— Наша разработка, — гордо произнес он. — Полный эксклюзив.
— Неплохо, неплохо, — генерал во избежание дальнейших сюрпризов решил побыстрее вернуть столь грозное оружие. — Что ж, закончим на этом, — подытожил он. — Будем считать, стрельбы вы провели на «хорошо». Возвращаемся, товарищи.
На обратном пути Юрий не преминул сказать майору:
— Я же вам говорил, что все обойдется.
— Не зарекайся, — одернул его догадливый Терентьев. — Надеюсь, твой человек там жив.
— А уж я-то как на это надеюсь, — искренне признался Юрий.
После возвращения на базу лейтенант предложил Кипелову:
— Мы тут пункт связи наладили, товарищ генерал. Не хотите посмотреть?
— Пункт связи? — в очередной раз удивился генерал. — Из каких же это материалов?
— Да в основном из подручных.
— Даже так? Любопытно, — Юрий Борисович обернулся к офицерам. — Лично я всегда считал, что офицер с высшим техническим — не потерянный для армии человек.
Юрий чуть поотстал и шепнул повару, который шел за ними:
— Мишаня, минут двадцать тебе на подготовку. Успеешь?
— Успею, — Михаил быстро побежал к столовой.
На столе в «пункте связи» стоял уже привычный нам набор предметов: раскуроченный телевизор и разбитый телефон связывали провода, уходя к закрепленному на крыше тазу. Правда, теперь картину дополнял новенький компьютер. За столом сидел Александр, вскочивший при появлении группы офицеров.
— Это что же, компьютер у вас тоже из подручных материалов? — не удержался Кипелов.
Юрий не нашел ничего лучшего, чем сказать:
— Нет. Компьютер нам товарищ подполковник предоставил. А остальное — сами.
Кипелов посмотрел на комбата.
— Я смотрю, снабженец из тебя редкий, подполковник. Оружие, компьютеры…
Лобанов предпочел не отвечать, поскольку фраза генерала, выстроенная по форме как похвала, в действительности явно таковой не являлась.
Тем временем Александр успел шепнуть Юрию на ухо:
— Я узнал, когда у генерала день рождения. Представляешь — позавчера был.
— И что? — не понял Синицын.
— Увидишь.
— И чего эта штука может? — спросил генерал.
— Разрешите? — Александр сел за пульт. — Вообще-то, немногое. Но кое-что может.
Он принялся сноровисто крутить ручки на телевизоре. Из динамиков раздались привычные хрипы, которые наконец сменились тишиной. Александр взял со стола наушник, прислонил его к уху и удовлетворенно кивнул.
— Есть, товарищ генерал! Связь установлена!
— С кем?
— Сейчас сами услышите.
Кипелов не успел одернуть рядового, позволившего себе столь возмутительный по форме ответ.
— Халло? — послышалось из динамиков. — Александир?
— Это кто говорит? — спросил Кипелов.
Александр поднес ко рту обломок телефонной трубки.
— Как слышишь меня, Салливан? Прием.
Генерал повернулся к комбату.
— Какой еще Салливан?
Юрий пришел командиру на помощь.
— Дежурный по центру стратегического планирования Пентагона, — торжественно произнес он.
— Кто?!! — выкрикнули все три офицера с невероятной синхронностью.
Юрий несколько сбавил тон.
— Дежурный. Из Пентагона.
Генерал Кипелов собрался было высказать то, что он думает по этому поводу, но не успел.
— Александир, — откликнулся американец, — я слышать тебя хорошо. Ты обещать, будет гость.
— Есть гость, Стив, — ответил Котов. — Генерал-майор Кипелов из Петербурга.
— Какое право вы имеете называть ему мое имя?! — возмутился Юрий Борисович. — Вы понимаете, рядовой, что вы делаете?
— Я радоваться, — сообщил американец, даже не догадываясь, какая буря бушует сейчас на противоположном конце линии связи. — Сейчас говорить мой шеф, бригадный генерал Кларк.
— Оба-на… — растерялся комбат.
Из динамика послышался другой голос, странным образом похожий на голос генерала Кипелова. Очевидно, у всех генералов мира есть между собой нечто общее.
— General Kipeloff? Nice to hear you.
— Я есть переводить, — подключился майор Салливан. — Генерал Кларк радоваться вы.
— Здравия желаю, — ответил совершенно растерявшийся Юрий Борисович.
— General, I wish you a happy Birthday.
— Генерал поздравлять ваш гость бесдей. Вы слышать? — спросил Салливан.
— Слышать, — подтвердил Александр.
