– Анфиса, вы сегодня замечательно выглядите!
От этих слов она раскраснелась еще сильнее – любят все-таки женщины комплименты, даже волшебницы. Рядом с Огневиками стоял какой-то тип, с ног до головы перемазанный тонким слоем жидкой грязи, причем эта глина на нем почему-то не пересыхала и не трескалась, как он такого добивался – я не понимал. Мы подошли к нему поближе, и я услышал в голове голос Василисы:
– Только не вздумай сейчас хохотать!
– С чего ты взяла, что я стану смеяться на похоронах? – с обидой отозвался я.
– А что бы ты сейчас ни услышал, не смейся, и все!
Мы приблизились к обмазанному, Василиса чинно поклонилась и сказала:
– Приветствую тебя, благородный Пуххехоль, позволь представить моего мужа, Александра.
Я так же чинно поклонился, хорошо, что Василиса предупредила, а то бы я точно рассмеялся, надо же, такое имечко, или это фамилия? Василиса продолжила:
– Александр, перед тобой предводитель клана Земли, благородный Пуххехоль.
Я поклонился еще раз, уже на тихой речи Василиса добавила:
– А вот кланяться тебе второй раз не обязательно.
– Как тут не поклониться, такой важный выхухоль – спасу нет!
– Придем домой, я тебя, хулигана, самого в выхухоля превращу, чтобы не смешил меня во время траурной церемонии!
Дальше мы подошли к Огневикам и встали рядом с ними, я хоть и не прикасался к этому обмазанному, но даже от того, что постоял рядом с ним, мне начало казаться, что все тело у меня измазано в мерзкой жидкой глине, даже руки и лицо начали чесаться. Все открытые участки кожи решили, что они грязные, и стали просить: почешите нас, помойте с мылом – вот что значит нервы! Это, наверное, как в том опыте, когда загипнотизированным людям подносят к руке холодный пятак и говорят: «Это раскаленное железо», и в месте прикосновения у них появляется ожог. Вот так и я – посмотрел на мужика, перемазанного глиной, и мне стало мерещиться, что тоже весь вымазался, зато теперь точно знал: уж куда мне не хочется, так это в клан Земли! Василиса посмотрела на меня и даже удивилась:
– Ты чего вытворяешь? Неприлично чесаться в гостях!
– Не обращай внимания, больше не буду, это нервное, – отозвался я.
Все стояли и переминались с ноги на ногу, а тем временем начали прибывать остальные приглашенные, от Горных мастеров прибыл предводитель клана Орис, одетый в роскошнейший, золотой вышивки кафтан, украшенный самоцветными каменьями, и расшитые золотом сапоги. Я присмотрелся – действительно не гном и не карлик, просто коренастый, широкоплечий мужчина, вот только от доставки по воздуху он почему-то категорически отказался – самостоятельно взошел на гору, неся на себе с десяток килограммов побрякушек, и даже не вспотел, силен мужик, ничего не скажешь!
– На самом деле у Горных мастеров решает все совет старейшин, – шепнула мне тихой речью Василиса, – а предводителем выбирают, как правило, одного из совета, и он всего лишь представляет интересы клана во внешнем мире, поэтому Орис прибыл без наследника и супруги.
Время приближалось к полудню, но Ариэль не начинал церемонию: ждал, пока стрелка солнечных часов подойдет к отметке с цифрой «двенадцать». Последней пришла Фиола – предводительница клана Растений, того самого, который считал, что все леса, в том числе и наш Заповедный, – его собственность. А одета она оказалась в легкомысленное платье желто-красных оттенков, сшитое как будто из осенних листьев.
– Так и есть, – пояснила Василиса, – платье действительно сшито из листьев. Это одна из тайн ее клана: как делать одежду из листвы, чтобы она не рассыпалась в прах и не теряла ярких осенних расцветок.
Когда Василиса представляла меня, Фиола откровенно фыркнула и послала мне мысленную фразу:
– Альфонс!
Я за словом в карман лезть не стал, да и не особо много имелось в моем костюме карманов, поэтому так же, на беззвучной речи, ответил ей первое, что пришло в голову:
– Да с такой чувырлой, как ты, я бы даже за все сокровища мира лечь в одну кровать отказался!
От этих слов лицо Фиолы пошло фиолетовыми пятнами, но она сдержалась и ничего не стала, ни делать, ни говорить, просто надменно надула губки и отошла в сторону.
– Ты что, нахамил ей, что ли? – возмутилась Василиса на тихой речи, сохраняя при этом внешнее ледяное спокойствие.
– Да так, обменялись любезностями. А вообще, фиолетовый оттенок лица ей очень идет.
– Нет, какой же ты хулиган, честное слово. Хоть здесь мог бы держаться в рамках!
