Жиршем Счетоводом, находится в состоянии постоянной прогрессии. Точную цифру запрещено озвучивать за пределами Царства, а потому остановимся на традиционной «не меньше чем эльфов в Лесах». Царство представляет собой мононациональную страну, основная раса, населяющая восемь гномьих градов, – гномы. Численность представителей иных рас колеблется от одного до десяти процентов. Государственный строй – ограниченная монархия. В официальных документах речь будет идти о чистой монархии, но по факту Совет Старейшин каждого града обладает достаточными полномочиями, чтобы отменить любой указ Царствующего, если он не учитывает интересы гномьей общины или мешает ее развитию. За последние сто пятьдесят лет подобное происходило трижды… – В докладе этого не было, а потому мастер оторвался от заполнения ведомостей и внимательно слушал каждое мое слово. Приятно. И очень ценно, когда тебя так слушают. Особенно про гномов, особенно на экзамене, когда ты должен был трястись, а вместо этого читаешь лекцию на любимую тему.
– Ну как?
Эльфоведы, теряя достоинство и шпаргалки, повскакивали с пола, который сейчас было незазорно подметать своими аристократическими попами. Они так меня облепили, что, вскинув голову, я не увидела потолка.
– Пять. С плюсом. И личной просьбой магистра записать все изложенное и сдать на кафедру для внесения поправок в лекционный курс. Возможно, даже войдет в методичку. Меня обещали взять в соавторы.
– А спрашивал-то что?
– Да так, по мелочи. Но все в рамках вашего билета. Ничего сверх – что вытянете, то и будете отвечать.
– А если гоблинов вытяну – танцевать придется?
– Если захочешь впечатлить экзаменатора, – предположила я. Девочки переглянулись. Но что поделать – экзамен их последний шанс испугать мастера Караэдана, чтобы он больше не возвращался. Не смогут – и придется терпеть его в следующем году.
Экзамен у магистра Даорисия, как и у его коллеги с исторической кафедры, магистра Лаврентиуса, проходил не так весело. Обоим достопочтенным магистрам было решительно все равно, в каком году основали Великое Царство и какой гимн по такому случаю написал великий бард Тредьян Три-Кружки, признанный мэтром гномьего эпоса.
Магистру Даорисию требовался не эпос – магистру требовались стихи. И лучше – собственного, студенческого сочинения, по образцам пройденного материала. Ради этого он пустил в аудиторию всю группу, рассадил нас через одного и раздал каждому по образцу того, что нам предстояло сочинить. Главным героем текста должен был стать некто, находившийся в аудитории, а сюжет, коли он был необходим, предстояло брать из студенческой жизни, а лучше из тех классических образцов, о которых магистр нам столько вещал.
Я вздохнула, посидела немного, собираясь с мыслями, и, помолившись – Аларис напрочь отказался помогать со стихосложением, – приступила к работе. Вот зря магистр на своей персоне настаивал, у меня ничего, кроме великого сражения двух ехидн, в голове не вертелось, а потому на свет появилась лиро-эпическая поэма «Автограф», сюжет которой уже был известен всему университету, но пока не нашел достойного воплощения в стихах. Теперь нашел. И мне даже вывели пятерку. Но текст конфисковали и демонстративно уничтожили. Но ничего, у меня копия осталась – должен же Маркус получить на память, не зря же писала.
Магистр Лаврентиус и вовсе не придумывал ничего интересного. Он просто пытал. Все даты. От основания Аори до дня рождения младшего принца. Тут уж я не сплоховала – день рождения Алеста я знала: уже начинала думать над подарком. Убедившись, что на этом поприще со мной каши не сваришь, магистр перешел на историю Таан-Рена. Здесь пробелы в моем образовании чувствовались меньше – одна только Валенская кампания заставила магистра с интересом воззриться на будущее светило исторической науки и закатить глаза на следующем: ну не заучивала я подряд всех императоров. Возможно, будь они гномами и отметившись в истории чем-нибудь, кроме введения в моду трехногой табуретки, я бы запомнила. Даже про табуретку, но вот о щипцах для завивки волос… Мой мозг отказывался это воспринимать, как бы я ни врала, объясняя ему полезность предложенной информации.
Промучившись со мной два часа, без преувеличений, магистр Лаврентиус вывел нетвердое четыре и отпустил меня в коридор. Там закономерно никого не было. Разве что грустный Маркус караулил мои вещи, а Алест старательно запоминал считалку-подсказку.
– Ну наконец-то, – выдохнул друг, от полноты чувств хватая меня за грудки. – Я спасен. Сейчас Тари мне все объяснит.
Бесшумно открылась дверь, и магистр Лаврентиус с неудовольствием заметил:
