Миссис Беннингтон-Джонс заерзала на стуле.
– Гм... я уверена, что есть и мужчины...
– И я уверена, что есть, – перебила Мадлен. – Но мне всегда хотелось посетить Англию, а тут представилась возможность провести в этой стране некоторое время. Естественно, я вполне способна справиться с порученной мне работой, поскольку в течение шести лет изучала язык в Венеции, в школе для молодых дам, которой руководит мадам Билоду – весьма известная особа. Вы о ней слышали, не правда ли?
Миссис Беннингтон-Джонс захлопала глазами. Такого вопроса она никак не ожидала.
– По-моему, да, – кивнула она. Мадлен едва заметно улыбнулась:
– Так вот, в одной парижской газете я прочитала объявление, которое дал мистер Блэквуд. Ему требовался переводчик, опытный и хорошо воспитанный. Я написала ему, приложив рекомендации и мой послужной список. И он выбрал меня, хотя были и другие претенденты на это место. Получив его письмо, я уехала из Франции. Видите ли, я вдова, и у меня нет детей, так что мне ничто не мешает... То есть я могу свободно распоряжаться своим временем.
Миссис Беннингтон-Джонс молча пожала плечами – ей нечего было сказать.
– А вы не боитесь его, миссис Дюмэ? – неожиданно спросила Дездемона.
– А почему я должна бояться мистера Блэквуда? – На сей раз Мадлен искренне удивилась.
– Ну, видите ли... – Дездемона замялась. – Мне кажется, он такой уродливый...
Мадлен была потрясена. И не потому, что юная леди в нарушение приличий высказалась столь откровенно, а потому, что она действительно считала Томаса уродливым. Конечно, лицо его было обезображено шрамом и он сильно хромал, но Мадлен ни за что не назвала бы Томаса уродливым.
Миссис Беннингтон-Джонс смутилась и тронула дочь за локоть.
– Дездемона, тебе не следовало бы так говорить.
Тут в разговор вмешалась миссис Моссли. Повернувшись к юной леди, она проговорила:
– Он ведь такой крупный мужчина, не правда ли, дорогая? И вы, наверное, хотели сказать «страшный», не так ли?
– Да, конечно, – пролепетала Дездемона, уставившись в свою чашку.
Мадлен разгладила юбку и, окинув взглядом дам, заявила:
– Да, верно, он крупный мужчина. И возможно, кому-то может показаться страшным. Но я, миссис Уинсетт, совершенно его не боюсь. Мистер Блэквуд – радушный хозяин и очень приятный собеседник. Конечно, я бы не назвала его красавцем, но мне кажется, что он в каком-то смысле... весьма привлекательный мужчина.
Дамы в смущении молчали. Они не знали, как реагировать на слова Мадлен. Наконец хозяйка сообразила, что отреагировать все же придется. Взглянув на Мадлен, она сказала:
– Полагаю, что могла бы с вами согласиться. Я не считаю его красивым, но он джентльмен и по-своему привлекательный мужчина. Во всяком случае, мужественный, не так ли, миссис Дюмэ? Мадлен кивнула:
– Несомненно, он джентльмен. – Немного помедлив, она продолжала: – И вы знаете, мне кажется... В общем, по некоторым признакам, гм... Последствия ранений, полученных мистером Блэквудом, распространяются не только на ноги, но и выше. Разумеется, я не могу это утверждать, но такое у меня сложилось впечатление.
Наступила абсолютная тишина; слышалось лишь дыхание сидевших за столом дам. Мадлен молча разглядывала свою чашку; она прекрасно понимала, что завладела всеобщим вниманием и что никто не проронит ни слова, пока она не расскажет о Томасе поподробнее, – уж слишком интригующим оказалось начало рассказа.
Решив, что выдержала достаточно долгую паузу и как следует помучила слушательниц, Мадлен вздохнула и вновь заговорила:
– Поскольку мы все замужние дамы или вдовы... В общем, я думаю, что могу безо всякого стеснения сообщить вам: наши с мистером Блэквудом отношения не выходят за рамки работы, для выполнения которой он меня нанял. – Понизив голос до шепота, Мадлен продолжала: – Видите ли, мистер Блэквуд получил ранения, в результате которых для него затруднительно наслаждаться... гм... некоторыми радостями семейной жизни. Во всяком случае, я почти уверена...
Дамы затаили дыхание. Они смотрели на Мадлен во все глаза, и в этом не было ничего удивительного: ведь француженка сообщила им поразительную новость. Никакое другое известие не произвело бы такого эффекта, даже если бы Мадлен вдруг заявила, что вступила с Томасом в любовную связь.
– Но откуда вам об этом известно? – пробормотала миссис Беннингтон-Джонс.
Мадлен улыбнулась и потянулась к вазочке с пирожными. Все следили за ее движениями, затаив дыхание.
– Это лишь мои предположения, миссис Беннингтон-Джонс. Но я же сказала, что почти уверена... Посудите сами. От полученных ран он очень сильно хромает и абсолютно не выказывает ко мне интереса как к женщине. Думаю, что каждая женщина всегда знает, когда мужчина ею увлекся, – вы ведь со мной согласны? Все мы, собравшиеся сегодня за этим столом, – благовоспитанные дамы и прекрасно понимаем, какие последствия могут иметь несдержанность и неделикатность. Вы ведь меня понимаете, не так ли?
Дамы энергично закивали. Намек Мадлен был понят. Все тотчас же взялись за свои чашки, одна лишь Дездемона еще какое-то время недоуменно смотрела на француженку, а потом вдруг залилась краской – наконец-то и она сообразила, о чем шла речь.
– Миссис Моссли. – Леди Изадора повернулась к сидевшей рядом с ней даме. – Вы будете играть на органе в церкви в эту субботу? Или миссис Каспер чувствует себя достаточно хорошо?
Было очевидно, что дамы пожелали вернуться к безопасным темам. Мадлен, весьма довольная поворотом событий, молча слушала. Итак, она явно понравилась всем собравшимся – всем, за исключением миссис Беннингтон-Джонс. Что же касается хозяйки, то она наверняка снова ее пригласит. «Пусть эта особа француженка, пусть чересчур откровенна, но элегантна, образованна и, по всей вероятности, не спит с мистером Блэквудом», – примерно так, по мнению Мадлен, должна была рассуждать миссис Родни.
Поглядывая на беседовавших дам, Мадлен мысленно улыбалась. Она нисколько не сомневалась: к вечеру все обитатели Уинтер-Гарден будут обсуждать «последствия ранений мистера Блэквуда». Так что теперь ей предстояло решить, как рассказать об этом Томасу.
Уютно устроившись на диване перед камином, Мадлен скинула туфли, подобрала под себя ноги и накинула на плечи шерстяную шаль. После ее возвращения от миссис Родни уже успело стемнеть, а Томас – он еще днем отправился понаблюдать за особняком барона Ротбери – все не появлялся.
Когда Мадлен возвращалась домой, над головой ее сгустились тучи, начался мелкий дождь, но, к счастью, промокнуть она не успела. Теперь дождь вовсю барабанил по крыше, поэтому отсутствие напарника удивляло и даже немного настораживало.
