Кишкун рассвирепел и пошел в наступление на маленького Гришу Джикия, а тот смотрел на пудовые кулаки и только хлопал печальными восточными глазами. Ничего более существенного для защиты при своих скромных антропометрических данных он сделать, конечно, не мог.
Плохо пришлось бы Грише Джикия, не окажись тут во дворе студенты группы № 11. Студенты слышали диалог, который произошел между Давидом и Голиафом, и сказали Голиафу:
— Не тронь!
Голиаф вскипел, выругался, студенты не остались в долгу. Двое взяли друга Толика за руки, двое за ноги и несколько раз макнули его носом в жирную холодную лужу. А после купания друг Толик был предупрежден: если он и впредь будет ошиваться и кружить голову первокурснице, то в следующий раз его ткнут носом уже не в лужу, а о порог парадного входа в институт.
В этот же вечер Грише на дом позвонил разгневанный комсорг и велел прийти пополудни в комсомольский комитет для ответа. Я пришел к секретарю на час раньше, чтобы выяснить, чем вызвано его недовольство честнейшим Гришей Джикия.
— Подвел, сильно подвел нас, Гриша, — сказал комсорг. — Мы готовили большое комсомольское собрание, чтобы обсудить поведение Кишкуна, выгнать прохвоста из комсомола. И теперь вынуждены это собрание отложить…
— Почему?
— Кишкун сделал контрвыпад. Подал в райком заявление, в котором доказывает, что он не виновник, а пострадавший.
— Контрвыпад не поможет прохвосту. Райком разберется, что к чему!
— Все равно Гриша Джикия не должен был устраивать мордобоя.
— Это не мордобой, а только рыцарская пощечина.
— Как, вы оправдываете рукоприкладство?
Нет, я не оправдываю рукоприкладство, я за более интеллектуальные меры воспитания и перевоспитания. Так я и сказал комсоргу.
— В четверг мы будем разбирать «дело о пощечине» на заседании комитета, — сказал, отвечая мне, комсорг. — Не знаю, какой точки зрения будут придерживаться члены комитета, лично я придерживаюсь самой крайней: дать всем сестрам по серьгам — всех шестерых виновников исключить из комсомола. Анатолия Кишкуна за нетоварищеское отношение к девушкам, Григория Джикия и его четверых товарищей из группы № 11 за учиненный мордобой. А у вас какое мнение?
У меня было совсем другое мнение. Я решительно против того, чтобы ставить знак равенства между отъявленным прохвостом и честными, хорошими парнями.
Согласен, Толика Кишкуна нужно гнать в три шеи из комсомола. Сделать это, кстати, следовало еще в прошлом году, когда друг Толик собирался на глазах всего факультета жениться на бежевой «Волге» профессора Преферансова. Кстати, выгнать не только из комсомола, но и из института. Ну какой Кишкун педагог!
Тут крайние меры уместны, справедливы. А зачем искусственно создавать «дело о пощечине»? Дела-то никакого не было и нет! А что есть? Есть пятеро хороших, излишне горячих студентов группы № 11, которые под влиянием добрых, товарищеских чувств кинулись на защиту обиженных девушек. Тут комитет вполне может обойтись без сильнодействующих средств, тем более хирургических. Виновникам следует объяснить по-доброму, по-товарищески, что комсомольцам не след применять пощечины, не след макать прохвостов в лужи, так как у комсомола есть более эффективные и более культурные меры воздействия на плохо воспитанных молодых людей вообще и молодых прохвостов в частности.
1970
СТРАДАНИЯ МОЛОДОГО ВЕРТЕРА
Молодому Вертеру два года и два месяца. Вертер воспитывается в третьей группе районных яслей «Малышок», а няня третьей группы Варвара Михайловна Попелюха, вместо того чтобы ходить в ясли, три последних дня обивает порог редакции. Как бы рано корреспондент ни пришел на работу, няня сидит поджидает его у дверей и грозит, что будет ходить, караулить и впредь, пока газета не напечатает фельетон в ее защиту.
В третьей группе на попечении Попелюхи 15 ребят, из которых примерно треть перманентно больны.
В этой группе дети болеют в два раза чаще, чем в других группах, говорят мамаши и показывают мне поименный список детей. Из тридцати дней каждого месяца дети болели в среднем по 6–8 дней.
Особенно не повезло упомянутому в заголовке Вертеру Думбадзе. Дитя солнечного Кавказа было особенно чувствительным к простуде. Из тридцати дней сентября Вертер болел пятнадцать. Это значит, мама Вертера, студентка четвертого курса педагогического института, не сдала двух зачетов, пропустила две письменные работы.
