случае напомнить бы любезному соседу, что у этой земли, вообще-то, хозяева есть.
— Здравствуйте! — Поздоровалась я, войдя в дом.
— Здравствуйте, госпожа Трауте! — засуетилась старостина, увидев меня. — А к нам тут господин соседский внучка нашего прислал, новостями поделиться. Присаживайтесь, послушаете.
— Спасибо! Охотно послушаю. — С достоинством кивнула я, присаживаясь. — Только хорошо бы с самого начала, а не только то, о чем уже все село гудит.
Староста, сидевший тут же, за столом и что-то мастеривший, беззлобно отвесил подзатыльник сидевшему тут же вихрастому мальчишке.
— Сколько тебя учить, что весть надо доносить до дома, а не начинать кричать о ней с края села?
— Так он же… — Вступилась было за внука старостина, но увидев сурово нахмуренные брови, осеклась.
— А ты тоже гляди, кого привечаешь. Слушала мальчишку перед всеми сплетницами села, а потом удивляешься, что сплетни ходят. Вы не обижайтесь, госпожа, — обратился он уже ко мне, что жена вас новостью как бы обнесла. Не со зла она, не подумавши просто.
— Да я не обижаюсь. — Конечно, тут я немного покривила душой. Но старостина мне нравилась и подводить ее под ссору с мужем не хотелось. Да и «обнесла», как правильно выбрал слово Вит, новостью меня не она, а сосед. — Но очень уж хочется узнать, что же было на самом деле и чего теперь ждать.
— Да чего там ждать… — Вит почесал макушку. — Может, лес подешевеет. Если его там, — тут он скептически глянул на внука, зная, видно, его любовь красиво порассказать, — и правда «тьму повалило». Но это только, если деревья просто свалило, а не сильно покорежило. Тогда господский лес можно будет еще годок поберечь.
— А наши… маги? — Я чуть не проговорилась, но быстро выправилась. Оставалось надеяться, что если староста и заметил заминку, то у него хватит ума промолчать.
— А про наших магов ничего не слышал. — Немного виновато признался он. — Если и побили кого, то не из местных. А вот злыдней тех, говорят, хорошо скрутили. Будут знать, как реку на людей напускать!
— Эх, жаль, что господина король на другие границы услал! — Вступил в разговор один из сыновей старосты. — Уж он бы показал вражинам!
— Ты еще поумничай! — Взвилась на него мать. — Вырос, а ума — не больше, чем у племянника. Тому – вон, — она кивнула на притихшего ребенка, — тоже повсюду герои мерещатся. Господин приехать не успел, не обжился толком, а уже дважды чуть головы не лишился. И все вам мало!
— Допустим, голова бы при нем так и так осталась. — Я вздохнула, желая побыстрее узнать остальное. — Магии чуть не лишился. Деверь, так тот до сих пор болеет. А если бы нас с того моста смыло, то целиком. С головой.
— Ох, госпожа, Вы уж не шутите так! — Старостина побледнела, чертя в воздухе охранительные знаки Творца.
— Ладно, простите. Так что еще слышно? — Нетерпеливо спросила я.
— Говорят, чужих магов самый главный наш маг в столицу повез. — Авторитетно сообщил Вит. — И с ним поехал какой-то венд. Говорят, самому князю родственник. После того, как господин Арвид с нашими магами вендов от потопа спас, очень они приветливыми стали. Да госпожа и сама видела.
Да уж. Видела, говорила и даже вместе пила. И, сдается мне, что я догадываюсь, кто этот вендский «самого князя родственник». Не зря Вильк так свободно рассуждал о государственных делах. Не зря Арвид говорил, что не так и прост вендский купец.
— Ясно. Спасибо! Тогда пойду я. — Я встала, не желая мешать честным людям работать. — Если что новое будет, Вы уж сообщите. — Попросила я старосту.
— Обязательно, госпожа! — Заверил он меня.
— Вы б еще посидели, — попросила старостина смущенно. — У меня как раз вареные пироги [24] скоро готовы будут.
— Спасибо! — Снова поблагодарила я. — У меня у самой там тесто на хлеб подходит. Пора уже помощников посылать, чтобы печь топили.
Праздничный хлеб удался на славу. Видно, удачная получилась закваска, потому что даже орехи, изюм и сливы, на которые я не пожадничала, не смогли помешать ему подняться. К искреннему огорчению Айко, сушеных плодов, называемых абрикосами, у нас не было. Делая закупки в городе, мы больше думали о важных вещах, а о такой мелочи никто не позаботился.
— Ну, не куксись. Ты же — воин. — Утешила я парня. — Зато достанется тебе целый хлеб, если хочешь, можешь даже совсем ни с кем не делиться. Я много напекла.
— Тетя Трауте, ну ты как скажешь! Что я, совсем маленький, в одиночку лакомства лопать?!
— Ну, значит, поделишься, с кем захочешь.
Уложив хлеба остывать дома на чистом полотне, мы отпустили Хедвиг, которая и так задержалась дольше обычного. После сегодняшней ночи спать не хотелось совсем, но я не позволила себе потратить вечер на очередные пустые метания. Стыдно было бы проспать и завтра. Тем более староста сказал, что о наших ничего плохого не говорили. Да и старый князь обещал присмотреть.
— Вернется Арвид, я твоим людям самый вкусный хлеб в курган закопаю, и брандом полью. — Пообещала я, мысленно обращаясь к старику. Оставалось только надеяться, что храмовники не сочтут это жертвой чужим богам. Я же не с богами разговариваю, с родней. Уже на грани между сном и явью мне послышался тихий смешок.
Проснулась я от того, что меня прижали к давно небритой щеке.
— Арвид?! — Встрепенулась я, ощупывая такое родное лицо.
— Я, родная. Прости, что разбудил. — Увидев, что я уже все равно не сплю, он не стал дальше мучиться и зажег лампу.
Я жадно осматривала раздевающегося мужа, пытаясь убедиться, что с ним все в порядке. На первый взгляд казалось, что так и есть. Ни на видном месте, ни под рубахой не угадывалось повязок. Значит, больших ран нет. Арвид осунулся, заметно похудел, зарос щетиной, но усталые глаза смотрели все так же тепло.
— Как же я тебя не услышала? — Спросила я. сама себе удивляясь.
— Да
