Александр Зиновьев - Затея

Основателем группы (или кружка) считается Горев Виктор Сергеевич, ныне кандидат философских наук, преподаватель кафедры марксизма-ленинизма в строительном институте, участник войны, офицер, имеет боевые награды. Награды никогда не носит. Где служил и воевал, из его разговоров понять трудно. Судя по его рассказам, был кавалеристом, танкистом, летчиком. Был рядовым и офицером, был в штрафном. Но определенно судить не могу, поскольку все его рассказы (за редким исключением) относятся к кому-то, но не к нему самому. Был женат. Пьяница. Любитель хохм. Одевается и питается как попало. Для компании готов отдать последнюю рубаху. Это буквально, а не в переносном смысле, ибо были случаи, когда он за пол-литра отдавал пиджак, часы и другие вещи. Где живет, никто не знает. Никто не видел, как и когда он занимается. О том, что он много работает, можно судить лишь по тому, что он много знает, свободно владеет немецким языком и терпимо английским. Свои идеи и мысли раздает всем, кто у него попросит об этом (точнее — вызовет на разговор). Не тщеславен. Но что-то имеет себе на уме, что именно, никто не знает. Смел и находчив. Совершенно бескорыстен. Вместе с тем довольно много зарабатывает всякими путями. Ходит слух, что за деньги пишет кандидатские и докторские диссертации, а также курсовые и дипломные работы для слушателей ВПШ и ОАН. Разумеется, член партии. К участникам кружка относится с насмешкой и даже с презрением, но на заседания ходит довольно часто, делает доклады и высказывается по докладам других. Фактическим руководителем кружка является Горбачевский Петр Исаевич, которого обычно зовут Последователем (что ему не нравится) или Гэпэ (что ему тоже не нравится, но в меньшей мере, чем первое прозвище).

Разделение населения Страны, говорит Основатель, на классы рабочих, крестьян, помещиков и т. п. даже во времена Маркса было настолько глупой абстракцией, что многие весьма неглупые современники отказывались его признать. Вовсе не из желания услужить эксплуататорам и не из страха, как принято считать у нас. А именно потому, что видели: такое разделение имеет весьма ограниченное значение, реальная структура населения куда сложнее. А переносить такое разделение на наше общество, отбросив, естественно, помещиков и капиталистов, есть вообще идиотизм высшей степени. Что остается? Рабочие, крестьяне и прослойка из трудовой интеллигенции. И все они друзья, за редким исключением. Вы знаете, сколько у нас министров, генералов, председателей всякого рода советов, секретарей обкомов и райкомов, директоров заводов и т. д. и т. п.? И что, Это все — интеллигенция? Так кто же они? Служащие? Но бухгалтер и завхоз — тоже служащие. Младенцу ясно, что для нас более существенны совсем другие различия между людьми в социальном положении, чем различия между рабочими, крестьянами и интеллигентами. У младшего научного сотрудника с высшим образованием больше общего с рабочим завода, чем с директором своего учреждения, который мог учиться вместе с ним в институте. А у председателя колхоза больше общего с упомянутым директором, чем со своими колхозниками.

