Лиля бесилась, когда слышала мои афоризмы типа «смерть под наркозом — легкая смерть», но юмор понимала. Скомпилировала и представила в наглядной форме одиннадцать заповедей анестезиолога. Плакат изготовили мы с Борей Мамчиным. Заповеди — от простых («не резвись в начале наркоза, тебе еще предстоит его закончить») до сложных («не верь хирургу, когда он убеждает тебя, что орган, на котором планируется вмешательство, единственный в организме») — напоминали новичкам о тонкостях взаимоотношений с коллегами, больными и их родственниками, о неблагодарности нашей незаменимой профессии.
Нет, Лиля Давыдовна прожила свои полвека по Заповедям — не шуточным, а настоящим.
На глаза навернулись слезы. Я протиснулся к выходу и закурил.
Помянули Лилю в стоячем кафе неподалеку. Мероприятие организовал Львов — он лично знает директора. Хорошо, что организовал. В однокомнатной квартире Лили Давыдовны такую ораву не разместить.
* * *
Первыми запускали деток. Выходили они через пять-десять минут, в улыбке сияя белоснежными зубами. Когда же я, наконец, соберусь к стоматологу снять камни?
Конкуренты из «солнечных» республик бегали за «Пепси» и «Фантой», рвали из рук испуганных секретарш подносы с кофе.
Я познакомился с двумя симпатичными ребятами — Костей из Новосибирска и Андреем из «Филатовки».
* * *
Знакомиться в городском транспорте — только время терять.
Так говорил Паша. Но Паша не Заратустра. И что прикажете делать, если она мне понравилась? Да и транспорт не городской, а пригородный.
Толпа, штурмующая 338-й, на остановке «Объединение», прижала меня к девушке. Моего роста, длинные темно-русые волосы, большие зеленые глаза.
Лицо, на которое хочется смотреть и смотреть. Я смотрел… Осязая маленькую твердую грудь, плоский живот и мускулистые бедра.
Девушка ответила мне искристым взглядом и улыбнулась.
Автобус плавно затормозил. Плавно тормозят только на конечных остановках. Кажется, 338-й собирается побить рекорд скорости в классе «ЛИАЗ».
Я пропустил Ее и еще трех пассажиров вперед.
До самого поезда соблюдал дистанцию.
В вагоне мы «случайно» оказались рядом.
— Девушка, извините. Мне ужасно неудобно вас беспокоить, — я осторожно подбирал слова, ведь закадрить такую лапу — один шанс из тысячи, — Вы не подумайте, я не какой-нибудь маньяк… Хотя, наверное, с вами часто заговаривают незнакомые мужчины. Что неудивительно и, наверное, утомительно.
Признаюсь, я сам против случайных знакомств. Считаю это дурным тоном…
Девушка открыла ротик, чтобы метнуть фразу вроде «А че тада лезешь?»
— …и никогда бы не начал подобного разговора, но это, — я понизил голос до шепота, — Просто возмутительно. Возможно, окружавшие не обратили внимания…
Девушка проверила пуговицы на блузке и одернула юбку.
— …но я три года езжу 338-м, а встретил вас только сегодня.
По легким теням, оттенявшим красивые глаза, и дежурной сумочке (видимо, со сменными трусиками и презервативами) я понял, что прекрасная незнакомка базируется не в Балашихе.
Разговор завязался. В прошлом году Лена окончила МЭИ, работает в конторе неизвестного предназначения рядом с Университетом. На вопрос о семейном положении я не получил вразумительного ответа.
Скрючившись в неудобных позах, мимо пронеслись бронзовые представители революционного класса и примкнувших к нему прослоек. Ничего страшного — пересяду на «Киевской».
Надежная телефонная связь есть ключевой компонент потенциальной половой связи. Кажется, Лена тоже это понимает. Но «домашнего телефона нет», рабочий давать не хочет. Маневрирует.
Я снова и снова разворачивал милую беседу в нужное русло.
Атаковал под разными углами. Исчерпал лимит красноречия и времени и даже запаниковал. В последнюю секунду Лена оставила номер московской подруги Иды, у которой часто бывает.
На следующий день я позвонил подруге.
Да, Лена ночевала, но утром уехала. Когда появится в следующий раз, неизвестно.
— А где ее можно найти? Понимаете, это очень срочно!
Не знаю, что на меня нашло. Наверное, я просто взял след.
Через полчаса мое левое ухо отваливалось от прижатой к нему трубки, указательный палец раздулся, как баклажан, и гудел, как телеграфный провод. В шариковой ручке закончилась паста. И все-таки я разыскал ее — у знакомых знакомого знакомой знакомых.