– Она первая начала.
– От бабы Веры успел набраться, это у нее любимое оправдание, что они первые начали, и теперь ты туда же?
– Да мы вообще близкие родственные души, вот выучусь на ступе летать и самогонку глушить и стану совсем как она.
– И напишешь трактат под названием «Мучина. Жизнь самца в окружении подлых дам»?
Тут уже я сам чуть от смеха не прыснул, выручил меня Ариэль, он давно стоял и следил за показаниями солнечных часов, а когда тень вышла на деление – махнул рукой. Где-то невдалеке запело несколько труб, самих музыкантов мы не видели, но играли они просто чудесно – на обычных медных духовых инструментах столь дивные звуки извлечь невозможно. Ариэль вышел вперед и заговорил, музыка сразу притихла, но продолжала звучать, едва слышимая.
– Друзья, спасибо, что вы пришли на мой зов. Мы собрались в тяжелую минуту. Умер мой отец, благородный, могучий Борей. Предводитель клана Воздуха, возглавлявший его на протяжении последних ста семидесяти лет. Если кто хочет сказать прощальные слова, то сейчас самое время это сделать.
Дальше пошли довольно традиционные траурные речи, все рассказывали, каким он был хорошим и благородным человеком, как он чтил и сохранял традиции, и много говорилось про то, каким его помнят, где встречались. Когда дошла очередь до меня, я растерялся и даже хотел отказаться от предоставленного слова, но не стал, так как Василиса толкнула меня вперед и шепнула, чтобы я не вздумал отказаться, пришлось что-то импровизировать, так как традиций не знал и речь заранее не готовил.
– Я не знал благородного, могучего Борея лично, но много слышал о его славных делах, благородстве и мужестве и о его неуклонной вере в старые традиции. Незадолго до его смерти мне выпала честь познакомиться с Ариэлем, поэтому хочу сказать Борею в час прощания: ты воспитал достойного сына, он станет тебе славной заменой. Можешь спать спокойно, не беспокоясь за дальнейшую судьбу клана, она в надежных руках!
Я сделал шаг назад и встал обратно рядом с Василисой.
– Это ты сам так здорово придумал или где в Интернете подглядел? – услышал я в голове шепот моей милой проказницы.
– А в Заповедном лесу уже Интернет появился? Вот не знал!
От дальнейшей перепалки нас освободил Ариэль, он вышел вперед и начал говорить:
– Умер не просто предводитель клана Воздуха. Умер мой отец. Человек, который всю жизнь являлся мне примером и образцом для подражания. Сегодня много говорилось, каким замечательным и выдающимся человеком помнят его друзья. Я же хочу вам рассказать про его последнюю любовь. Уже будучи зрелым мужем, после смерти моей матери, он полюбил предводительницу клана Крылатых коней великолепную Ольгию. Они вместе летали в бескрайнем океане неба: он на тугих струях ветров, она на крылатом коне. Но, как ни велика была их любовь, он не мог официально взять ее себе в жены, так как мой отец во всем придерживался старых традиций.
Ариэль тяжело вздохнул, окинул взглядом всех собравшихся и продолжил:
– Когда Кащей напал на клан Крылатых коней, Борей не пришел на выручку, так как посчитал, что его помощь оскорбит Ольгию. Тогда все думали, что клан Бессмертия постоит в осаде недельку-другую да и уйдет ни с чем, но Кащей хитростью и подлостью захватил Ольгию, а затем и весь ее клан в плен. И только после этого отец вызвал его на дуэль, но и здесь предводитель Бессмертников поступил неблагородно. Вместо дуэли Борею пришлось вступить в неравный бой на чужой территории с вооруженной охраной. А когда силы отца заканчивались и погиб секундант, Кащей использовал против него всем хорошо известный артефакт «ступка с пестиком». Или, как его еще называют, костоломка, так как от него все кости превратились в порошок. Отец с высоты рухнул вниз и уже не мог пошевелиться.
Ариэль смахнул с глаз набежавшие слезы и продолжил:
– Я бросился его спасать, но не успел, поймал от Кащея заклинание «глыба льда». Мое тело моментально покрылось льдом, и я тоже упал на землю. Но мне повезло: я упал на крону дерева, поэтому при падении не раскололся и лишь мягко соскользнул вниз. Почти сутки лежал закованным в лед, пытаясь растопить его всеми возможными способами, тогда волосы и стали седыми. Мне удалось выжить, забрать отца и отнести его на нашу гору Семи ветров, где мы могли находиться в недосягаемости от Кащея и его наемников. Отец так и не поправился – до последнего дня он придерживался старых традиций, ни к кому не обратился за помощью и запретил это делать мне.
