Она занялась обследованием своих шкафов. Да, нужно полностью обновить гардероб. Все ее платья выглядели добротными, но неинтересными. Ни одно из них не годилось для приключения, которое она намеревалась пережить. А кроме того, хождение по магазинам поможет ей скоротать время до возвращения Алекса.
Знакомый рев принадлежащей Лидии машины прервал безжалостный осмотр туалетов, еще двое суток назад казавшихся Энн вполне пристойными.
— Энн, какая шикарная прическа! — восторженно вскричала Лидия, — Правда ведь, Уэйн гениален? Ничего, что я заскочила не предупредив? Хотелось видеть результаты твоего похода в парикмахерскую. — Она вошла в холл. — Господи, да здесь настоящий цветочный магазин! — воскликнула она при виде огромного количества роз.
— Похоже, правда? Мне даже не хватило ваз, — застенчиво сказала Энн.
— Ради всего святого, сколько же их всего?
— Двести восемьдесят восемь, я пересчитала! — Смеясь, Энн повела подругу в гостиную.
— Все ясно! Я потрясена! Такое изобилие — это даже вульгарно! Кто он?
— Мужчина.
— Догадываюсь, глупенькая! Я и не предполагала, что ты под старость начнешь интересоваться женщинами. Давай рассказывай, сил нет больше ждать… — настаивала Лидия, сев на софу и изящно драпируя юбку вокруг ног.
Тут она заметила на полу пустую бутылку из-под джина и подняла на Энн вопрошающий взгляд.
— Вчера у меня было гнусное настроение, — объяснила Энн, краснея и наводя порядок. — Я забыла дать ему свой адрес и номер телефона и боялась, что мы никогда больше не встретимся.
— О, Энн, ты безнадежна! Ну а потом что было?
— Прибыли цветы от Хэрродс. Можешь себе представить, во сколько это ему обойдется, — такое расстояние, да еще в субботу! Каким-то образом он узнал мой адрес… О, Лидия, я так волнуюсь!
— Вижу, но это еще ни о чем не говорит.
— Он великолепен. Высокий, широкоплечий и… Я так боюсь, что Питер узнает о нем и все испортит! — вырвалось у Энн.
— Так не говори ему! Ты права, его может хватить удар от одной мысли о том, что его драгоценная мамочка связалась с каким-то типом. А где ты его встретила? Я-то думала, что ты поехала выбирать обои.
— Даже рассказывать стыдно, но познакомилась я с ним в галерее Тэйт. Получилось так, что мы любовались одной и той же картиной и разговорились. Звучит страшно банально!
— На мой взгляд, звучит — лучше не надо.
— Он пригласил меня пообедать с ним в сногсшибательном ресторане, скорее похожем на частный дом. Там была препротивная француженка, которая заставила меня почувствовать себя ужасной провинциалкой…
— Мадам Петэн?
— Да, ее именно так зовут.
— О, у меня нет слов! Это один из самых роскошных ресторанов, а уж дорогой… там даже забежать в туалет стоит целое состояние. Ну и?..
— На следующий день мы поехали в Хэмптон-Корт, гуляли там, завтракали и без конца разговаривали. Его нельзя назвать красивым, он скорее интересный и обаятельный. Это мужчина приблизительно наших лет, может быть, чуть старше. И он грек.
— Грек! Дорогая, не хочу тебя разочаровывать, но ты должна быть осторожна. Одна моя подруга была замужем за греком, но из этого ничего не вышло: он оказался настоящим феодалом. Он женат?
— Не знаю, он не сказал, а я не решилась спросить.
— Чем он занимается?
— Не имею представления.
— Душа моя, ты слишком наивна, тебя нельзя никуда пускать одну! Давай порассуждаем: он повел тебя к Петэн, значит, он богат, и потом все эти цветы… Несомненный плюс!
— Не будь так цинична, Лидия! Мне абсолютно безразлично, богат он или беден.
— Ты ошибаешься. Уж коли заводить роман, то лучше с богачом. Представь себе: женатый и к тому же бедный — разве это не отвратительно? Богатый мужчина может по крайней мере изменять жене с шиком!
— Ты невозможна, Лидия! Неужели ты ничего не принимаешь всерьез?
— Почти ничего. Ты с ним уже спала?
— Нет, что ты! Мы ведь только познакомились. — Энн тщетно пыталась сделать вид, что она шокирована.
Лидия фыркнула, ни капли не обманутая попыткой Энн изобразить благородное негодование, и подняла одну подбритую бровь.
— Ему пришлось сразу улететь в Нью-Йорк, — добавила Энн, пожимая плечами, — иначе…
— Счастливица! Предвкушение счастья так восхитительно! Как я завидую тебе!
— Только не говори никому, хорошо? В моем возрасте такое, можно сказать, уличное знакомство выглядит глупо.
— Будь тебе двадцать, тебя бы это не смутило, правда? Чего же ты теперь стесняешься? Не беспокойся, я не скажу ни одной живой душе, пока ты сама не разрешишь.
— Знаешь, Лидия, я думала, что буду чувствовать себя виноватой, но, как ни странно, этого не случилось.
— А почему ты должна была чувствовать себя виноватой?
— Виноватой перед памятью Бена.
— Бен! — Лидия посмотрела на нее с нежностью и беспокойством. Взяв Энн за руку, она крепко сжала ее. — Не позволяй никому встать у тебя на пути к счастью, слышишь меня, никому, а прежде всего Бену. Обещаешь?
— Обещаю! — Энн было засмеялась, но голос Лидии прозвучал так торжественно, что она сразу оборвала смех. — Я думаю, Питер будет звонить тебе, чтобы выведать что-нибудь. У него и так уже зародились подозрения.
— Я прямо скажу ему, что его мать сейчас в критическом возрасте, и от нее можно ждать любых неожиданностей, — беспечно ответила Лидия. — А джин у тебя еще остался?
Следующие два дня тянулись для Энн нескончаемо долго. Желанный телефонный звонок все не раздавался. С новыми платьями придется подождать: она так и не выбралась в магазины, вообще не выходила, чтобы быть дома, если позвонит Алекс. Ей казалось, что телефон не в порядке, и она все время проверяла, есть ли гудок. Она смеялась над собой, вспоминая, как, еще подростком, вела себя точно так же в ожидании звонка Бена. И вот сейчас она опять чувствовала себя девчонкой.
Во вторник, уже к концу дня, телефон зазвонил. Похоже на гудки из автомата, успела подумать Энн.
— Миссис Грейндж?
— Алекс!
— Я здесь неподалеку, можно к вам зайти?
— О да, — сразу ответила она, задыхаясь от волнения. — Где вы? Сколько вам нужно времени, чтобы добраться сюда?
Но телефон уже молчал.
Энн помчалась наверх. Посмотрев в зеркало, она пожалела, что не была больше у парикмахера. Может быть, есть еще время, чтобы вымыть голову и просушить волосы? Она почувствовала раздражение, услышав звонок у входной двери. Кто бы это мог быть? Проклятие! Она сердито сбежала вниз, чтобы открыть дверь.
— Привет, радость моя!
Он вошел и тут же сжал ее в своих объятиях, осыпая поцелуями.
