УРОЛОГИЯ — СПЕЦИАЛЬНОСТЬ СУРОВАЯ
…И вот случилось Диланяну не спать ночью. Материалы для своего сайта он готовил, увлекся малость. Это был последний проект уходящего года, завершением данного проекта запланировал он закончить тяжкий, нудный и тягучий, как мед, 2009-й. Год, кажется, Быка, в котором Диланян выступал исключительно тореодором, чему свидетельство — мультивиза Шенген, поставленная в испанском посольстве.
Ночь близилась к концу, мягкий пушистый снег покрыл полуметровым слоем машину Диланяна. На часах было уже полседьмого, когда Диланян оторвался от клавиатуры, устало потянулся, вызвав шквал треска позвонков поясничных и иных ребер, и выругался. Ядрено выругался, надо сказать. Ибо вспомнил о деле, которое намеревался совершить именно в 2009 году. Дело было тягучее, дело требовало основательной подготовки и сноровки. Надо было сдать последний экзамен. Мозг уставшего уролога заработал четко, по-военно-медицински. И вот что он выдал.
«Перенос дел с 2009 на 2010 год — потеря голубого сияния кармы!» Да, Диланян, несмотря на многобуквие в своих рассказах, всегда умел мыслить коротко. Миг — и решение принято.
Что требуется для экзамена? Реферат. Где добыть? Ну, тоже мне, проблема. Берем последнюю презентацию, удостоенную первого места в сессии в конгрессе аж в буржуазных Европах, выдираем с корнем всю статистику — и вуаля! Поехали…
И поехали. И замечательно, надо сказать, поехали. Сначала вычистили машину от снега, в результате чего проснулись. И Диланян, и совесть. И вот, эта сучка, совесть в смысле, начала нашептывать Диланяну в ухо слова о неподготовленности, о необходимости вернуться и выспаться, о том, что… Диланян на это вежливо ответил, что ежели ему надо готовиться к экзамену по урологии, то грош цена всем его статьям, полгроша его образованию и вообще — позор на седые виски профессора Недутова, чьим учеником он имеет честь являться.
— Здравствуйте, с наступающими праздниками, профессор, — лучезарно улыбнулся Диланян заведующему учебной частью, седовласому профессору Ахромеенко. — Мне бы экзамен сдать, кандидатский минимум.
— Сегодня? Тридцатого декабря? — Неподдельное удивление было написано на лице профессора. — Молодой человек, вы часом не…
— Я в Германии был, — оправдался Диланян. — И в Австрии.
— А, на стажировке? Ну, так это другое дело! Проходите, проходите!
«Диланян, немедленно скажи ему, что ты там катался на лыжах, иначе я начну давить на твой мочевой пузырь», — властно потребовала совесть и стала приводить угрозу в действие. Она всегда именно таким образом мучила Диланяна. Диланян молча проткнул уши совести булавкой.
— Так-так-так… Ну, давайте реферат… Так… — Профессор Ахромеенко взял кипу листов и зачем-то стал внимательно читать. — Молодой человек, а я ведь знаю английский!
— Э-э-э… Кхм… Очень приятно, — растерянно пробормотал Диланян.
— Ведь это статья, опубликованная в одном из последних номеров журнала Европейской ассоциации урологии, — скорбно сообщил ему профессор. — Нельзя же так безбожно воровать чужие тексты!
Диланян понял, что это либо полный провал, либо счастливая звезда.
— Профессор, а у вас случайно нет номера этого журнала?
— Есть! — Ахромеенко, подумав, что его пытаются уличить во лжи, достал из шкафа стопку журналов. — Какой же это был номер?
— Пятьдесят шестой, — тихо подсказал Диланян.
— Абстракт номер сто.
— Точно! Вот видите! Идите, молодой человек, идите и напишите нормальный реферат! — разозлился профессор. — А то скопировал отличную статью и сует… Хоть бы обзор литературы поменял!
— Профессор, гляньте, пожалуйста, список авторов, — не сдался Диланян. — Пожалуйста!
— Ах, вон оно что! — Сияющая улыбка озарила лицо профессора. — Ну, надо же! А я вам собирался письмо написать!
— Письмо?
— Да! Сделайте милость, объясните мне, как вы…
Дальнейшее неинтересно широкому кругу читателей ввиду того, что весь последующий разговор изобиловал словами «уретероинтестинальный анастомоз», «радикальная цистпростатэктомия» и «картирование лимфоузлов».
— …Нет там сторожевых лимфоузлов, нету! — горячился Диланян. — Это стародавнее заблуждение! Сикорски доказал, что их НЕТ!
