– Что правда, то правда! – вставляли третьи. – Любил выпить полковник, и ума было мало у него. Но никто из государей не пролил столько крови, как он. Надо бы его Кровавым назвать.
Долго спорили. Наконец, кто-то из историков предложил:
– Назовем его Благосклонным.
– Почему Благосклонным? – удивились все.
– Потому, что Глупый, Пьяный и Кровавый – слишком шаблонно. Да и всем это известно…
– Но Благосклонный почему?
– Во-первых, потому, что Николай ко всему относился благосклонно. Предлагали выпить, он оставался «неизменно благосклонный»; советовали расстреливать, он был «неизменно благосклонный»; уличали кого-нибудь во взятках или в измене, он оставался «неизменно благосклонный» к этому лицу. Назовем его Благосклонным.
Так и решили. В историю (по крайней мере, в нашу) последний русский император вошел под названием Николай II Благосклонный.
В детстве будущий император проявлял такую глупость, что долгое время трудно было разобрать, мальчик он или девочка.
Только в восемнадцать лет маленький Николай узнал, какая у него рука правая, а какая левая. Когда об этом доложили его родителю Александру Третьему, он радостно сказал:
– Способный мальчишка! И добавил: – Для самодержца достаточно! Образование моего сына считаю законченным.
Всех учителей отпустили с наградами, с мундирами и с пенсиями.
Державный родитель после этого пригласил к себе державного сына и сказал ему:
– Теперь пора подумать о будущем. Ты будешь править Россией. Образование ты получил хорошее. Где твоя правая рука?
– Вот! – быстро ответил Николай.
– А правая нога?
Николай засмеялся.
– Мы еще этого не проходили, папочка…
Александр улыбнулся.
– Неважно это! – сказал он уверенно. – Не все Романовы это знали. Неважно это, говорю. Ты чем бы хотел теперь позаняться?
– Жениться хочу.
Державный отец опять улыбнулся и сказал:
– Рано. Цари никогда сразу не женятся. Нужно сначала по-иному… Впрочем, мы уже подумали об этом. Мы признали за благо оккупировать для тебя одну балерину.
– Спасибо, папочка.
– Благодарить потом будешь. Завтра тебя познакомят. Ступай!
Так кончилось золотое детство Николая II.
В молитве и труде с любимой балериной провел свои отроческие годы Николай II.
Вставал он рано, в 9 – 10 часов, и сейчас же принимался за благотворную на благо родины работу.
Выпив два-три бокала шампанского, он шел умываться. Потом пил кофе; потом шел к отцу заниматься государственными делами.
Александр Третий вел простой образ жизни. Пил только водку, закусывая простой российской селедкой, и часто в разговоре употреблял столь простые русские слова, что не только денщики, но и фрейлины краснели.
В кабинете у отца Николай уже заставал министров.
– Вот и мой дурачок пришел! – приветствовал наследника император. – Прошу любить и жаловать.
Министры кланялись «дурачку».
– Теперь, – приказывал отец, – садись в сторонке, слушай, учись и не мешай.
Докладывал первый министр внутренних дел:
– Во вверенном мне министерстве все обстоит благополучно, только вчера было накрыто тайное собрание из пяти человек.
– Повесить! – кратко приказывал царь.
Николай слушал и учился, как надо править государством.
После министра внутренних дел выступал с докладом министр народного просвещения:
– Просвещение идет хорошо. Только на днях несколько студентов…
– Повесить! – приказывал государь.
Николай слушал и учился.
Министр путей сообщения рапортовал:
– Честь имею доложить вашему величеству, что все хорошо в моем министерстве. Только на днях среди рабочих…
– Повесить!
Наследник слушал и учился.
Обер-прокурор святейшего синода также докладывал:
– Во вверенной мне православной религии все обстоит благополучно. Есть, конечно, атеисты.
– Повесить! – прерывал Александр.
Николай слушал и учился государственной мудрости у отца.
Часто он присутствовал на приеме послов, но ему приказывали в этих случаях молчать и даже не улыбаться.
– У тебя, – объяснял Александр, – даже улыбка выдает отсутствие ума. Ради Бога, не улыбайся! На всю Европу ославят.
Было очень трудно стоять, молчать и даже не улыбаться, но делать было нечего.
– Император должен уметь жертвовать собой для блага любезной родины, – думал он, – надо нести свой крест.