Возьмите любое достаточно крупное учреждение, продолжает Основатель, и вы заметите такие социальные различия между людьми, по сравнению с которыми различия между рабочими, крестьянами и интеллигенцией отступают на задний план. Мы говорим о классе помещиков, хотя помещиков было меньше, чем теперь директоров, заведующих, начальников. И властью эти директора, заведующие, начальники обладают немалой, часто — не меньшей, а даже большей, чем помещики. И благ имеют не меньше, а то и побольше, чем помещики. Можно не употреблять слово «класс». Но разве дело в словах? Назовите это категорией, видом, рубрикой… Суть дела от этого не меняется. Сходите на любой достаточно современный завод, и вы увидите такие различия в «рабочем классе», что наши представления о классах, навязанные сочинениями Классиков, покажутся чудовищным анахронизмом. Работающие на заводе люди различаются по уровню зарплаты, по условиям работы, по роли в производстве и многим другим признакам, исключающим возможность рассматривать их как однородную массу «рабочих». А сколько у нас министерств, трестов, советов, комитетов партии, комсомола и профсоюза, союзов и прочих учреждений! И они не однородны. Самый маленький чиновник в аппарате ЦК партии может оказаться значительнее в социальном отношении самого крупного лица в нижестоящем учреждении. Короче говоря, как бы вы углубленно и творчески ни изучали марксизм, оставаясь на его позициях, вы обрекаете себя заранее на полное творческое бесплодие. Я затронул только один аспект марксизма. Но так обстоит дело с любым вопросом, который бы вы ни затронули. Или вы остаетесь в рамках марксизма, и тогда вы будете наращивать лишь глупость и невежество. Или вы на самом деле будете стремиться понять, что из себя представляет наше общество, и тогда вам надо первым делом покинуть позиции марксизма. Это условие необходимое. Без выполнения его вы ничего в нашей жизни не поймете. Выбор надо сделать сейчас, не откладывая. Иначе скоро будет поздно.

Состоялось заседание кружка, на котором сделал доклад Основатель. Он призывал собравшихся порвать с марксизмом и вырабатывать новый способ понимания нашего общества. Но его не поддержал никто. Особенно резко выступил Последователь. Он сказал, что надо различать марксизм подлинный и марксизм вульгаризированный. Марксизм дает научный метод понимания всякого общества, только у нас этот метод применяют лишь к прошлому и к странам Запада, но не к нашей Стране. Основатель назвал Последователя му…ом и покинул семинар.

Дмитрий Павлович Спиридонов, сотрудник Отдела Идеологической Контрразведки ОГБ, когда-то учился вместе с Основателем, частенько выпивал с ним и по-человечески относился к нему с большой симпатией. По окончании университета Спиридонов ушел на работу в «почтовый ящик» и исчез из поля зрения однокурсников. Встречаясь с ними, он на вопросы о месте работы отвечал весьма уклончиво. И однокурсники сделали безошибочный вывод о том, что он работает Там (при этом они делают испуганное лицо и указывают пальцем вверх). Это никого не удивляло, так как с первого же курса всем было известно, что Спиря (прозвище Спиридонова) стукач. Вполне естественно, что Спире поручили наблюдение за подозрительной группкой, возглавляемой его «университетским товарищем». Тем более, группка занималась делишками по его специальности.

Получив упомянутый выше донос Зотова, Спиря растерялся. В самом деле, как быть? С одной стороны, Основатель зовет покинуть позиции марксизма, что само по себе есть тяжкое преступление. Кстати, такие разговорчики он заводил еще в студенческие годы. Но тогда в пьяных компаниях им не придавали значения, и разговорчики эти имели скорее форму шутовства за счет острой и опасной темы. А Основатель — парень рисковый. Это о нем тогда кто-то сочинил стихотворение:

Последователь зовет остаться на позициях марксизма. Конечно, Последователь — штучка. Но в этом он правильное дело делает. Это хорошо. И то, что между Основателем и Последователем произошел раскол, тоже хорошо. Пусть Зотов поддержит Последователя! Но с другой стороны, все дело смотрится иначе. Основатель и Последователь зовут изучать наше общество объективно. К этому, конечно, формально не придерешься. К этому нас всех призывает ЦК и лично товарищ… Это — святой долг… Ибо общество наше наилучшее, пусть все знают, какое оно хорошее. А если не формально? Чего греха таить, мы-то знаем кое-что такое… Значит, если Основатель уведет свою группу с позиций марксизма, они ничего не смогут понять в общественной жизни, ибо марксизм дает единственно верный метод и т. д. Значит, это хорошо. Тогда Последователь, удержав группу на позициях марксизма, начнет копать. А копать у нас есть что. И это плохо. Значит, пусть Зотов поддержит Основателя, так, что ли?