Томас в изумлении уставился на напарницу.
– Мадлен, вы шутите?..
Она тихонько рассмеялась и покачала головой.
– Нет, не шучу. И еще вот что... Дездемона сказала, будто слышала разговоры... Якобы по ночам в доме Ротбери горит свет и бродят привидения.
Томас усмехнулся:
– Привидения? Мадлен кивнула:
– Да, так сказала Дездемона. Только мне кажется, что она не слышала об этом, а сама видела и свет, и привидения. Вернее, она решила, что видела привидения. Вы меня понимаете?
Томас внимательно посмотрел на собеседницу. Затем медленно прошелся по комнате и опустился на диван рядом с Мадлен. Она невольно выпрямилась и оправила юбки – от близости Томаса ей сделалось не по себе.
Немного помолчав, он спросил:
– Что еще?
Мадлен чуть отодвинулась от него и проговорила:
– Дездемона вышла замуж всего два месяца назад, хотя я уверена, что она беременна гораздо дольше. Никаких соображений насчет нее у меня нет, но мне кажется, что она не такая уж скромница. Впрочем, девица довольно наивна.
Томас уселся поудобнее и закинул руку на спинку дивана. Если бы рядом с Мадлен сидел другой мужчина, она бы даже не заметила этого жеста, но сейчас вдруг почувствовала, как по телу пробежала дрожь.
Покосившись на нее, Томас спросил:
– А ее мать? Вы с ней общались?
– Ее матери я не понравилась, – ответила Мадлен. – Даже после того, как объяснила, что являюсь благовоспитанной дамой и уважаемой вдовой и приехала в Уинтер-Гарден не развлекаться, а работать. Пожалуй, только она относилась ко мне враждебно.
– Вы напугали ее, – заметил Томас.
– Вполне вероятно. Хотя не понимаю, чем именно.
– Пообщайтесь с Дездемоной.
– Да, непременно.
Томас кивнул и задал очередной вопрос:
– А что случилось с леди Клер? Разве ее не пригласили?
– Ее пригласили, но она заболела. – Пальцы Томаса уже находились в нескольких дюймах от ее обнаженного плеча, однако Мадлен попыталась не обращать на это внимания. Понизив голос, она добавила: – Очевидно, это уже не первый случай, когда леди Клер сказывается больной и игнорирует приглашение. Если она употребляет опиум, ее здоровье со временем лишь ухудшится.
Томас принялся поглаживать кончиками пальцев спинку дивана и прикоснулся к рукаву платья Мадлен. Она не знала, сделал ли он это случайно или намеренно, однако его прикосновение вызвало в ней внутренний протест. Но Томас, казалось, этого не замечал. Взглянув на Мадлен, он заявил:
– Нам непременно нужно с ней встретиться. И мне хотелось бы выслушать ваше мнение о ней. Если же мы сочтем ее невиновной, то вычеркнем из списка подозреваемых. Я позабочусь о том, чтобы в субботу встретиться с леди Клер за обедом.
– В ее доме? – усмехнулась Мадлен. – Вы уверены, что она вас пригласит?
Томас улыбнулся:
– Не меня, а нас, Мадлен. Да, мы получим приглашение. Леди Клер приятно находиться в моем обществе, и она считает меня... обаятельным мужчиной.
– Обаятельным? – переспросила Мадлен.
– А вы считаете меня обаятельным, миссис Дюмэ? – поинтересовался Томас.
Мадлен была почти уверена, что напарник насмехается над ней. Но он пристально смотрел на нее и ждал ответа. Проигнорировав его вопрос, она сказала:
– Вероятно, вы заигрываете с ней, не так ли?
Томас усмехнулся. Он по-прежнему поглаживал спинку дивана. И вдруг Мадлен почувствовала, как его пальцы прикоснулись к ее шее. Прикосновение было едва ощутимым, но будто опалило огнем. И при этом Мадлен не была уверена, что Томас дотронулся до нее намеренно.
– Леди Клер – женщина одинокая, и я ей льщу, – пояснил Томас. – А что касается заигрывания, то у меня для этого неподходящая внешность. И вообще подобные вещи не для меня.
Однако Мадлен чувствовала: сейчас, в данный момент, Томас с ней флиртует. Она была достаточно опытна и в таких случаях не ошибалась.
– Интересно, что эта дама подумает про меня? – Мадлен кокетливо улыбнулась.
Томас покосился на нее:
– Думаю, она почувствует ревность. И потому, что вы красивы, и потому, что живете в одном доме со мной.
Мадлен вспыхнула, однако не отвела взгляда. Ей не хотелось прекращать эту опасную игру.
– Вы считаете, что она станет ревновать вас ко мне, хотя между нами ничего нет?
Томас пристально посмотрел ей в глаза и прошептал:
– Она же не слепая. Она увидит.
У Мадлен учащенно забилось сердце. «Что именно она увидит?» – хотелось ей спросить, но она сдержалась, вернее, не решилась задать этот вопрос. Томас же по-прежнему смотрел ей в глаза, и Мадлен, не выдержав его взгляда, потупилась. Немного помолчав, проговорила:
– Вы знаете, а я почему-то уверена, что контрабандой опиума занимается барон Ротбери, а не леди Клер. Да-да, именно он.
Томас молчал, возможно, был удивлен тем, что она так неожиданно сменила тему.
– Не нужно делать поспешные выводы, – сказал он наконец. – Нам еще предстоит многое узнать. Выводы будем делать потом.
Мадлен кивнула. Конечно, ее напарник прав. Но он не знал одного: ей было прекрасно известно, что такое опиум.
– Видите ли, Томас, если леди Клер действительно употребляет опиум, даже в виде настойки, то едва ли она является организатором группы контрабандистов. – Тяжко вздохнув, Мадлен продолжала: – Мне доводилось видеть наркоманов, и я знаю, что делают с людьми наркотики. Если она употребляет опиум ежедневно, то она думает только об этом и не способна заниматься контрабандой.
– В таком случае мы увидимся с ней и узнаем все, что сможем, – сказал Томас.
Мадлен молча кивнула. Она поняла: напарник не отмахивается от ее версии, не сбрасывает ее со счета – просто он хочет все тщательно проверить, старается учесть любые возможные варианты.
Томас смотрел на сидевшую рядом с ним женщину и думал о том, что если сейчас обнимет ее, прижмется губами к ее губам, то она не оттолкнет его и ответит на поцелуй, он нисколько в этом не сомневался. С каждым днем, с каждой минутой его все сильнее влекло к Мадлен, и это влечение причиняло почти физическую боль. И все же торопиться не стоило, Мадлен еще не готова. Впрочем, он чувствовал, что и сам еще не готов.
Наблюдая за домом барона, он сегодня весь день просидел в кустах, последний час – под моросящим дождем. И весь день думал о Мадлен, задавал себе бесчисленные вопросы: добилась ли она хоть какого-то успеха? какого мнения о ней светские дамы? как она отвечает на их завуалированные оскорбления? Разумеется, он знал, что Мадлен – прирожденная актриса, и ему очень хотелось посмотреть, как она держится, как отвечает на вопросы дам, как реагирует на их язвительные замечания.
А сейчас Мадлен так близко от него... И при свете камина она кажется еще прелестнее. К тому же ей не удается скрыть свои чувства – совершенно очевидно, что ее влечет к нему. Сейчас она, наверное, ломает голову над тем, прикоснулся ли он к ее шее специально и дотронется ли еще раз. При этой мысли Томас улыбнулся и тотчас же заметил, что Мадлен бросила взгляд на его губы.