В свободные от вышеназванных трудов минуты Николай для блага возлюбленных народа и отечества завтракал, обедал и ужинал.
Завтракал с возлюбленными родителями, обедал с возлюбленной балериной, а ужинать находил за благо где-нибудь в отдельном кабинете с представительницами свободной Франции, полусвободной Италии и свободной от свободы Испании.
Так жил и работал, будучи наследником престола, бывший император Николай II.
Александр Третий жил, пил, вешал, пока не умер. Перед смертью он позвал наследника и сказал ему:
– Скоро я в Бозе почию… Ты сделаешься царем. Что ж, дело твое маленькое, царствуй…
Николай зарыдал, но умирающий сказал ему:
– Не надо реветь!.. Лучше слушай! Ты уже не маленький, тебе 27 лет. Балерину брось и женись на немке! Это необходимо. Все мы немцы понемножку чему-нибудь и как-нибудь…
Александр хотел продолжать, но смерти надоело ждать, и она тяпнула его своей косой, вследствие чего он и умер. Николай стал императором.
В тот же день он надел длинные брюки, отрастил себе усы и бороду и крикнул народу русскому:
– Эй вы, посторонитесь, сейчас начну царствовать!
Народ шарахнулся в сторону. Николай стал царствовать. Вскоре женился и короновался. Коронация была самая пышная в мире. Одних убитых было больше десяти тысяч. Ни один государь не мог похвастать такими результатами своего коронования. Многие из коронованных особ с завистью говорили:
– Этот мальчик далеко пойдет! Какое блестящее начало.
– В первый же день больше десяти тысяч человек уложил.
– Какой размах!
Опытные люди качали головами и говорили:
– Оптовиком будет.
– Как так?
– Большими партиями убивать будет. На розничные убийства неохотно пойдет.
Так и случилось. Император Николай любил убивать оптом. Но об этом речь впереди.
Все знали что Николай II – сын Александра Третьего, но все почему-то думали, что он будет царем либеральным. Рассказывали про него анекдоты либерального характера.
Однажды он, еще будучи наследником престола, собственноручно избил камердинера.
– Не погнушался! – радостно сообщали друг другу российские либералы. – Своей собственной ручкой побил…
– Не гнушается простого народа. Не брезгает.
– Одно слово – либерал!..
В другой раз Николай подал руку какому-то земскому деятелю.
Это тоже произвело хорошее впечатление. И все думали:
– Либеральный будет царь.
Но Николай II с первых же дней заявил своим верноподданным:
– Мой отец наказывал вас бичами, а я буду наказывать скорпионами. Я вам покажу кузькину мать и где раки зимуют.
И действительно стал показывать.
В первые дни своего царствования молодой царь заинтересовался университетами.
– Что это за здания? – спросил он однажды министра просвещения.
– Какие здания, ваше величество?
– Вон те, что называются университетами. Что там делают в них?
– Учатся, Ваше благородие, приходят юноши, которых называют студентами.
– Студенты? – заинтересовался царь. – Это зачем же они приходят.
– Я уже имел честь докладывать вашему величеству. Они приходят учиться,
Это неприятно поразило юного монарха, и он тут же отдал приказ – часть студентов отдать в солдаты, часть посадить в тюрьмы.
Студенты стали отстреливаться.
Это была первая война, которую вел Николай II.
Боевое счастье улыбалось ему и, несмотря на потери в министрах, довольно часто выбывавших из строя, Николай одерживал победу за победой над своими противниками.
– У меня палачи, слава Богу, без хлеба не сидят, – хвастался Николай. – А спрос на веревки не уменьшается, а увеличивается.
Потом он объявил войну всем брюнетам своего обширного царства.
– Я блондин, – заявил молодой император, – и я хочу, чтобы в моем царстве все были блондины.
Первое серьезное поражение было нанесено брюнетам в 1901 году в Кишиневе. Потом следовала победа за победой. И в этой войне, как в войне со студентами, Николай II показал недюжинный талант полководца. Из всех битв он неизменно выходил победителем.
Но не так счастлив был Николай в войнах с врагами внешними.
Первой войной с врагом внешним была война с Японией. Началась война вот по какому поводу.
Пришел однажды к царю один из придворных и говорит ему:
– Батюшка-царь! Есть одна русская пословица…
– Какая? – спросил царь.
