Чжуан-цзы, одетый в залатанный полотняный халат и обутый в сандалии, обвязанные веревками, проходил мимо правителя царства Вэй.
– Как плохо вам живется, уважаемый! – воскликнул царь.
– Я живу бедно, но неплохо, – ответил Чжуан-цзы. – Одеваться в залатанный халат и носить дырявые сандалии – это значит жить бедно, но неплохо. Это называется «родиться в недобрый час». Не приходилось ли вам, ваше величество, видеть, как лазает по деревьям большая обезьяна? Она без труда влезает на кедр или камфарное дерево, проворно прыгает с ветки на ветку так, что сам лучник не успевает прицелиться в нее.
Попав же в заросли мелкого да колючего кустарника, она ступает боком, неуклюже и озирается по сторонам, то и дело оступаясь и теряя равновесие. И не в том дело, что ей приходится прилагать больше усилий или мускулы ее ослабели. Просто она попала в неподходящую для нее обстановку и не имеет возможности показать, на что она способна. Так и человек: стоит ему оказаться в обществе дурного государя и чиновников-плутов, то даже если он хочет жить по-доброму, сможет ли он добиться желаемого?
Большая толпа людей шла в поле, ведя с собой детей.
– Куда ведете детей? – спрашивает встречный.
– Да вот хотим, чтобы они вымолили дождь. Говорят, что аллах прислушивается к детским молитвам.
– Если бы это было так (о простите мне мой цинизм, добрые люди!), то на свете не осталось бы ни зубных врачей, ни цирюльников, ни учителей, – сказал здравомыслящий прохожий.
Жил некогда суфий, который также был преуспевающим купцом и накопил много богатств.
Один человек, посетивший суфия, был потрясен той всевозможной роскошью, которой окружил себя мудрец. Не скрывая своего потрясения, человек рассказывал об этом всем.
Когда слухи дошли до суфия, он сказал: «Мне было известно, что я окружен всеми предметами роскоши, но за одним-единственным исключением. Теперь же я знаю, что в день, когда пришел этот человек, моя коллекция предметов роскоши стала завершенной».
Некто спросил его, что же явилось этим последним предметом роскоши.
– Последний предмет роскоши – иметь кого-то завидующего.
Из-за одной блохи не жги ковра
К одному уважаемому старцу пришла как-то хмурая женщина и объявила:
– Нет, Филарет, не могу я любить мир и людей. Неужто ты не видишь, какой плесенью покрылись их дела и помыслы? Неужто ты, которого называют мудрым, не знаешь, в какое обиталище разложения превратили они свои дома?! Что ты можешь сказать мне на это?
– Я скажу тебе, а ты не торопись понимать: из-за одной блохи не жги ковра. Будет день, когда ты встретишь и таких людей, которые вдохновят тебя на любовь. А пока иди и размышляй об узорах, что вышил на том ковре искуснейший из ткачей.
А когда недоуменная женщина выходила от Филарета, один юродивый, который с умилением плел корзины у хижины старца, заулюлюкал ей вслед: «Меньше хмурься, так больше увидишь!»
Пришел как-то к мудрому Маулану Кутбаддину юноша и сказал:
– О учитель! Я проделал немалый путь, чтобы найти тебя и стать твоим учеником. Будь благосклонен – научи меня смыслу вещей!
– Так, так, – сказал мудрый Кутбаддин, – ну а почем же нынче на рынке гречиха?
– О учитель, гречиха нынче нещадно подорожала. Сорок дирхемов!
– Да! Просто беда, – заохал Маулан. – Ну а овес в какую же цену?
– Овес, слава Аллаху, все так же, десять дирхемов! – сказал облегченно юноша.
– А что слышно о рисе? Везут ли из Индии?
– О да, учитель! Везут, и как везут! Все рынки переполнены, – окончательно обрадовался юноша.
– Да, я смотрю, глаз-то у тебя аппетитный, – сказал вдруг мудрый Кутбаддин. – Голова твоя слишком занята мелкими вещами, не будет в ней места для смысла.
И отпустил юношу.
Чем больше чувств, тем больше муки
Когда Тимур завоевал Иран, он позвал к себе прославленного поэта Хафиза, который жил в уединении, как отшельник, и сказал ему:
– О Хафиз! Я покорил много стран, я обратил в нашу веру множество народов. А для чего? Для того, чтобы возвеличить Бухару и Самарканд! А ты в своих стихах пишешь, что готов отдать их за одну родинку красавицы…
– Потому-то я так и обнищал, – ответил отшельник.
Персидский поэт Джами был приглашен во дворец к Тимуру. Повелитель народов любил развлекать себя беседами с умными людьми. И вот зашла речь о том, какова цена того или иного человека.
– Во сколько бы ты меня оценил? – спросил Тимур у Джами.
