— Это что это за песня такая?
— Я петь не умею. — Открестилась Тринидад, намочив тряпку и осторожно проводя по телу леди, боясь неосторожным движением порвать ей кожу.
На живую она была мало похожа, неудивительно, что варварка приняла ее за труп. Дурацкая песня вертелась в голове, ее сочинил пьяный Хольт, а наутро услышав, ужаснулся, но было уже поздно, она разлетелась по всему лагерю.
Наполненные желтым гноем гигантские волдыри на теле леди не хотелось ни то что лизать, а даже и представлять, но Рут упорно прокалывала каждый ножом и выдавливала гной, как учили лекарки. Плохо было то, что нельзя было искупать леди в бадье с отваром трав и жечь рядом смеси из цветов и листьев, чтобы дышала. Только молиться, что Рут и сделала, закончив почти бесполезную работу.
— Услышь, услышь меня Утешающая, милосердная великая Богиня. Исцели это тело, ибо силы его иссякли, и спасет его только твоя милость. Не погуби страдающую жизнь, не дав отведать радостей плоти. Дай крепость костям, течение крови, ясность глазам, подвижность членам. Не дай умереть на вонючих тряпках, разреши дожить до последнего боя…
Это уже никуда не годилось. Молили о смерти в бою только сумасшедшие варвары, а не нежные леди. Да и сама молитва была плохой, не было в ней должной силы и страсти. Разозленная Тринидад с удовольствием придушила бы леди, вместо того, чтобы возиться с ней. А еще с большим удовольствием она придушила бы Хмеля. Даже отец никогда на нее не кричал. Так что сейчас Рут готова была плакать от злости.
Хмель и Гаррет о чем-то разговаривали наверху, слов было не разобрать. Рут прикинула, что если как следует разбежится и подпрыгнет, то достанет до края дырки в потолке. А там можно подтянуться и выбраться, а с леди пусть ковыряется Герк, если ему так хочется. А Хмеля и Гаррета — демону под хвост. Пусть попробуют ее найти в лесу, если смогут. Надо только дождаться, пока все уснут.
— Рут, может, ты поешь? — В третий раз спросил Хмель. — Или хоть попьешь?
Тринидад отвернулась, хотя это стоило ей немалых усилий.
— Обижается. — Хмыкнул Гаррет.
— Рут, ну что мы могли сделать? — Голос наемника стал просящим. — Так лучше будет для всех. Никто бы тебя не спустил в подвал, если бы ты уже не пообнималась с леди. Никто ж не знал…
— Что вообще было-то? — Спросил Гаррет, поняв, что Тринидад не собирается отвечать.
— Эм… так вы правда ничего не помните? С какого момента?
— Помню, что в придорожне сидели и пили. Потом все. Дальше одни обрывки. Что-то копал. Что-то тащил. Куда-то лез…
— Эвона как. Я сам тоже не все видел, мне больше Герк рассказал. Вот он был… не очень он, в общем, обрадовался.
Волей неволей Рут навострила уши, благо слушать ей никто не мешал. Хмель действительно знал немного, но даже от того, что он рассказал, у нее волосы встали бы дыбом, не будь они туго сплетены в косички и перевиты шнурками. Когда наемник закончил, повисло долгое молчание.
— То есть, ты хочешь сказать, — наконец нарушил его Гаррет, словно пробуя собственные слова на вкус, — мы с Рут напились и решили показать вам с Герком, как правильно воровать леди из башен?
— Именно так вы и сказали, когда слезли. Как еще не свалились, шатало вас знатно.
— И чтобы ее сразу не хватились, мы решили вместо нее подкинуть в башню труп?
— Который вырыли на кладбище.
— И перерыли несколько могил, пока нашли нужный?
— Именно так. За это вас теперь ищут. Вы не слишком прятались.
— А затем потащились с трупом к башне, на которую я залез в облике демона? Цепляясь когтями?
— Да. Пару раз ты уронил труп и спускался поднять. — Хмель не выдержал, и засмеялся, будто его душили. — Это уже видел Герк. Тогда Рут решила, что она будет держать труп, чтобы не упал, а ты будешь держать ее.
— И Герк ей позволил?!
— Еще бы он не позволил, ты же ему так вдарил, что он на землю сполз. Так я его и нашел, когда он в условленное время не подал сигнал. Ты уже с башни спускался, с ледей и Рут. Там до сих пор на камнях следы от твоих когтей.
Гаррет схватился за голову и застонал. Рут молча злорадствовала.
— В общем, когда мы поняли, что у леди гнойная смердь, то бежать было опасно. Поэтому мы остались.
— Где?!
— В замке. — Устало пояснил вошедший Герк. — Мы на территории замка. Это бывшая сторожка лесничего.