Попелюха делала прогульщиками не только студенток. Мама Саши Новосибирцева, линотипистка типографии, в те дни, когда Саша болеет, вынуждена сидеть дома, и заведующий наборным цехом бегает, мучается, ищет квалифицированной работнице замену. У Веры Мухиной мама — ткачиха-многостаночница, ей тоже не скоро найдешь замену. У Киры Хусаиновой мама вожатая нового, экспериментального трамвайного вагона, этой и вовсе не подобрать заместительницу. А так как мама Киры из-за частых болезней дочери ходит на работу, как говорят в народе, через раз, день работает, день тетешкает больного ребенка, то экспериментальный трамвайный вагон день возит пассажиров, день стоит на приколе в депо.
От плохой работы Попелюхи страдал промфинплан, нервничали заведующие цехами, начальники, депо, деканы факультетов. Мамаши жили в долг, брали ссуды в кассе взаимопомощи. Еще бы, ведь прогуливали они за свой счет! Мамаши терпели, терпели, потом взроптали и написали жалобу в райздрав:
«Научите работать Попелюху».
Ту вызвал для серьезного разговора инспектор. Попелюха прибежала искать защиту в редакцию:
— Ратуйте. Не дайте в обиду безвинного человека.
И вот мы садимся за стол переговоров. Я по одну сторону, она по другую. Попелюха с ходу вытаскивает из сумки клубок ниток, начинает вязать. Я пишу, читаю. Поначалу молчим, не знаем, с чего начать разговор. Наконец Попелюха не выдерживает и говорит:
— Нехорошо, товарищ корреспондент, к вам пришла женщина-няня, то есть я, а вы на женщину-няню никакого внимания, уткнулись в бюрократическую бумажку,
— Это не бюрократическая бумажка, а жалоба. От трех мамаш. На вас.
— Об чем пишут мамаши?
— Пишут, что в третьей группе круглые сутки сквозняк.
— Дуры те мамаши. Родили ребят, а сами не понимают, от того сквозняка няня добывает ихним детям чистый воздух.
— Добыть чистый воздух можно и не устраивая сквозняка. Когда вы открываете форточку, закрывайте двери.
— Двери открывают дети. Я закрою, скажем, за Кирькой, а за ней бегит Верка Мухина. Закроешь за Мухиной, бегит открывает Сашка Новосибирцев.
— Не бегит, а бежит, это во-первых, а во-вторых, дверь можно закрыть на ключ.
— А ежели пожар?
— В яслях пожар? С чего?
— Как с чего? Я сидю курю. Зажигаю спички, бросаю окурки.
— Дымите в детской комнате?
— Не страшно. При сквозняке дым в комнате не задерживается.
— При сквозняке простуживаются дети.
— Раз простуживаются, мне что, из-за них жить без свежего воздуха?
— Бросьте курить!
— Лишиться последнего вдовьего удовольствия? Ни за что!
— Мамаши пишут, дети целый день ходят у Попелюхи в мокрых штанишках.
— Разве Попелюха мочит им штанишки?
— Попелюха, — пишут мамаши, — ленится высаживать детей на горшок.
— Горшечная рядом. Кому приспичит, пусть бегит, высаживается сам.
— Так ведь дети у вас — крохи. Им самим не сладить со своими штанишками… Одной нужно расстегнуть пуговичку, другому помочь скинуть лямки.
— Это все должна делать я?
— А кто же! В других группах няни вовремя водят детей в горшечную, и дети ходят сухими.
— В наших яслях не дети, а изверги, мучители!
— Разрешите задать вопрос: вы любите детей?
— У меня их нет.
— Не своих, чужих — любите?
— Ненавидю. Господи, как они надоели мне! Скажем, сидю я, срочную работу гоню, а они беспрестанно меня отрывают…
— Это еще что за срочная работа?
— Три дня я сидю рядом, вяжу. Неужели не видите? Свитер с четвертью у вас за столом связать успела. А почему? Вы не отрывали меня от дела. А в яслях только-только отсчитаешь петли, начнешь спускать резинку для водолазки, глядишь, бегит Кирька Хусаинова. «Тетя няня, шнурок на ботинке развязался». Завяжешь шнурок Кирьке, глядишь, бегит Сашка Новосибирцев, кричит: «Тетя няня, у меня штанишки мокие, надень сукие!» А мне некогда искать, надевать сухие, мне завтра заказ сдавать.
— Кто ваши заказчики?
— Соседки по дому. Они то детям своим закажут свитер, то себе, то мужу, и каждая подгоняет: вяжи быстрей. Этому ко дню рождения, тому к свадьбе, той к окончанию школы. А это я связала тете Вертера Думбадзе по случаю того, что она выиграла на билет вещевой лотереи машину «Запорожец». Показать? — спрашивает Попелюха и расстилает передо мной свитер-красавец.