– Я оцениваю вас в шестнадцать динаров.
– Как?! – воскликнул Тимур. – Да ведь один мой кушак стоит шестнадцать динаров!
– Я включил и стоимость кушака, – скромно ответил Джами.
Хозяин приказал Мамуну, своему рабу, зарезать барашка, изжарить его лучшие части и подать к столу. Мамун вскоре вернулся и принес сердце и язык.
На следующий день хозяин велел приготовить самые худшие бараньи части. И на этот раз Мамун принес сердце и язык.
– Как это понимать? – возмутился хозяин.
– Нет ничего лучше сердца и языка, когда они чистые. Но нет ничего и хуже, когда они мерзки.
Однажды на базаре один торговец заломил за свой товар слишком большую цену. Покупатель возмутился:
– Есть у тебя совесть или нет?!
В это время мимо проходил Маулан Кутбаддин. Услышав слова покупателя, он заметил:
– Такого товара на базаре не найдешь.
Однажды в медресе (духовном училище) обвалилась внутренняя стена, и, чтобы ее починить, к зданию повели осла с кирпичами. Когда осел дошел до ворот медресе, он остановился как вкопанный и, сколько его ни били, внутрь войти не пожелал. А тут проходил мимо мудрый старец, он шепнул что-то ослу на ухо, и тот сразу вошел. У старца спросили, в чем дело и в чем тут загадка.
– А дело в том, – ответил мудрый, – что этот осел был когда-то духовным наставником в этом самом медресе, и сейчас он стыдится войти в него в таком неприличном облике. Я шепнул ему, чтобы он не стыдился, ибо изменился-то он только внешне!
Остряку сказали:
– В этом доме, говорят, справляют свадьбу.
– А мне-то что?
– Но ведь это твоя свадьба!
– А вам-то что?
Заболев и посылая слугу за лекарем, падишах дал ему такое наставление:
– Будь же попроворнее! А проворным считается тот, кто, выполняя одно поручение, попутно делает и несколько других дел. Ты же, как я убедился, не умеешь выполнять поручения!
Слуга выбежал из дома и очень быстро привел к больному падишаху целую делегацию: лекаря, оркестр музыкантов и обмывальщика покойников с кувшином и тазом.
Удивленный падишах спросил:
– Я приказал тебе позвать только лекаря! Зачем ты привел всех этих людей?
– Но, повелитель! Вы приказали мне быть как можно проворнее. Вот я и подумал: болезнь ваша, возможно, смертельна, и все эти люди вам могут пригодиться.
В поисках настоящего удовольствия
Жил на свете один очень ленивый юноша. Целыми днями не находил он себе места, ничто не нравилось ему, ни в чем не мог он найти удовольствия.
«Что же такое удовольствие? – подумал он однажды. – Пойду-ка поищу его!»
И отправился юноша в путь. Через некоторое время он оказался у подножия высокой горы, преграждавшей ему дорогу. Тут он увидел старого крестьянина, вскапывающего землю.
– Дедушка, ты многое повидал на своем веку и наверняка знаешь, в чем можно найти удовольствие?!
– Я-то знаю, – ответил старик. – Но говорить мне с тобой некогда: работа не ждет!
– Позволь мне поработать за тебя, а ты мне расскажи, что знаешь, хорошо?
– Ну что ж, поработай!
Юноша взял лопату и начал копать землю. Солнце нещадно жгло ему спину, тело покрылось потом… Но он продолжал свой труд – слишком велико было желание получить от старика ответ.
Старик же, усевшись под деревом, стал наблюдать за юношей. Прошло часа два, и старик крикнул:
– Эй, парень, отдохнул бы немного!
Юноша бросил лопату и подсел к крестьянину в приятную, прохладную тень.
– Ах, как хорошо! Настоящее удовольствие! – невольно воскликнул он.
– Вот ты и ответил на свой вопрос! – сказал старик. – Если будешь усердно трудиться, удовольствие само тебя найдет.
Каков голосок, таков и отголосок
Один кривой пришел с жалобой к падишаху. Вместо того чтобы выслушать его просьбу, падишах сам обратился к просителю с вопросом:
– Говорят, что у кривых всякая вещь двоится в глазах, – правда ли это?
– Да, господин! Например, сейчас вы представляетесь мне четвероногим! – ответил кривой.
Однажды великий индийский император Акбар пришел в суд, нарисовал на стене линию и затем спросил у членов суда: «Как сделать эту линию короче, не притрагиваясь к ней?»
Все молчали. Но один человек засмеялся. Это был известный шутник Бирбал. Он поднялся, подошел к стене и нарисовал над той линией, что начертил Акбар, свою линию, большую, чем первая, и сказал: «Вот я и сделал твою линию короче, не касаясь ее, ведь величина и длина – вещи относительные».
