– Сжалься, – прошептала Эсме слабым голосом.
– Говори, что ты сделала?
– Я принесла ребенка на берег, о принцесса, это была ужасная ночь, с той ночи я не нахожу себе нигде покоя. Гром гремел, и молния поминутно освещало небо, я не могла бросить ребенка в волны, я положила его в лодку, отвязала ее от берега и пустила на волю ветра и волн.
– Правда ли это? Не лги в последние минуты, – сказала принцесса.
– Клянусь тебе. Ветер и течение увлекли лодку с ребенком в открытое море.
Рошана вздохнула свободно, как будто с нее сняли громадную тяжесть.
– В таком случае он нашел смерть и без твоей помощи, – сказала она.
– Я и сама так думала, но садовница Амина сказала мне, еще до моей болезни, что Черная Сирра, которую она встретила на улице, уверяла ее, что ребенок спасен.
– Черная Сирра? Не дочь ли это галатской снотолковательницы?
– Да, принцесса. Но, – продолжала Эсме слабеющим голосом, – умоляю тебя, прости меня.
– Как я могу тебя простить, – вне себя от ярости вскричала принцесса, – когда твое колебание исполнить мою волю может иметь ужасные последствия, одна мысль о которых заставляет меня трепетать! Если дитя действительно живо… если его спасли…
– Сжалься, прости! – прошептала Эсме.
– Я должна узнать истину! – вскричала принцесса и поспешно оставила комнату умирающей.
Рошана вернулась к себе в будуар и приказала сейчас же послать во дворец в Скутари за Аминой. Страшное беспокойство овладело принцессой. Что, если Сади и Реция соединились? Что, если в довершение своего счастья они снова нашли ребенка? Эта мысль была для Рошаны невыносима.
Наконец дрожащая от страха Амина была приведена к принцессе.
– Ты видела некоторое время тому назад дочь галатской снотолковательницы? – спросила Рошана.
– Да, светлейшая принцесса, несколько недель тому назад.
– Что она тебе сказала? Я хочу знать правду.
– Она сказала мне, что ребенок, которого Эсме пустила в лодке в море, спасен.
– Что она еще говорила?
– Услышав эти слова, я ближе подошла к ней и спросила ее, кто спас ребенка и каким образом. Тогда она сказала мне, что капитан Хиссар плыл на своем бриге из Родосто в Стамбул, в гавани увидел лодку с плачущим ребенком и, несмотря на бурю, спас его.
– Довольно! – вскричала принцесса и, повернувшись к слуге, приказала сейчас же отыскать капитана Хиссара и привести к ней.
Слуга поспешил исполнить приказание своей госпожи, а испуганная садовница была отпущена, счастливая, что так легко отделалась.
Принцесса снова осталась в сильном волнении. Она надеялась, что, может быть, ребенок еще у капитана Хиссара на корабле и, значит, все еще может быть исправлено.
После долгого ожидания слуга возвратился и действительно не один, а в сопровождении капитана Хиссара. Капитан еще не знал, чему обязан честью быть позванным к принцессе, но эта честь нисколько не лишила его обычного хладнокровия и спокойствия. Он вошел в комнату принцессы, словно в комнату обыкновенной смертной.
– Я позвала тебя, чтобы задать тебе один вопрос, – прямо начала принцесса, как только Хиссар вошел, – но прежде всего скажи мне, ты ли капитан Хиссар?
– Да, ваше высочество, я капитан Хиссар из Родосто.
– Правда ли, что несколько недель тому назад в одну бурную ночь ты спас ребенка с опасностью для собственной жизни?
– Да, ваше высочество, я спас мальчика.
– А где он теперь? – с лихорадочным нетерпением спросила Рошана.
– Его родители нашлись, и я передал им ребенка.
– Родители… Кто же они?
– Изгнанный великий визирь покойного султана Абдул-Азиса Сади-паша, – отвечал Хиссар.
– Он сам взял у тебя ребенка?
– Он и его супруга.
– А знаешь ты ее имя?
– Ее зовут Реция, кажется, она дочь мудрого толкователя Корана Альманзора.
Рошана только с трудом могла сохранять внешнее спокойствие.
– Они оба были у тебя? – снова спросила она.
– Точно так, светлейшая принцесса, благородный паша, его супруга и уродливая девушка, которая, собственно, и нашла у меня ребенка и у которой, по ее словам, мальчик был постыдным образом украден.
Хиссар не знал, что это было сделано по приказанию принцессы, но, знай он это, он еще менее колебался бы сказать это.
Рошана не была в состоянии произнести ни слова более и рукой сделала знак, что капитан может идти. Когда Хиссар вышел, принцесса опустилась на диван, совершенно подавленная тем, что она узнала. Сади и Реция соединились и снова нашли своего ребенка. Ее месть не удалась. Дрожа от бешенства, принцесса вскочила с дивана.
– Еще не все потеряно, – прохрипела она. Казалось, что мщение, которым она только и жила, внушило ей новую мысль: они еще в твоей власти и почувствуют твою силу. Но вдруг она остановилась. А что, если они уже оставили Стамбул и находятся в безопасности? – Тогда все погибло, – прошептала она в волнении и громко позвонила.
В комнату вбежали слуги.
– Спеши в Стамбул, – сказала она одному из них, – найди дом Сади-паши и узнай, там ли еще Сади-паша, его супруга Реция и их маленький сын. Поторопись, я жду ответа.
Слуга сейчас же отправился исполнять данное ему приказание. Что касается принцессы, то гнев ее был так велик, что она готова была убить Эсме, виновницу всего, но Эсме уже умерла и тем избавилась от всякого наказания.
Наконец через несколько часов возвратился слуга из Стамбула.
– Ну что, нашел ли ты дом Сади-паши? – вскричала принцесса.
– Да, повелительница, по крайней мере мне говорили, что это был дом Сади-паши и что другого у него не было, – отвечал слуга.
– Что это был дом Сади-паши? – повторила принцесса, объятая ужасным предчувствием.
– Паша недавно продал его, принцесса.
– Был ли ты в доме?
– Да, его купил у паши богатый торговец оружием Калеб и живет в нем.
– А Сади-паша?
– Его нет более в доме.
– А не слыхал ты, куда он отправился?
– Сади-паша с супругой, сыном, прислугой и дочерью галатской снотолковательницы уехали вчера ночью по железной дороге.
– Уехали?!
– Да, так говорил Калеб.
– Уехали!..
– Сади-пашу изгнали. Он более никогда не возвратится в Стамбул.
Последняя надежда уничтожить ненавистных ей людей пропала для принцессы. Полученное известие имело на нее ужасное действие, страшный гнев заставил ее забыть присутствие слуги, затем, увидев, что он стоит у двери, она бросила в него большую хрустальную вазу, слуга кинулся вон, а ваза разбилась.
Всю ночь принцесса, как бешеная, металась по дворцу, так что все слуги попрятались, трепеща за свою жизнь. Наутро она немного, казалось, успокоилась и велела приготовить себе ванну. Так как принцесса принимала ванну почти каждый день, то ее приказание никого не удивило. Прислужницы поспешили все приготовить, затем раздели принцессу, но не сняли с лица покрывала и оставили ее одну. Тогда принцесса сорвала с себя покрывало, и сходство ее лица с мертвой головой было так велико, что, увидев сама себя в зеркале, Рошана с ужасом отшатнулась.
