Похоже, Алекса не искушали подобные воспоминания. Он молча, слегка прищурившись, смотрел на нее. Вокруг его рта залегли жесткие морщинки. Не сводя глаз с Шарлотты, он достал из кармана темно-синего сюртука сложенный лист бумаги.
— Мне кажется, я нашел решение нашей проблемы, — заявил Алекс тоном легкого превосходства и помахал в воздухе сложенным документом.
Шарлотта с недоумением смотрела на лист бумаги в его руке. Она не представляла, что какой-то документ способен решить ее проблемы. Впрочем, если Алекс стремился разжечь ее любопытство, то он преуспел в этом.
— Что это такое? — спросила она.
Может быть, Алекс написал расписку, в которой обещал не забирать у нее Николаса? Как бы то ни было, но таких документов, которые могли бы заставить Алекса снова полюбить ее, не существовало… Как не существовало и документа, защищающего ее и Кейти от предвзятости светского общества. А если так, то ни одна бумага не была способна решить проблем Шарлотты.
Издав смешок, Алекс развернул бумагу. Шарлотта привыкла к его невеселому смеху, в котором сквозили нотки цинизма. Она с горечью вспоминала то время, когда искренний, открытый смех Алекса радовал ее душу.
— Твое возвращение может вызвать гораздо больший скандал, чем твое внезапное бегство.
— Ты хочешь, чтобы я снова уехала в Америку?
Алекс бросил на нее угрюмый взгляд, следы напускного веселья исчезли с его лица.
— Ну, если только ты оставишь сына здесь.
— Разумеется, я этого не сделаю!
«Зачем Алекс снова завел речь о сыне? — раздраженно подумала Шарлотта. — Мы ведь все обсудили».
— В таком случае ты должна остаться, у тебя нет другого выбора.
Шарлотту поразили нотки самодовольства в его голосе. Что еще он задумал?
— Мне казалось, ты хочешь, чтобы я уехала.
— В отличие от тебя я не хочу лишать своего сына одного из родителей, в данном случае матери, если сделать это в моих силах.
У Шарлотты заныло сердце. Он продолжал нещадно бичевать ее, считая бессердечной тварью.
— Ты объяснишь мне, наконец, каким образом эта бумага может решить все наши проблемы? Ты же для этого пришел сюда? — прямо спросила она.
— В том числе и для этого.
Алекс через стол протянул ей документ.
— Что это? — спросила Шарлотта, подавшись вперед, чтобы взять бумагу.
— Прочитай, ты должна поставить внизу свою подпись.
Их руки слегка соприкоснулись, когда Алекс передавал бумагу, и Шарлотту бросило в дрожь. С замиранием сердца она пробежала документ глазами. Шарлотта не сразу поняла его смысл. Он дошел до ее сознания лишь через несколько мгновений. Шарлотта оцепенела, чувствуя, что ей стало трудно дышать, а затем быстро подняла глаза на Алекса.
— Но… но это же документы о заключении брака, в который мы якобы вступили пять лет назад… — пролепетала она.
— Правильно. И они вступят в законную силу, как только ты их подпишешь.
Шарлотта встала, пытаясь собраться с мыслями.
— Но ведь мы не…
— Не муж и жена? Мы ими станем, как только ты все подпишешь.
Тон его голоса был все таким же суровым, непреклонным. Более того, он приобрел стальной оттенок. Алекс не просил, а приказывал.
«Господи, он требует совершить преступление, — с ужасом подумала Шарлотта. — Ведь это мошенничество. Людей сажают в тюрьму за меньшее зло. Чего он добивается, толкая меня на преступление?»
— Алекс, это глупо, — попробовала она образумить его.
Он напрягся, а затем быстро встал, обогнул стол и навис над ней.
— Да, я знаю, что всегда поступал глупо по отношению к тебе. Я признаю это. Но сейчас у тебя нет другого выхода. Или брак со мной, или полный крах. Выбирай. Как ты думаешь, будут ли у Кэтрин шансы удачно выйти замуж, если в обществе узнают, что ее сестра родила внебрачного ребенка? А твой брат и его жена? Неужели тебе наплевать на их репутацию? Сможешь ли ты спокойно спать по ночам, зная, что втянула их в грандиозный скандал?
Алекс наклонился над Шарлоттой, приблизив свое лицо к ее лицу.
— И поскольку я не могу допустить, чтобы ты увезла от меня сына, я предлагаю задним числом оформить наш брак. Это единственный способ спасти нас всех от скандала.
Шарлотта инстинктивно отпрянула от него. У нее кружилась голова от запаха сандалового дерева, который исходил от Алекса, и она не могла ни о чем думать.
— Алекс, у нас ничего не выйдет. В церкви было полно свидетелей, они видели, что мы так и не обменялись клятвами у алтаря.
Алекс скрестил руки на груди, и его шерстяной сюртук плотно обтянул мощные плечи.
— Армстронг и Кресуэлл подписали брачные документы, они готовы подтвердить, что мы обменялись клятвами за неделю до торжества в церкви. Я скажу, что на проведении несостоявшегося торжества настояла моя мать, которая якобы хотела устроить официальную церемонию и пышно отметить нашу свадьбу.
Шарлотта быстро взглянула на документ и увидела внизу две закорючки — подписи свидетелей, Томаса и Дерека.
— И они пошли на это? — удивленно спросила она.
Друзья ее брата были кристально честными людьми.
— Мне пришлось долго уговаривать их, но, в конце концов, они сдались.
Шарлотта могла себе представить, что Алекс наговорил им, стараясь убедить в своей правоте.
— Они сделали это не ради меня и не ради тебя, а потому, что у них тоже есть сыновья. Армстронг и Кресуэлл считают, что Николас достоин лучшей доли.
«А я, разумеется, пыталась лишить его наследства и титула», — с горечью подумала Шарлотта.
— А как ты склонил на свою сторону священника? — помолчав, спросила она.
— Я обратился за помощью к своему кузену. Он уже восемь лет служит в приходе, расположенном рядом с нашим родовым гнездом.
Да, Алекс обо всем позаботился…
— Человек, имеющий сан священника, согласился совершить мошенничество?
— Он считает себя моим должником. Когда-то я через мать убедил герцога обеспечивать его средствами к существованию.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Шарлотта понимала, что ей придется сейчас принять важное решение, от которого зависит ее судьба. Что бы она ни решила, обратного пути не будет.
Алекс устало вздохнул и покачал головой, не спуская с нее глаз.
— Неужели ты думаешь, что я пошел бы на все это, если бы у нас был другой выход? Я тоже не хочу нарушать закон, но вынужден это делать ради сына.
— Но…
— Мне кажется ужасно забавным, что женщина, которая на протяжении четырех лет скрывала от меня существование сына, сейчас пытается проявлять щепетильность и принципиальность в отношении закона.
