— Молодые люди, — ядовито заметила она, — выбирают жену глазами и потом всю жизнь в этом раскаиваются.
— Деб лучше всех других девушек держится на лошади, — пояснил Рив. — Не многие мужчины могут так держаться в седле, как она. Кого заботит, что она не умеет играть на фортепьяно? Я не люблю музыку. Я люблю ездить на лошадях.
— Умение вести домашнее хозяйство вам тоже пригодится, мисс Вудли, — вмешался Бернард. — На вас, как на хозяйку Эмберсли, ляжет большая ответственность.
Так как я не собиралась становиться хозяйкой Эмберсли, меня это не очень беспокоило, тем не менее я поклонилась, улыбнулась и заверила его, что смогу научиться тому, чего пока не умею.
Тетя София громко фыркнула, очевидно, выражая сомнение в моих способностях.
Вот мерзкая старуха!
Перехватив мой взгляд, Рив, без сомнения, уловил мою мысль и ободряюще подмигнул.
Спустя несколько минут чаепитие подошло к концу. Через некоторое время мы все должны были вновь собраться на обед, и это вызвало у меня содрогание.
О да, Рив меня предупреждал, — думала я, вслед за мамой поднимаясь по лестнице в наши комнаты, где мы должны были отдохнуть перед обедом. — Ну ничего, это ненадолго, я смогу, я должна это выдержать. К несчастью, отступать некуда.
Так как за обедом тете Софии пришлось ограничиться разговорами с ближайшими соседями, время прошло относительно спокойно. Рив сидел справа от нее, но вместо того, чтобы осыпать его колкостями, старая леди, кажется, смотрела на племянника вполне благосклонно.
Я вспомнила ее замечание относительно того, что ей нравятся проказники. Ну что ж, один из них сейчас перед ней, — язвительно подумала я.
Мы с мамой сидели по обе стороны от лорда Брэдфорда, который проинформировал нас о предстоящих развлечениях. Состоятся бал для местного дворянства и большой летний праздник, а также будут проведены несколько экскурсий по окрестностям. Рив скажет, что все это сплошная скука, но я, по правде говоря, уже предвкушала удовольствие.
За десертом я обратилась к лорду Брэдфорду:
— — Я думала, у вас два сына.
На его лице на миг отразилось замешательство, но он тут же справился с собой.
— Да, два Роберт сейчас гостит у друзей в восточной Англии, но он скоро вернется домой, мисс Вудли. Естественно, он горит желанием познакомиться с невестой своего кузена.
Я только улыбнулась в ответ.
Этот миг замешательства не предвещал нам ничего хорошего.
После обеда дамам пришлось отправиться вслед за леди Софией в гостиную, с тем чтобы джентльмены могли спокойно выпить по рюмочке портвейна. Когда я проходила мимо, Рив сделал мне страшные глаза, и я с трудом сдержала смех.
Тетя София не одобрила бы неприличное хихиканье от будущей графини Кембриджской.
Войдя в гостиную, все заняли свои места — тетя София на кушетке, а остальные постарались устроиться как можно дальше от нее.
На сей раз вредная старуха начала с мамы.
— Насколько я понимаю, покойный лорд Линли взял вас гувернанткой к своему сыну, миссис Вудли, — сказала она. Мама страшно побледнела.
— Это верно, леди София, — не стала отрицать она.
— Гм… В то время вы, должно быть, были еще очень молоды. Странно, что беззащитная молодая девица решилась работать у вдовца.
Она, конечно, намекала на то, что это не только странно, но и неприлично.
— В этом нет ничего странного, леди София, — ответила мама. — Лорду Линли была нужна гувернантка, а я имела достаточный опыт и нуждалась в заработке. Мы с его сыном понравились друг другу. Так что же здесь странного?
— Да, но, согласитесь, чертовски странно то, что он на вас женился, — с удовольствием заметила старая леди. — Причем, как я слышала, семья была против.
— Не думаю, что это вас касается, леди София. — с достоинством проговорила мама.
Молодец! — мысленно похвалила я,
— Раз ваша дочь выходит замуж за моего племянника, то это явно меня касается, — парировала тетя София и повелительно постучала по полу тростью с серебряным наконечником, с которой, похоже, не расставалась. — Скажем, если вы вдова Линли, то почему живете не в поместье? Почему у вашей дочери нет приданого? Почему вы зоветесь миссис Вудли, а не леди Линли? — Тетушка снова постучала своей тростью. — Я хочу знать ответы на эти вопросы, миссис Вудли. Это мое право.
Лицо мамы стало мертвенно-бледным.
— Если вы хотите знать ответ на эти вопросы, спросите Рива, леди София, — в бешенстве вмешалась я. — Он знает о нас все, что следует знать. И если его это не беспокоит, то не должно беспокоить и вас.
Старая леди резко повернула голову в мою сторону:
— Ха, вы смеете мне диктовать, девушка?
— Оставьте мою мать в покое, — холодно сказала я. Наши глаза встретились, и на аристократическом лице старухи на миг промелькнуло что-то похожее на уважение.
— Ну хорошо, — вздернула она свой безупречно правильный нос. — Я узнаю у племянника.
В комнате воцарилась напряженная тишина, к счастью, вскоре нарушенная приходом джентльменов. Лорд Брэдфорд сразу почувствовал неладное и поспешил разрядить ситуацию.
— Вы не сыграете нам что-нибудь, мисс Нортон? — добродушно спросил он. — Я бы с удовольствием послушал те прелестные вещицы, которые вы исполняли вчера.
Мэри-Энн бросила короткий взгляд на Гарри.
— Буду рада, лорд Брэдфорд.
Лорд Брэдфорд многозначительно посмотрел на сына, и тот послушно поднялся, чтобы принести Мэри-Энн ноты. Остальные устроились поудобнее, приготовившись слушать.
Девушка играла превосходно и превосходно пела. Она и сама выглядела прелестно — розовое платье весьма гармонировало с выступившим на ее щеках румянцем. Ее примеру последовала Салли. Одетая в светло-зеленое платье, она тоже играла, пела и являлась воплощением очарования.
Скрестив пальцы, я молила небо о том, чтобы никто не попросил меня принять участие в концерте.
— А вы, мисс Вудли? — сказала старая карга. — Конечно, вы сможете что-нибудь исполнить на этом инструменте?
Встав, я с обреченным видом направилась к фортепьяно. В течение нескольких лет я раз в неделю брала уроки у одной из деревенских матрон, но прилежной ученицей не была. Кое-как исполнив две шотландские песни, которые знала наизусть, я вернулась на свое место. Никто не стал настаивать на продолжении.
— Ужасно! — громко пробормотала леди София.
— По-моему, вы прекрасно играли, мисс Вудли, — решительно заявил Эдмунд Нортон.
Парнишка, должно быть, начисто лишен слуха, — любезно поблагодарив его, подумала я.
Вскоре после этого тетя София стала зевать и объявила, что очень устала и собирается на покой. Присутствующие с трудом воздержались от радостных восклицаний.
