Летиция почувствовала как Кристиан приблизился к ней. Она не слышала его шагов, но все в ней затрепетало, что происходило всегда стоило ему только приблизиться к ней.
- Она, очевидно, что-то знаете, - его голос, низкий и глубокий, раздался возле нее.
- Очевидно, - произнесла она, так и не открыв глаза.
- Как вы думаете, почему она не говорит то, что знает даже нам?
Его спокойный тембр, терпеливый голос, взбудоражили ее. Она не хотела идти по пути, на который он заманивал ее. Но и отказаться от истины она не могла. Ее вера в невиновность брата была абсолютной; ничто не могло поколебать ее. Открыв глаза, Летиция облизнула губы и наполовину повернулась к нему лицом.
- Она не скажет нам, потому что знает, что сведения, которыми она располагает, полностью докажут вину Джастина.
Серые глаза Кристиана прошлись по ее лицу.
- Да, - спустя мгновение он спросил. – Можете ли вы признать, что он мог бы это сделать?
Она заставила себя все внимательно обдумать, посмотреть на сложившуюся ситуацию здраво, не позволяя эмоциям взять вверх, но в данной ситуации эмоции были слишком сильны.
- Нет, - она покачала головой. – Он не убивал Рэнделла. Может быть, у Джастина в высшем обществе и сложилась репутация повесы и игрока, расточительного, как дьявол, но он не убийца.
Летиция спокойно встретила внимательный взгляд серых глаз.
- Вам это известно также хорошо, как и мне.
Спустя мгновение маркиз кивнул.
- К сожалению, общество не разделяет наше мнение, - он отодвинулся немного назад, тем самым давая ей пространство, чтобы она могла легко дышать. – Что сделала Гермиона?
Ничего не утаивая, она подробно рассказала ему все.
- Сколько вреда нанесет ее поступок и в без того непростую ситуацию?
Она взглянула на арку, но Гермиона не вернулась.
- К сожалению, довольно значительно. Некоторые из самых заядлых сплетников, посчитав, что я не собираюсь подогревать разразившийся скандал, от меня направились прямо к ней. Она в значительной степени разрушила то, чего я достигла, а затем зашла еще дальше.
Она нахмурилась, пытаясь представить результат поступка Гермионы, а также пыталась просчитать свои дальнейшие действия.
- Что вы планируете предпринять?
Подняв голову, Летиция встретилась с ним глазами.
- Я буду появляться в обществе гораздо больше, чем бы этого хотелось, но это необходимо, - подняв руку, она поправила локон, выбившийся из прически, и отметила, что его глаза последовали за ее рукою. Она отвернулась. – Как я уже сказала Гермионе, мне нужно заронить семя сомнения, а теперь еще и посеять его в умах представителей высшего общества. Если убежденность аристократии в том, что Джастин виновен, продолжит расти, подтверждения того, что он не виноват, будет недостаточно, чтобы очистить его имя. Даже если его официально реабилитируют, он никогда не сможет восстановить свое положение в обществе. Я не могу этого допустить. В один прекрасный день он станет графом Нанченс и главой дома Вокс.
Когда Кристиан не ответил, она взглянула на него. Положив руки на бедра, он смотрел в пол хмурым взглядом, который портил его красивое лицо. Она уловила момент, позволяющий ей изучить его, почувствовала, впрочем, как и всегда при взгляде на него, внутреннее напряжение и попыталась отвлечься от опасной темы, напомнив себе, что он пришел сюда за сведениями.
- О чем вы хотите спросить меня?
Дерн взглянул на нее. Посмотрев на его лицо Летиция подумала, что чтобы ни было причиной его хмурого взгляда, здесь ощущалось еще что-то.
- Мне нужно знать имена друзей, а также всего окружения Джастина. Те имена, которые вы знаете.
Летиция поморщилась.
- Их не так уж и много, - после минутного размышления, она произнесла. – Людвел и Аркедейл. Джеффри Амберли. Райттлейдел. И Бэннингем. Это все о ком я знаю наверняка, по крайней мере, в течение последних лет.
Опустив руки, Кристиан кивнул.
- Я поспрашиваю и посмотрю, что можно узнать, - он подошел ближе. – Мы должны найти Джастина и заставить его рассказать, что произошло на самом деле. Расскажите Гермионе о том, что я намерен предпринять.
Глаза Летиции расширились, но она не отступила. Склонила голову набок.
- Я попробую. Но она очень упрямая.
Он удержал ее золотисто-зеленый взгляд.
- Также как и вы все?
В очередной раз они были близки; в очередной раз их накрыло мучительное осознание тех эмоций, которые потрескивали между ними. Прошлое казалось осязаемым, они ощущали паутину чувств, угрожающих их заново заманить в ловушку. Тем не менее…видя тревогу в ее затуманенных глазах, он не мог удержаться от того, чтобы поднять руку и нежно прикасаясь к коже провести пальцем по ее бледной щеке.
Ее глаза вспыхнули. Безжалостно подавляя в себе ответную реакцию, он опустил руку и отступил назад.
- Я дам вам знать, как только что-то узнаю.
Бодро поклонившись он повернулся – и снова развернулся назад.
- Вот еще что. Бартон следит за вашим домом. Если вдруг Джастин пошлет вам весточку или вы как-то случайно обнаружите, что можете передать ему весточку, предупредите его, чтобы он не появлялся в своей квартире и не приезжал в этот дом, - поколебавшись, добавил. – Скажите ему, чтобы пришел ко мне.
Изучив его глаза, она кивнула.
- Хорошо.
Со смутным чувством, он повернулся и оставил ее одну перед пустым камином ее покойного супруга.
Кристиан спустился по ступенькам вниз и отправился на Гросвенор-сквер.
Все те, кто видел его лицо, сторонились, давая ему спокойно пройти.
Одна его часть – мстительная часть – не могла поверить в то, что он делает. Не мог поверить, что в очередной раз попал под чары Летиции Вокс, этой Иезавель[1], которая вырвала из его груди сердце и выбросила его, как нежную вещь.
Желание выбить зубы и затолкать их в глотку Бартону, являлось еще одной вещью, в которую он с трудом верил. Учитывая поведение сыщика, он чувствовал, как сильно оно было, особенно, когда обманывают воспитанную леди. Или он сам себя пытался в этом убедить.
Но сегодня…он обнаружил еще одну вещь, а именно, что по-прежнему вожделеет ее, причем с такой силой, как когда-то прежде. Но чтобы позволить себе почувствовать к ней нежные чувства?.. Это наталкивало на размышления, не слабоумный ли он?
Еще более существенным становился вопрос, как его план мести, правда, смутный и неоформленный, изменился до такой степени? Таким образом, что он теперь хотел утешить, успокоить и облегчить ее страдания?
Нахмурившись, маркиз продолжил свой путь, так и не найдя ответ на свои вопросы. Истина заключалась в том, что когда он сегодня увидел ее, склонившуюся перед ним не только от беспокойства за брата, не только от необходимости бороться с мнением света, плюс ко всему на ее плечи ложилось дополнительное бремя, невольно созданное Гермионой, но и потому что она понимала, что к ним, в их семейный круг, семью он пришел первым…он понял, что тронут до глубины души, и он чувствовал…
