— Это действительно ужасно. Их нельзя не пожалеть.
Полковник кивнул:
— Они очень замкнулись в своем клане, избегая посторонних, которые не понимают, кто они и что. Труднее всего молодым. Раньше юноши из Иль-Бревилля были достаточно богаты, чтобы жениться на белых девушках, а за невестами обычно давали большое приданое, чтобы привлечь белых женихов. Сейчас денег нет, а они считают себя выше свободных людей с чисто африканской кровью в жилах. Поэтому сейчас они женятся только между собой.
— Как все сложно, — сказала Летти задумчиво. — Совсем не так, как я предполагала.
— Я понимаю, что вы имеете в виду. А не писал ли вам Генри о плантации Мак-Альпина?
— Не помню.
— Предполагается, что это место действия книги госпожи Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома». Мак-Альпин был холостяком из Новой Англии и близким другом семьи Стоу. Во всяком случае, здесь он пользовался репутацией жестокого рабовладельца и, очевидно, явился прототипом подлого Саймона Легри.
— Я никогда не читала этой книги, — смущенно призналась Летти.
— Я как-то пытался, но не смог дочитать до конца. Из того, что я помню, трудно вообразить, что миссис Стоу вообще когда-либо бывала в Луизиане — по крайней мере в этой части штата. Забавно, когда думаешь о том влиянии, которое оказала на общество эта книга.
— А знаете, полковник, — заметила Летти несколько резко, — вы начинаете говорить так, будто вы больше южанин, чем сами южане.
Уорд расхохотался, вокруг его зеленоватых глаз собрались морщинки, кончики усов поднялись.
— Иногда это и вправду бывает с нами, «синебрюхими». Но если вы хотите сделать мне выговор, мисс Мейсон, вам, право, лучше звать меня Томас.
— Согласна, если вы будете звать меня Летти.
Знакомство их было довольно кратким для подобного отказа от формальностей, но Летти решила, что при таких необычных обстоятельствах в этом нет ничего плохого. Полковник был привлекательным мужчиной и интересным собеседником. Он нравился Летти — не только потому, что оба они были, так сказать, соотечественниками, но и потому, что он держался просто, без всяких претензий. Ей было приятно, что именно Уорд командует в Накитоше, хотя он и не одобрял того, что она пыталась сделать.
Летти повнимательнее взглянула на полковника, и ей вдруг показалось, что он чем-то напоминает Шипа — наверное, усами и высоким ростом. Впрочем, мужчины с бородами и усами встречались ей везде, куда она ни попадала в эти дни. Украшать лицо растительностью модно; усы считались мужской гордостью от тончайшей карандашной линии над верхней губой до роскошного, ниспадающего шедевра, который сливался со спускающимися по щекам бакенбардами. Эта мода на усы очень мешала определить, как же Шип выглядел. Летти видела его либо в тени, либо в сумерках и затруднилась бы, если ее попросили его описать. Высокий, но не более высокий, чем многие из встречавшихся ей в последнее время мужчин. Такой же, как полковник или Мартин Иден, которого представили ей у тетушки Эм. Или даже Ранни, если уж на то пошло. Кроме всего прочего, Шип вполне мог пользоваться гримом, и тогда нет ничего удивительного в том, что его никто не узнавал, увидев во второй раз.
Полковнику пора было возвращаться в Сплендрру; он развернул коляску, и они двинулись обратно тем же путем. Долгое время Летти молчала, а когда наконец заговорила, голос ее звучал неуверенно:
— Что-то не нравится мне в этой истории с Генри и деньгами, которые он вез. Мой брат был осторожным человеком, и он подозревал, что у Шипа есть множество источников информации. Это очень не похоже на Генри — отправиться в путь в одиночку с таким ценным грузом в седельных сумках. Не могу поверить, чтобы он не подождал сопровождения!
Зеленоватые глаза Томаса Уорда потемнели, когда он повернулся к ней:
— На что вы намекаете?
— Почему он это сделал? Может быть, он действовал по чьему-нибудь приказу?
— Насколько мне известно, Генри действовал по собственной инициативе.
Летти вдруг пришло в голову, что единственный человек, который мог приказывать ее брату, сидел рядом с ней. Однако у него не было причин отрицать, что он отдавал такой приказ. Или были?.. Полковник Уорд, кроме всего прочего, — один из немногих людей, которым был известен точный маршрут денег: когда они прибудут в Накитош, где будут храниться, когда, как и кем они будут перевезены в Монро…
Летти одернула себя. Ведь это же глупо! Томас Уорд был кадровым офицером армии Соединенных Штатов. Он никогда бы не опустился до такого предательства.
И в то же время Уорду явно было непросто наблюдать, как другие люди обогащаются на ограблении поверженного Юга. Он намекал и раньше, что чувствует, как его используют эти сборщики податей. Кроме того, у него начисто отсутствовал патриотический пыл, которого можно было бы ожидать от человека в форме федеральной армии. Неужели он готов был служить и вашим и нашим в этой войне?..
— Я все же не понимаю, — произнесла она, усилием воли пытаясь говорить спокойно, — много ли людей знало о перевозке денег?
— Три-четыре человека. Какое это имеет значение? Если за вашим братом велось наблюдение, тяжелых седельных сумок было достаточно, чтобы вызвать подозрение.
— Тем более он должен был дождаться вооруженного сопровождения!
— По идее — да. Я вообще не вижу какого-либо удовлетворительного объяснения тому, что произошло. Но, к сожалению, подобные вещи случаются тут постоянно. Трудно оградить себя от них, когда такие, как Шип, готовы идти на любой риск, чтобы заполучить желаемое.
Больше Летти не развивала эту тему, переводя разговор на более светские вещи. Они побеседовали о книгах, потом она рассказала о своих занятиях с Рэнни и двумя мальчишками. Говорить с Уордом было очень приятно, они хорошо понимали друг друга. Во многом, может быть, из-за того, что полковник носил форму и смотрел на многие вещи по-военному, этот разговор не мог не напоминать ей беседы с Генри. К тому времени, когда они добрались до Сплендоры, Летти уже готова была извиниться перед полковником за свои сомнения в его порядочности. Когда он спросил, может ли еще заехать, она очень тепло пригласила его приезжать в любое время.
Полковник проводил Летти до крыльца. На веранде никого не было, а ароматы, доносившиеся со стороны кухни, говорили о том, что все, наверное, собираются обедать. Уорд взял ее руку и провел большим пальцем по тыльной стороне ладони.
— Вы необычная девушка, мисс Летти. Поехать одной так далеко, посвятить свою жизнь этим краям. Югу…
Летти, улыбнувшись, покачала головой:
— В семье меня считают своевольной — если не сказать, упрямой, как миссурийский мул.