Все его лицо заливал огромный синяк, рот был разбит. Гаррет некоторое время молча рассматривал его, потом присвистнул, но извиняться не стал.
— Здесь нас будут искать в самую последнюю очередь.
— А когда найдут, унесут ноги. — Невесело подытожил демон. — Гнойная смердь. Кстати, можно достать Рут с Лависсой из подвала. Смердь, если я правильно понял, что это, передается не от прикосновений, а по воздуху.
Наемник Гаррет был ироничным и злым. Слуга Герка Хмель пах холодным воздухом и немного потом. Сам Герк почти все время молчал. Крестьянка по имени Рут даже не старалась скрыть свою неприязнь, но ни разу специально не сделала больно.
Леди уже знала, что лорды пали, что война проиграна, и она сама — один из последних осколков некогда великого королевства. Страну наводнили варвары, наемники, преступники, банды демонов и полудемонов. Это леди узнала из разговоров спутников. Двигались они медленно, стараясь не убить и без того слабую Лависсу. Гнойные волдыри проходили, но до выздоровления было еще далеко. Как леди смогла выжить после такой болезни, оставалось тайной. Версию о сильном духе крестьянка Рут высмеяла до того бесцеремонно, что леди возмутилась, как это Герк не велит Хмелю высечь наглую девку. Все изменилось. Лордов больше не было.
Вечерние привалы давали немного отдыха измученному телу. Леди не жаловалась, она не вполне была даже уверена, что спутники понимают, что она все слышит и чувствует. Трое мужчин даже не смотрели на ее наготу, когда Рут, бормоча сквозь зубы на незнакомом языке, меняла ей пропитанные резкими запахами повязки. Обнаженное тело ежилось на холодном ветру, но служанка делала все быстро и укрывала ее одеялом. Потом ее поили чем-то травяным и водянисто-приторным, укладывали под полог и разыгрывали в камень-ножницы-пергамент чья очередь стоять в дозоре первым. Леди не сразу заметила, что ножницы показывали не так, как она привыкла: не двумя пальцами, а одним. Потом поняла, что это не ножницы, а меч. Новый мир, другие правила.
Рут ложилась к ней спиной, прижимаясь только во сне, бессознательно ища тепла. Леди она не нравилась, и она ненавидела себя за то, что ждет этого момента. Хмель обхватывал ее руками сразу, Лависсе сначала было неловко, потом она привыкла. С Гарретом просто было тепло, даже если он никак ее не касался. Позже леди услышала, как Хмель и Рут загадывают друг другу загадки. Победитель ночью получал право лечь поблизости от наемника, видимо тепло его чувствовала не только она. Герк никогда не спал с ней рядом.
Гаррет и Хмель часто шутили между собой, ругали Герка на все корки или обсуждали Рут, похоже у них было что-то вроде соперничества за внимание женщины. Рут не шутила совсем и в разговоры мужчин не лезла, хотя они то и дело ее цепляли, а когда что-то спрашивали, отвечала односложно, насколько хватало ее скудного словарного запаса.
Когда Лависса заговорила, то подумала, что свой голос слышит только она. Рут ничего ей не ответила, хотя леди позвала ее по имени. Поэтому леди замолчала и до привала не произнесла ни слова. И только когда к ней подошел Герк и справился о ее здоровье, Лависса поняла, что действительно обрела способность говорить.
— Леди, вы в безопасности среди друзей.
За его спиной разводящая костер Рут скривилась так, что леди невольно улыбнулась.
— По крайней мере, врагов тебе тут точно нет. — Уточнил Гаррет.
Леди покоробила невежливая форма обращения к ней наемника, но она это проглотила. Лордов больше нет.
— Вы помните меня? — Осторожно спросил Герк. — Я служил… был одним из рыцарей вашего отца.
Лависса покачала головой. У отца было много рыцарей.
Хмель разочарованно и грязно выругался, зато Гаррет в не менее цветистых выражениях потребовал отдать ему две монеты.
— Что, не нравится? — Гортанный голос Рут резал ухо.
Крестьянка резко бросила возле леди одеяло.
— Придется привыкать! И заучивай, а то теперь тебя саму без этого никто не поймет.
Герк на мгновение опустил глаза, но не стал одергивать распоясавшуюся служанку, а твердо и прямо посмотрел на Лависсу.
— Леди, она права. Мира, который вы знали, больше нет.
— И новый тоже еще неизвестно каким будет. — Добавил Гаррет, садясь перед ней на корточки. — Сейчас пора безвременья, переходная эпоха.
— Дайте мне зеркало. — Попросила леди.
— Не стоит. — Откровенно оскалилась Рут. — Тебя не обрадует отражение.
— Это временно. — Поспешил заверить ее Герк. — Вы поправитесь. Но сейчас вам лучше себя не видеть.
