Заметив шевеление, Эргашев радостно заорал:
– Стой! Ситрылят буду!
– Вы охренели, товарищ матрос?! – возмутился командир.
– Ни ругайся! – обиделся Эргашев. – Ситрылят буду!
Командир возмущённо засопел на Владика, призывая к действу:
– Ну, вы как командир подразделения, можете унять своего распоясавшегося подчинённого?
Владик вздохнул и пошёл к Эргашеву. Не доходя двух метров, остановился и скомандовал:
– Боец, смирно! Автомат за плеее-чо!
Эргашев бойко закинул автомат за спину.
Владик вернулся к ожидающим.
Командир посмотрел на него как-то по-новому.
– А вы не боялись, что этот потомственный басмач может нажать на спусковой крючок?
– А разве у нас на учебную тревогу выдают боезапас? – нежно улыбнулся Владик.
Командир озадачено переглянулся с замом и почесал ухо.
– Вот ведь, блин… глупость какая… точно… Так, ладно, времени нет, едем проверять вашего мерзавца Фёдорыча!
Снова затряслись в УАЗике. Командир сконфужено хмыкал, и чувствовалось, переживал свой промах.
Дорога петляла. Владик почти задремал.
– Стой!!! Ага!!! Посмотрите, товарищ нетрезвый капитан-лейтенант, что это там валяется сиротливо на дороге? Ась? В районе, вверенном вам для охраны и обороны?
На дороге в свете фар одиноко лежал подсумок.
Владик поморщился, как от зубной боли. Из этого точно могут раздуть…
Командир радостно бросился к подсумку.
– Ага! Ага! Ваша старая сволочь опять что-то потеряла! Я вас сгною обоих! Ха! Почти личное оружие потерял! Вот мерзавец! – радовался командир.
В копчик командира упёрлось что-то неприятное, и хрипловатый голос из темноты рявкнул:
– Руки вверх, вы взяты в плен военно-морским флотом!
Командир непроизвольно ойкнул и дёрнул руками.
Владик безуспешно боролся со смехом.
– Фёдорыч! – заорал пришедший в себя командир, – вы… вы… вы подсумок потеряли!
– Это тактическая хитрость, товарищ командир, чтобы вы остановились!
Командир вращал глазами, раздувал щеки… и взорвался:
– Скотина военно-морская! – попробовал ударить Фёдорыча подсумком, но тот вовремя спрятался за Владика. – Здесь только я! Вы слышите, мерзавец, только я могу назначать пароли! И только я могу брать в плен! Не бегайте от меня, старая сволочь!!!
А Владик смотрел в чёрное небо, вдыхал ледовитый северный воздух и думал: «Господи, хорошо-то как… Такой дурдом».
Хреново.
Хреново лезть через наполовину забитое фанерой окно в форме.
Еще тяжелее пропихивать впереди себя девушку, подталкивая в мягкое очарование.
Хотя Колю в настоящий момент трудности не пугали. Он смотрел широко открытыми глазами на это очарование, и оно в них не помещалось.
– Вы, Маша, наверное, пирожки любите? – хрипло спросил Коля.
– Чего? – перестала пыхтеть девушка.
– Да так… Вы лезьте, Маша, лезьте… раз уж хотели…
Процесс пролезания затягивался. Это у мужчин если плечи прошли, за остальным дело не станет, у женщин все наоборот.
Коля, прищурившись, снял с головы бескозырку и, не касаясь, примерил к торчащему из окна органу. Задумчиво констатировал: «две бескозырки… душераздирающе…»
– Ого! Это чья бибикалка торчит? – рядом остановился однокурсник.
– Не твоя уж точно! Топай-топай давай.
– Что там, Коля? – забеспокоилась застрявшая.
– Ничего, Маша, вы напрягитесь, совсем немножко осталось… сантиметров тридцать.
«Уж если я чего решил…»
Курсант, задавшийся целью, порой может быть очень целеустремлённым.
А как вы думали?
Ну захотелось милой девушке Маше взглянуть одним глазком на скромный быт будущих офицеров. Очень захотелось, прямо до судорог в зубах, она так и заявила:
– Вы как хотите Николай, а я должна посмотреть, чем вы там внутри живёте, в каких условиях вызреваете в будущих защитников Родины!
– А может…
– Надо, Коля, надо.
Очаровательным девушкам ежели чего втемяшится между ушками, извертись на пупе, но вынь да положь, ну, сами знаете.
Коля сомневался недолго, в конце концов – воскресенье, народа в «системе» мало, можно и рискнуть.
Проникли с грехом пополам. Всю дорогу до роты Маша восторженно глазела по сторонам, дивясь причудливому интерьеру военной обстановки. А Коля молил бога, чтобы навстречу не попался какой-нибудь дежурный офицер.
