— Не всю же щеку я возьму, лишь маленький кусок слизистой… Изнутри… Снаружи ничего не будет видно…
Но парень словно не слышал. Он поднял глаза к потолку, внимательно осмотрел вполне даже урологический плакат, висящий над головой Диланяна, и выдал:
— Господи, прости мя, грешного…
Диланян повернулся, осмотрел плакат и разозлился:
— Ты! Прекрати сейчас же молиться на мочеполовую систему! Сейчас же, я сказал! Сядь и расскажи, как ты согрешил!
Парень тяжко вздохнул:
— Да я… Понимаете, я девушке в коктейль «Виагру» сыпанул…
— Зачем? — оторопел Диланян.
— Ну… чтоб она возбудилась и мне дала, — смутился парень.
— Тьфу ты, прости господи, — аж скривился Диланян.
— Ну да… Вот и я говорю… — Пациент опять поднял глаза к изображению мочеполовой системы.
— Прекрати! Рассказывай дальше.
— Ну что дальше… Она не возбудилась…
— Это и ежу понятно. «Виагра» на женщин в этом смысле не действует! — важно изрек Диланян.
— Ну да… Но она мне все равно дала! — горделиво сказал парень, посмотрел на плакат мочеполовой системы и испуганно сник.
— Э-э-э… Как так? — оторопел Диланян. — «Виагра» на женщин не влияет!
— У нее голова разболелась… Очень сильно… А я посреди ночи пошел и купил для нее кучу лекарств… Она оценила мою заботу и… дала.
— Хм-м… Ну да… «Виагра» вызывает головную боль, — задумчиво сказал Диланян.
— Ну вот. А через три дня я проснулся, и с конца у меня капало… Я туда сразу хлоргексидину налил…
— Дурак ты, братец, — обреченно резюмировал Диланян и выписал парню направление на госпитализацию.
ДИЛАНЯН, РЕДАКТОР ЖЕНСКОГО ЖУРНАЛА И МОЧЕВОЙ ПУЗЫРЬ
— Господи, ты наказываешь меня за мои грехи, грехи моего отца, деда и прадеда! — изволил беситься его светлость князь Горисский Диланян, по совместительству врач-уролог. — Ибо наказывать человека так жестоко за одни только его грехи было бы слишком несправедливо!
— Оганес, я тоже не безграмотная и читала Ходжу Насреддина, — ответила главный редактор модного издания Татьяна Александровна, нервно постукивая ноготками по столу. — Но эту твою статью опубликовать я не могу!
Разговор происходил в редакции, куда Диланян пришел выяснить причину отказа в публикации статьи. Поступок для него беспрецедентный, ибо к отказам он всегда относился ровно, тут же выкладывал статью у себя в дневнике и получал отзывы, доказывающие, что статья была стоящая, а вы, уважаемый зловред, грызите себе локти и не смейте возлежать с отроковицей! Но на сей раз вопрос был принципиальный: статью надо было публиковать, и надо было публиковать именно для женской аудитории.
— Да приснится тебе агглютинация О-фактора патогенности к твоим гликозаминогликанам! — предал редакторшу анафеме Диланян. — Да ощутишь ты императивный позыв к микции! Почему ты не хочешь публиковать мою статью?
— Вот как раз поэтому, — Татьяна Александровна давно привыкла не впадать в эмоции в ответ на проклятия. — Твоя статья изобилует терминами! И еще, это же полная чернуха!
— Почему чернуха? — удивился Диланян. — Обычный рабочий процесс!
— Оганес, — устало бросила редакторша. — Может быть, для тебя это в порядке вещей. Но журнал наш читают обычные люди. Психически, как правило, нормальные. Не безумцы и не извращенцы.
— Я безумец и извращенец?! — взбеленился Диланян. — О, грязная помесь паука и гиены…
— Погоди, — зловред нетерпеливо махнула рукой. — Слушай, цитирую: «Медсестры избегали входить в операционную, ибо там пахло кипяченой мочой и жженой плотью». Это нормально?
— Ну… — не нашел что возразить Диланян.
— Оганес. Я в день читаю двадцать — тридцать статей. Привыкла ко многому. Но даже я… — голос редакторши сорвался на крик, — …даже я испытала тошноту и вчера весь день ничего не могла есть после прочтения этой твоей порнографии! Не пойдет она в печать!
— У тебя когда-нибудь был цистит? — после минутной паузы поинтересовался Диланян. — На пару дней?
— Был. Я на холодном камне посидела. Выпила таблеточку, и все! — выдохнула редакторша.