— А я говорю, что есть! Говоров писал об этом!
— Да в каком году Говоров об этом писал, а? Ошибся он, принял за сторожевые метастатические!
— …Да как же это обеспечит антирефлюксный механизм, скажите на милость! — бушевал профессор. — Как?
— Абсолютно физиологичный механизм! Доказано! — тыкал пальцем в текст Диланян.
Комната к этому моменту была полна урологами. Человек пятнадцать напряженно следили за дискуссией.
— Вячеслав Аркадьевич, скажите… — несмело кашлянул профессор, чью фамилию я не решаюсь воспроизвести в печати. — А кто этот молодой отрок?
— Да кандминимум пришел сдать… Автор статьи про уретероинтестинальный анастомоз, помните, мы еще спорили про нее…
— Поставьте ему пятерку, Вячеслав Аркадьевич, — важно поднял указательный палец невоспроизводимый в печати профессор. — Я думаю, что дополнительных вопросов ему задавать нет необходимости.
— …Да нет, аутовенозная пластика не подойдет. Слишком большая область поражения белочной оболочки.
— Ага, я видел… Член страшен, как смертный грех. Искривлен во все возможные стороны одновременно.
— Давай тогда пластику синтетикой и одномоментное протезирование.
— Для синтетики опасно. Он аллергик чуть ли не на все. А ну, отторжение будет? Отрезать все придется… Да и для протеза показаний нет, у него, как ни странно, эрекция сохранена.
Напряженное молчание, слышно, как поскрипывают мозговые компьютеры собравшихся урологов.
— А давайте, — встает некто с характерным носом и веселыми искорками в глазах, — давайте сделаем аутотрансплантацию оболочки!
— Тебе же говорят, большой дефект. Аутовеной не ушить, — злится председатель консилиума.
— А я и нэ прэдлагал аутовэной! — возмущается вставший, из-за чего его акцент становится более выраженным, чем обычно.
— А чем же еще?
— Твердой мозговой оболочкой! — победно изрекает носатый и с видом победителя садится на место.
Недоуменное молчание. Носатый пользуется авторитетом, возражать надо аргументировано.
— Понимаете… Такое в мировой литературе наверняка не описано, потому что эта идея… Как бы вам сказать… Во время забора мозговой оболочки можно же мозг повредить! — сдержанно оппонирует молодая женщина-уролог.
— Ну… Члэн важнее мозга! — строго отвечает носатый. — Без мозгов йэбаться получится, а вот думать без члена — нэт!
P.S. Болезнь Пейрони — заболевание, при котором на белочной оболочке кавернозных тел полового члена образуются бляшки. Они деформируют оболочки и, как следствие, половой член. Последний искривляется во всех направлениях.
Аутовенозная пластика: иссекается бляшка, дефект ушивается кусочком собственной вены.
Мозговой оболочкой, хоть твердой, хоть мягкой, член не реконструируют. Мы не изверги.
САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ ЛЕЧЕНИЕ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ
— …Тут без вариантов. Надо оперировать, — вынес вердикт Диланян.
— Меня уже дважды оперировали, — хмуро произнес пациент, рослый малый с наглым и надменным выражением лица. — Проходит два-три месяца, и все то же самое — мочиться практически не могу.
— Угу, угу, я вижу, — Диланян внимательно читал выписки из больницы. Строки «протяженное сужение мочеиспускательного канала», «технические сложности при прохождении через висячий отдел уретры», «уретротомия» навевали на него тоску.
А все дело было в том, что молодой парень, которого Диланян собрался оперировать, заболел гонореей. «Вылечил» ее самостоятельно и через полгода получил диагноз «Протяженное рубцовое сужение мочеиспускательного канала». Дважды этот канал подвергали уретротомии, то есть, по сути, входили в него цистоскопом и резали изнутри холодным ножиком… А теперь Диланян хотел разобрать член наглого и надменного парня, продольно вскрыть уретру и расширить ее путем «буккальной пластики». То есть, говоря по-простому, взять кусок слизистой щеки и вшить его к уретре, добившись тем самым увеличения ее диаметра. Это он и объяснил пациенту. Пациент немедленно пришел в ужас.
— Доктор, как это слизистую щеки? Как это в уретру?
Диланян терпеливо нарисовал и объяснил.
— Это сам господь бог меня наказывает за блуд и обман! — вдруг воскликнул пациент и истово перекрестился. — Да, да, за блуд и обман! Теперь у меня вместо члена будет щека, а на месте щеки — дырка!
Диланян понял, что объяснения не дошли до парня.