В роте сразу уединились в баталёрке.[36]
– Коля, должна вам сказать, что я потрясена… такие картины… такая чистота…
– Ну дык… стараемся… Вы, Маша, что будете, водку… или водку?
– Буду, – сразу определилась Маша.
– Вот и хорошо, а то чай закончился.
– Должна вам признаться, Коля, – застенчиво сказала Маша, беря эмалированную кружку, что я обожаю военных моряков… как оказалось…
–И давно вы это за собой заметили? – поддержал беседу Коля, наливая себе на два пальца.
– Вот шла по коридору, – мечтательно подняла глаза Маша, – умилялась чудным полотнам талантливых художников, воспевающих это прекрасное море… корабли… птичек-чаек там разных… и поняла, моим мужем обязательно будет военный моряк.
– А? – сразу оглох Коля.
– Давайте выпьем за тех, кто в море?
– Маша, дорогая, вы замечательная девушка, но «за тех, кто в море» пьётся третьим тостом, давайте первую за вас!
Чокнулись. Маша медленно опрокинула кружку. Коля услужливо протянул бутерброд с салом.
– Вот чувствуете, Коля, мы с вами знакомы достаточно долго, третий раз встречаемся, и как уже начали понимать друг друга? Вам обязательно нужно познакомиться с моей мамой!
Коля закашлялся.
– Давайте, Маша, по второй?
– А давайте! Что-то я такая согласная на все сегодня!
В дверь заколотили.
– Ну? – высунулся Коля.
– Колян, пошли в город, с такими девочками познакомился!
– Не могу я, занемог – все натёрто между ног.
– А-а-а…
– Ага.
– Кто там, Коля?
– Да всякие тут… хотите шоколадку?
– Очень! Хотя, знаете, я вообще-то на диете…
– К чему вам эти глупости, Маша, вы так очаровательны!
– Ну уж прямо… – зарделась Маша, – а кровати у вас тут нет?
– Кровати? – озадачился Коля, – Кровати в кубрике… вы устали, Маша? Хотите прилечь?
– Ну… нет пока… А кем вы будете по окончании учёбы?
– Военным моряком… бороздить буду там всякие морские пространства… – Коля присел рядом и решительно положил ладонь на круглое девичье колено. – Родина, она ведь в опасности постоянно… чуть не углядишь – и всё…
– Что вы говорите?!
– Точно! За тех, кто в море?
– Обязательно!
Выпили. Посидели.
– Ну так, Маша, возвращаясь к кровати…
Дын-дын-дын…
– Мамувашу… ну, кого там…
Коля резко распахнул дверь… На пороге стоял дежурный по факультету.
– Так… – сказал дежурный.
– Бля… – сказал Коля.
– Не понял?…
– Маша, подойдите, пожалуйста, сюда, – расправил плечи Коля, пытаясь прикрыть стоящую на столе бутылку, – хочу вам представить лучшего офицера факультета… Сергей Петрович – непревзойдённый специалист… в своей области.
Каптри взял Колю за гюйс и вытащил в коридор.
– Дуся моя, вы меня умиляете! – радостно сообщил дежурный. – Набраться такой наглости… последнее желание будет?
– Товарищ капитан третьего ранга, вы неправильно трактуете ситуацию, – старался дышать в сторону Коля.
– Ну-ка, ну-ка?
– Здравствуйте! – Маша, радостно улыбалась.
– Здравствуйте, девушка… в сторонке побудьте пока… мне тут с бывшим курсантом разобраться нужно…
– Маша, – зашептал Коля, уводя дежурного в сторону, – дочка начальника училища… он попросил меня показать ей здесь все… так сказать, провести экскурсию…
– Опачки… – озадачился дежурный.
– Вот такие пирожки с котятами…
– Врёте? – с надеждой спросил дежурный.
– И в мыслях не было… а вы спросите у вице-адмирала…
Это был удар ниже пояса.
– Я обязательно спрошу, курсант… – исподлобья посмотрел дежурный, – обязательно, не сомневайтесь… а пока… заканчивайте эту свою экскурсию…
– Сей момент… Маша, пойдёмте, я вас провожу…
– Маша, – придержал девушку дежурный, – а папа… у папы все в порядке?
– Все нормально – удивлённо вскинула бровь Маша, – а что?
– Да так… Ну, ладно, идите. Папе привет.
Долго после этого каптри, отлавливая Колю в коридорах училища, брал его за гюйс и с надеждой спрашивал:
– Ну, сознайтесь, вы мне наврали?
– Ну, как можно… – обижался Коля, – спросите у начальника училища!
И улыбался по-детски, просто не человек, а букет ромашек
Есть такие человеческие муравейники на флоте – авианесущие крейсеры называются.