— А вот представь, что это состояние с тобой каждый день. С утра и до вечера. Что ты не можешь выйти из дома, потому что постоянно хочешь мочиться. Что ты боишься мочиться, потому что это больно. Ты не можешь жить половой жизнью, ибо каждый половой акт для тебя заканчивается таким обострением, что ты проклинаешь партнера на чем свет стоит! — сделал последнюю, отчаянную попытку Оганес.
Острый цистит — воспалительное заболевание мочевого пузыря, связанное с проникновением в него инфекции. Заболевание характерно для женщин ввиду короткого и близко расположенного к аногенитальной зоне мочеиспускательного канала.
— Да к врачу я пойду, к врачу! У меня ДМС в хорошей поликлинике! — Редакторша уже совсем не владела собой. — При чем тут мой журнал?
— Ты знаешь, что в самой лучшей поликлинике лимит приема пациента — семнадцать минут? И что за это время разобраться в причинах женской дизурии не-воз-мож-но! Да что я тебе объясняю… — Диланян безнадежно махнул рукой, собрал свои листки и двинулся к выходу.
— Вот опять. Опять! — Истерика нарисовалась на лице редакторши, она дышала часто, лицо ее покраснело.
— Что опять? — повернулся Диланян.
— Дизурия. Что это за фигня? Ты понимаешь, что как только даже очень умная женщина дойдет до этого слова, она зевнет и перевернет страницу? И даже не посмотрит рекламу и не откроет пробник шампуня против перхоти? Ты можешь сесть и рассказать мне нормальными, обычными словами, без чернухи, что это за ересь — хронический цистит? И почему это должно быть интересно моей аудитории?
— Потому что его не существует, — ровным, бесцветным голосом сказал Оганес. — До встречи, Тань.
— Погоди… Эй, есть кто-нибудь там? Принесите мне кофе и что-нибудь типа коньяка. Граммов сто, — чувствуя, что способность трезво мыслить все равно покидает ее, крикнула редактор в селектор. — А ты перестань дуться, садись и повтори то, что только что сказал.
— Хронического цистита не существует, — повторил Диланян. — Это ошибка.
— Это только твое мнение или как? — насмешливо поинтересовалась редактор.
— Вбей в поисковик «МКБ-10». Скачай файл. Открой раздел N 30 — цистит. Там просто нет такого диагноза! — затараторил Оганес.
— Что такое «МКБ-10»? — спросила Татьяна Александровна, выполняя указания. — Маленький коллайдер Буша?
— Международный классификатор болезней десятого пересмотра, — показал оскал Диланян.
— Так, так, так… Ну, вот же! «Хронический интерстициальный цистит», «Другой хронический цистит», — победно изрекла Таня, мол, не морочь мне голову.
— А ты знаешь, что такое интерстициальный цистит? А не задаешься ли вопросом, почему не просто «хронический цистит», а «другой»? — демонически улыбнулся Оганес. — Почему это в серьезном классификаторе, которым пользуются все врачи мира, нет диагноза «Хронический цистит»?
— Почему? И что такое все вышеперечисленное?
— Интерстициальный цистит — это отдельная патология, в данный момент мы ее касаться не будем. А вот «Другой хронический цистит» ставят, когда нельзя уточнить диагноз. Ну, или не хочется, — раскрыл секреты всех врачей Диланян.
— Как это не хочется? Как это… Это же ваша обязанность — диагноз правильный поставить! — встрепенулась редакторша.
— Поди, попробуй поставить диагноз женщине с нарушением мочеиспускания за семнадцать минут… Невозможно. Ни у кого не получится!
— Слушай. Вот объясни мне. Почему бывает хронический бронхит, хроническая почечная недостаточность, еще миллион хронических заболеваний, а цистита не бывает?! Почему?!
— Потому что мочевой пузырь — слишком совершенный орган.
— Как это?
— Ну, он создан для накопления мочи. А моча — это агрессивная среда. Ты пробовала когда-нибудь пописать в аквариум?
— Зачем? Рыбки же подохнут…
— Ага, и вонять будет… Для того чтобы клетки слизистой мочевого пузыря не подохли, природа сделала ее, во-первых, очень живучей, во-вторых — восстанавливаемой. Плюс к этому мочевой пузырь — хорошо дренируемый орган.
— Что-что?
— Ну, опорожняется постоянно. Как ты себе представляешь, бактерии что, лапами будут цепляться за стенки пузыря во время мочеиспускания?
— Хм… Нет, это вряд ли. У них лап-то, наверное, и нету… — как-то неуверенно высказалась Татьяна. — Или есть?
— Ну, условно есть. Но не такие сильные, чтобы противостоять этому мощному потоку. Тем более что у женщин поток несравненно сильнее, чем у мужчин. Но циститами болеют преимущественно женщины.
— Опять женщин дискриминируешь? — подозрительно сощурилась Татьяна. — Ну что мы тебе такого плохого сделали?