Лена без колебаний согласилась встретиться, но ее не заинтересовала перспектива посещения Манежа, Консерватории или синематографа.
То есть она уважает постимпрессионизм, органную музыку и авангардные франко-итальянские фильмы, но всему вышеперечисленному предпочитает поход в хороший ресторан. Кстати, Ида придерживается того же мнения.
Я знаю, что в столице много ресторанов, но не ходок-с и потому нуждался в консультации специалиста.
Из моих знакомых только Аркаша Посат может гарантированно разрешить подобную проблему. Аркаша — врач кардиологической бригады второй подстанции «скорой помощи». Кардиологию знает как Бог. Не как Никанорыч. Посему клиентура у Посата поскромнее: простые советские швейцары, бармены и официанты.
Иначе говоря, нужные люди.
С Аркашей меня познакомил Юлик. Тогда Аркаша хотел подучиться интубации трахеи и прочим манипуляциям.
Сорокалетний кандидат медицинских наук с почти двадцатилетним стажем и учиться?
Юлик разъяснил ситуацию.
Год назад Аркаша чуть не похоронил мать. Внезапная рвота, боли в эпигастрии. С расплывчатым диагнозом «острого живота» Аркаша привез больную в Боткинскую. Пока ждали хирурга, сняли ЭКГ. На пленке трансмуральный[27] инфаркт миокарда. Страшнее, но проще — сын специалист. Определили в «кардиоблок», в уютную двухместную палату.
Первое время Посат дежурил в «кардиореанимации» сутками.
Корректировал назначения, материально и иными способами стимулировал медсестер, таскал передачи. И дело шло на поправку — собирались уже перевести в санаторий на реабилитацию.
Вдруг у самого Аркаши сердце закололо — дурное предчувствие.
Снова остался на ночь.
Мать спит. Рядом мирно пикает электрокардиоскоп, Аркаша тоже задремал… Проснулся от монотонного гудения — на экране прямая линия. Реанимировал родную мать собственными руками. Слава Богу, успешно.
Я возвратил Аркаше уверенность в своих силах. Он в знак благодарности пригласил меня с девушкой (тогда Снежаной) в ресторан. Представил на выбор внушительный список. Я ткнул наугад — попалась «Киргизия».
В «Киргизии» Аркаша вел себя, как завсегдатай. Обновляя заказ, щелкал пальцами, оставшись со мной наедине (со Снежаной кто-то танцевал) рассказал о потайной комнате для интима где-то рядом с кухней. По его словам, очень маленькая и неудобная комната.
Посидели классно. Все были довольны и хороши. С балашихинской электричкой решили не связываться.
Утром я очнулся на жестком кухонном уголке в однокомнатной квартире очередной Аркашиной пассии, которая отсутствовала. Аркаша готовил завтрак и рассказывал о себе. Оказывается, он успел дважды развестись, платил алименты (с официальных доходов) и недавно стал дедом. Но остался молод душой и не брезговал компанией молоденьких женщин, чередуя (или совмещая) долгосрочные отношения с мимолетными увлечениями.
Снежана спала в комнате на единственной имеющейся в наличии кровати (двуспальной).
Аркаша не предложил этому никаких объяснений (правильный ход), а я решил не бить ему морду. В конце концов, Снежана того не стоит. Но ее телефонный номер был вычеркнут из моего блокнота (и жизни).
С тех пор мы с Аркашей неоднократно выпивали вместе.
Когда еще через полчаса мне удалось локализовать Аркашу, я чувствовал себя настоящие детективом. Где-то даже разведчиком. О, бедный Шерлок Холмс! Многострадальный майор Пронин! Как хорошо я вас теперь понимаю!
Аркаша хладнокровно отфильтровал эмоции и безапелляционно заключил: «Арагви». На данный момент Аркаша испытывал некоторые финансовые затруднения, поэтому материальное обеспечение операции легло на хрупкие аспирантские плечи.
В «Арагви» мне не понравилось. Вагонообразный подвал с кавказскими сюжетами по стенам и соответствующей публикой.
Но девочки! Лена — в красном жакете и черной юбке по колено — продолжала набирать баллы по условной шкале Королева-Мальского. Ида попроще, но тоже ничего.
Аркаша заливался соловьем. Начал с истории про бабку, которая вызвала бригаду СМП, чтобы узнать мнение медиков о пригодности котлет из холодильника, купленных в кулинарии за месяц до этого. Потом — о шизике, который регулярно вешался, предварительно вызвав «скорую» и убедившись, что спасители со всем необходимым снаряжением загрузились в лифт. Отпирал дверь, залезал в петлю и отталкивал табурет… В один далеко не прекрасный для него день лифт застрял между этажами.