— Good luck, general Kipeloff, — продолжил Кларк. — I hope… What is it in Russian, Sullivan?[22]
— «Напитьсья стелка», general, — подсказал Салливан. — «Желать ты».
— Йа шелать ты напицца стелка, — произнес генерал Кларк, ужасно коверкая слова. — Ти понимать?
— Понимать… — вынужденно подал голос Кипелов, поскольку на этот раз обращались конкретно к нему.
— USA and Russia — friendship, — сформулировал принципы стратегического партнерства Кларк. — Yes?[23]
— В принципе, ее, — согласился Юрий Борисович, хотя в действительности ставил этот лозунг под сомнение.
— О…key, — одобрил его политическую сознательность американец. — And now…[24]
Из динамиков неожиданно донеслось нестройное пение двух голосов:
— Happy Birthday to you! Happy Birthday to you! Happy Birthday, general Kipeloff! Happy Birthday to you![25]
Затем пение стихло, и майор Салливан сказал:
— Други? Мы уходить. Связь есть дорогой. Мани-мани. Бай!
— Бай, Стив! — попрощался Александр. Отключившись, он повернулся к Кипелову и спросил: — Ну как, товарищ генерал?
Сказать, что все остальные ожидали ответа с неменьшим вниманием, — значит, ничего не сказать. Если бы в помещение вдруг влетела муха — это услышали бы все.
«Или расстрел — или орден, — подумал майор Терентьев. — Другого не дано».
Наконец генерал пришел в себя.
— Синицын… — сказал он.
— Да? — тревожно откликнулся Юрий.
— У тебя там еще настойка осталась?
— Конечно.
— Неси.
— С удовольствием! — обрадовался Юрий, поняв, что гроза прошла стороной. — Только зачем же сюда? Идемте в столовую. Там у нас как раз и обед готов. Как, Юрий Борисович?
— Пойдем, — кивнул генерал. — Не повредит.
Покинув «пункт связи», все молча проследовали к столовой. Кипелов явно не отошел еще от общения с представителями Пентагона, остальные просто не решались нарушить тишину.
Когда группа подошла к домику, Синицын забежал вперед и распахнул дверь.
— Прошу. Товарищ генерал, товарищи офицеры…
Как только гости переступили порог, под сводами столовой грянули бравурные звуки «Прощания славянки». Товарищ генерал и товарищи офицеры остановились в дверях и смотрели на открывшуюся им картину.
Центральное место в помещении занимал стол, ломившийся от яств, приготовленных из экологически чистых продуктов. Перед столом в вечерних туалетах все того же неизменного цвета хаки стояли Олеся, Алена и Марья. Экстравагантный стиль нарядов выдавал руку умелой деревенской мастерицы. Марья, возглавлявшая триаду моделей, держала в руках хлеб-соль.
— Это что же, мы и женщин призвали? — удивился генерал.
— Никак нет. Лица гражданского персонала, — пояснил Юрий.
— Но какие лица! — не удержался майор Терентьев.
Марья подошла к генералу и протянула ему хлеб-соль, находящийся в крайне опасной близости от ее полуоткрытой груди.
— Добро пожаловать, товарищ генерал.
— Благодарю.
Юрий Борисович, верный ценитель женской красоты, отломил кусочек от каравая. Причем не спереди, а сзади. Процедура доставила ему такое удовольствие, что Кипелов, обмакнув кусок хлеба в соль, не глядя, протянул его за спину. Лобанов, которому хлебный мякиш чуть не угодил в глаз, схватил его и передал дальше. Терентьев, повертев хлеб в руках, отправил его в рот. Хлеб был вкусным. Тем временем Юрий Борисович продолжал терзать буханку, щедро одаривая подчиненных.
— Прошу к столу, гости дорогие, — пригласила Марья, которую мучили некоторые опасения на счет того, за что схватится генерал, когда буханка закончится.
Юрий Борисович с усилием взял себя в руки.
— Идемте, товарищи офицеры. Не будем обижать хозяев.
Вообще, настроение генерала медленно, но верно повышалось. Он еще не отказался от первоначальных планов примерно наказать Синицына, но уже немного сомневался в справедливости подобного исхода. Как было сказано раньше, Юрий Борисович, несмотря на крутой характер, никогда не ставил дело в зависимость от личных симпатий и антипатий, а дело, следовало признать, лейтенант знал.
Когда все расселись за столом, взгляды присутствующих невольно обратились к генералу.
— Ярославич… разливай! — скомандовал тот.
Пока лейтенант выполнял приказ, Юрий Борисович миролюбиво сказал:
— Не будем делать вид, что мы незнакомы, но, уж извини, дружба — дружбой, а служба — службой.
